| 11:32a |
Освобождение
В связи с последними освобождениями, которым я искренне рад. Я за любого то рад, кто освобождается, тем более за людей, за которых переживал и принимал какое то, пусть косвенное участие. Теперь именно о механизме освобождения. В исполнительном кодексе они не прописаны, но есть инструкции в спецчасти. С 90 года они мало изменились, когда мне пришлось освобождаться с дальней командировки, с Урала, поселок Башмаки. Выдали мне в спецчасти на руки 38 рублей и справку об освобождении. В спецчасти я указал, что следовать буду до Свердловска, где меня встречала мама, где жила ее сестра. По справке, мне должны были выдать билет в кассе, из имеющихся. Еще в спецчасти спросили, где я собираюсь работать? Я сказал, что отчим меня трудоустроит сантехником, на что менты, знавшие меня долго смеялись. Да он за весь срок пару недель проработал. На тяжелой работе я работал пару месяцев, потом автоматически включался инстинкт самосохранения и от рождения очень крупный и добротный мозг. На Башмаках я успел даже поработать на лесоповале. Правда лес мы валили маленькой бригадой на нужды поселка. Продержался я там недолго к сожалению. И действительно к моменту освобождения не работал. Тем не менее у меня на карточке имелись заработанные деньги) Гражданскую одежду мне прислали бандеролью, довольно приличную. Было 9 июня 1990 года. Я с радостью вернулся бы снова в этот день. Полное ощущение счастья. От поселка надо было идти 9 км. до широкой колеи, где я мог сесть на электричку. Зимой дороги в поселок не было, кроме узкоколейки. Попасть на станцию можно было только договорившись с машинистом. Я зашел в домик, где работала моя бригада, откуда меня прогнали опера. За срок я им изрядно свернул кровь, избегая при этом репрессий. Вот меня и послали идти лесом. Другой дороги то не было). На широкой колее мы как то грузили металлолом с платформы узкоколейки в большой вагон. Из проходящей электрички нам летели конфеты, булочки, сигареты, чай. В этой части России сидело либо в данный момент, либо не так давно, большая часть населения. На выходе из леса к станции меня ждали пацаны и спросили кто я такой. Ждали они освобождающегося на следующий день председателя секции профилактики правонарушений, весь срок работавшего на оперов. Такое было время, такие традиции. Я думаю, опера бы отвезли его бы на станцию и посадили бы в поезд. Мне пацаны предложили выпить одеколона. Я отказался. Подошла электричка и мне пришлось прыгать через грузовые платформы. Через пару станций я сошел на узловой, где останавливался поезд на Свердловск. В кассе совершенно спокойно взял билет по справке. В станционном кафе, взял компота из сухофруктов и пару беляшей. Какое все было вкусное! Буфетчице сказал, что не пил компота 6 лет. Она удивилась и сказала, что я совсем не похож на освободившегося. Как то я внушал доверие или быстро перестроился. По первым дням на свободе Ходорковского было очень заметно, откуда его недавно привезли. Поезда ждал часа три. В купе оказался с парнишкой освободившемся со строгого режима и женщиной немкой, возвращающейся с длительного свидания с мужем. Все свои) Мама и тетка встретили меня на платформе. Приехали домой. Сели за стол, ломящийся от снеди. Есть я ничего не мог, поел немного бульона и пил чай с конфетой вприкуску. Недавно освободившийся зэк притягивает неприятности, поэтому первые, самые опасные 6 месяцев надо было беречься. 6 часов на самолете и я в квартире где вырос и ходил в школу. В которой живут сейчас убийцы моей мамы. Второй раз она меня не дождалась... В первые же недели мне поставили желтые рандолевые коронки поверх попорченных чифиром зубов. Теперь я стал похож на натурального зэка. В больнице удалили гной из носовой пазухи. Гайморит у меня был запущенный. Иногда от холода ныли отбитые ментами почки. В первые же дни продал итальянцам строившим трубный завод свою очень хорошую живописную работу за 300 рублей и съехал в квартиру отчима. Сантехника из меня в который уже раз не получилось) |