Реальная политика России в отношении Ирана была очень прагматичной, она пыталась играть на протяжении семи лет роль посредника или балансира между Ираном и Западом. И я вполне понимаю резон этой политики. Россия пыталась использовать Иран для того, чтобы получать что-то от Запада, который надеялся, что Россия будет оказывать на Иран влияние. А с другой стороны, Россия пыталась получать что-то от Ирана и немало получала и в экономическом, и в политическом плане, поскольку Ирану она говорила, что сдерживает Запад от принятия гораздо более жёстких мер. Вообще говоря, почему не проводить такую политику? У нас не так много козырей в отношениях с Западом, и вполне понятно, что использовался и иранский козырь.
Но сидеть между двумя стульями бесконечно нельзя. В конечном итоге, как правило, они разъезжаются. Сейчас мы подходим к такому моменту. Наши отношения с Ираном поменялись местами. Не Россия использует Иран в своих целях, а Иран использует Россию в своих. В частности, чтобы заблокировать новую резолюцию Совета Безопасности и одобрение таких санкций, на которые Иран не сможет не прореагировать. К тому же пытаются и подкупить, и запугать нас, что устроят большие неприятности в Центральной Азии, на Северном Кавказе, и так далее. США и Запад со своей стороны убедились — Россия не имеет влияния на Иран. Когда обнаружился новый комплекс обогащения около Кума, выяснилось, что Иран даже не сообщил нам об этом. Мы-то рассчитывали, что иранцы говорят нам правду, раз мы отстаивали их интересы, говорили, что у них мирная программа и что нет оснований подозревать военные составляющие. Оказалось, Иран нас просто использует и обманывает.
В России зачастую обсуждение проблемы сводится к тому, как все-таки уговорить Иран выполнить резолюции Совета Безопасности ООН, какие ещё доводы и форматы придумать, какими «морковками» его соблазнить. Как будто резолюции этого высшего международного института, за которые голосовала и Россия, не являются обязательными для исполнения, а так — что-то вроде формальности или благого пожелания. Наше место в Совете Безопасности — это один из главных атрибутов статуса России как великой державы. Повышение роли и авторитета Совета Безопасности — главный способ обеспечения глобального миропорядка при ведущей роли России, альтернативой чему является только силовой произвол, против которого мы постоянно боремся (в том числе по проблеме Сирии). То, как ведёт себя Иран, и наша странная позиция по данному вопросу — наносят большой ущерб авторитету и эффективности Совета Безопасности ООН, а значит, влиянию и роли самой России в мире.
Мы, безусловно, заинтересованы в хороших отношениях с Ираном, но с двумя важными оговорками. Во-первых, Иран в этих отношениях объективно должен быть заинтересован больше, чем Россия. Мы на худой конец обойдёмся без Ирана, а вот Ирану без поддержки России будет очень плохо. Поэтому не Тегеран, а Москва должна определять условия наших отношений, хвост не должен крутить собакой. Во-вторых, сотрудничество с Ираном нам нужно не любой ценой, не за счёт развала договора и режима ядерного нераспространения, не за счёт подрыва авторитета Совета Безопасности ООН. Отношения с Ираном должны вписываться в общую систему нашей внешней политики как великой державы, а не наоборот — деформировать в интересах Ирана всю российскую стратегию на мировой арене.
Учитывая цели, которые Иран связывает со своей ядерной программой, уговорить и увещевать его не удастся, как это не получилось за многие прошлые годы. Различные «пошаговые» варианты — это просто верчение дипломатического «кубика Рубика», видимость процесса диалога и затягивание времени. Заставить Тегеран выполнить волю СБ ООН можно только в том случае, если иранское руководство осознает, что издержки обструкции принятых резолюций намного перевешивают выгоду от неё. Новые эффективные санкции на основе единой позиции членов Совбеза ООН — только это может подействовать на Иран, и это не путь к войне, а единственный способ её избежать. Подчинение Тегерана воле ООН — это и срыв планов тех, кто под предлогом ядерного нераспространения стремится к смене режима военным путём.
Я думаю, что в войне не заинтересован никто, хотя у нас некоторые говорят о том, что поднимутся цены на нефть и это нам выгодно. Не исключено, что какие-то авантюристы в Тегеране и других столицах думают за счёт войны решить внутриполитические проблемы. Но на самом деле политический и экономический ущерб, угроза глобальной безопасности в случае войны перевесят все меркантильные и тактические соображения, её последствия дорого обойдутся миру и в том числе нашей стране.
Сейчас именно от России в огромной степени зависит предотвращение войны. Если Россия присоединится к санкциям, которые принимает Европейский Союз, если она изменит свою позицию в Совете Безопасности ООН, то Иран будет наконец вынужден выполнить резолюции Совета Безопасности. Тогда возможно мирное решение вопроса, война не начнётся. По-другому никак не получится.
Говорю это без наивной надежды на изменение российской политики, момент сейчас совсем не тот. Но если когда-то в будущем мы станем обсуждать иранский ядерный кризис ретроспективно, то прошу тогда вспомнить эти мои слова.
Алексей Арбатов, действительный член Российской академии наук, руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН
Полностью
Запись опубликована Вадим Давыдов | Dixi. You can comment here or there. | 
