Нет, конечно, запрет на ношение никаба (паранджи), да ещё законодательный, — дело хорошее, особенно в свете перепуганности западного обывателя угрозой мусульманского терроризма. Однако же, как говорится, «осадочек остался», и я собираюсь его озвучить в виде нескольких вопросов.
Как ясно из самого предмета обсуждения, ношение никаба является симптомом, сигнализирующим о тяжёлой, как правило — терминальной стадии поражения синдромом РГМ либо самой носительницы, либо её мужа/отца. Итак,
первый вопрос: сколько же в Бельгии страдающих этой формой заболевания, если пришлось вводить официальный запрет на его публичную демонстрацию?
Вопрос второй: как носители заболевания оказались в Бельгии?
Капитан Очевидность сообщает, что Бельгии даже в период махрового расцвета её колониальных притязаний не свезло заполучить в рыло нагрузку ни одной страны, где принято напяливать на женщин эдакое безобразие. Ergo, они не могли попасть в Бельгию тем же способом, каким попадают, скажем, во Францию представители «трудящихся Востока», т.е. «в порядке искупления исторической вины». Этот вопрос я адресую правоохранительным структурам: вероятно, основной причиной появления в Бельгии инфицированных особей является коррупция. Считайте это «гражданским сигналом» — в рамках принятого в Европе традиционного сотрудничества между институтами власти и общества.
Вопрос (или соображение)
третий. Я уже слышу стройный вой хор возмущённых правозащитников: «Не трожь — это святые преподобные беженцы!» Не будут ли означенные выше господа столь любезны уточнить, откуда могли взяться такие «беженцы»? Насколько мне известно, в тех странах, откуда они прибыли в Бельгию, их скорее убьют за отказ от никабов и прочих ужасно важных религиозных погремушек, чем накажут-притеснят за их использование. Я ещё могу понять, когда в бега ударяются веками гонимые христиане или иудеи из этих стран. Однако, по сведениям уже хорошо знакомого нам Капитана Очевидность, ни иудеи, ни христиане не суют своих женщин в мешки. То есть в Бельгии находятся самые настоящие, прямо-таки отборные мусульмане, строго придерживающиеся своих необычайно милых «традиций» (ну, там, барана в ванной зарезать или дочку за посещение дискотеки на куски распилить). Каковы же основания у наших «беженцев» просить убежища в именно в Бельгии, куда они никак не могут попасть пешком? (Как известно, европейское законодательство обязывает беженцев просить убежища в стране, через которую они въехали в Европу.)
. Поскольку уже совершенно ясно, что беженцы — вовсе никакие не беженцы (для путешествия в Бельгию, например, из Ирана нелегалом нужно как минимум 15 000 долларов наличными, а это очень большая для обыкновенного жителя Ирана сумма), логично было бы предположить, что граждане мусульмане прибыли в Бельгию в качестве сотрудников высокотехнологичных производств, финансовых и консалтинговых компаний, а также руководящих работников среднего и верхнего звена международных корпораций. Что? Нет?! Неужели?! Кто бы мог подумать — среди этой категории практически нет истово верующих мусульман, по пять раз в день совершающих намаз и строго следящих за нравственностью своих жён, сестёр и дочерей. Но тогда позвольте, — кто же все эти люди, заполонившие кварталы у самого Центрального вокзала в Брюсселе?! Тут что-то не сходится!
Вы говорите, они работают? По сведениям Капитана Очевидность, они трудятся в основном по ночам в постели, а днём вы, даже устроив рейд с участием спецназа королевских Вооружённых сил, не найдёте ни одной работы, на которой были бы заняты эти «беженцы». Днём их можно невозбранно наблюдать в кофейнях у кальяна, ведущих неспешные, размеренные беседы на своём поэтичном наречии. Это довольно странное поведение для лишённых средств к существованию, обездоленных существ, какими они хотят выглядеть в наших глазах.
А может, все они — служители мусульманского культа, прибывшие в христианскую страну на работу? И где же находится стадо паства, которую они намереваются резать окормлять?!
Вопрос пятый. Ценой неимоверных умственных усилий, преодолев нагромождения политкорректного вранья и либерально-социалистской демагогии, мы, наконец, поняли, что все эти люди бессовестно — а, главное, без всяких на то объективных оснований — эксплуатируют бельгийскую систему социальных гарантий, построенную бельгийцами для себя и никак не рассчитанную на прибывающих эшелонами «беженцев». Вы говорите, это фашистская пропаганда? Вы гарантируете, что все эти люди живут на средства, заработанные вот этими мозолистыми руками? (Показывают нам фотографии мозолистых рук египетского феллаха, снятые — где бы вы думали?! Правильно — в Египте!) Как восклицал в таких случаях великий Станиславский: «Не верю!»
Я согласен — не все мужья зашитых в мешок женщин обманывают бельгийскую систему социального страхования. Может быть, двадцатая или даже десятая часть — уважаемые люди, честные торговцы, живые копии своего пророка (надеюсь, хотя бы не все они имеют девятилетних «жён» — как-то не вяжется такое поведение с европейскими представлениями о чести, благонравии и добропорядочности). Но зачем же они так истязают себя, живя в стране, где даже из окон, обыкновенных окон обыкновенных домов, на них грозно таращатся жуткие, оскорбительные кресты, где открыто празднуют Рождество и Пасху, где жалкие евреи даже не думают останавливаться и кланяться, увидев мусульманина?! Это должно быть для них самой настоящей пыткой, ежедневным персональным адом! Неудивительно, что они так легко впадают в неистовство по любому поводу (а чаще всего и вовсе без такового). По конфиденциальной информации, предоставленной Капитаном Очевидность, жизнь в неисламском окружении для настоящего мусульманина — ужасный харам. Настоящий мусульманин не должен жить в такой стране! Если они такие правоверные, что они делают в Бельгии?!
, с которым я предварительно провёл целую серию консультаций, согласен с моими выводами. Мужчины и женщины, строго соблюдающие законы шариата и живущие при этом в Бельгии (Франции, Германии, США — нужное подчеркнуть), являются бойцами вражеского десанта, использовавшими несколько необычные, но всё же легко опознаваемые методы проникновения на территорию противника. Они заняты планомерным, последовательным разрушением инфраструктуры, скупкой имущества, систем связи и коммуникации, дестабилизацией внутриполитической обстановки, запугиванием гражданского населения и другой активностью, вынуждающей квалифицировать их как вражеских солдат, ведущих активные боевые действия.
Надо ли объяснять, как следует поступать правительству и населению страны, подвергшейся нападению без объявления войны? Если у кого-то есть какие-нибудь варианты, кроме двух — сдаться или сражаться всеми доступными способами, — надеюсь, вы поделитесь ими со мной и с Капитаном Очевидность.
Премного благодарны заранее!
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
