В этом доме я часто встречал домовых
и других удивительных тварей.
Я им миски с едой оставлял на полу
и следил из кладовки: что будет.
Вы сидели на кухне и ели безе,
а темно становилось — шли в кухню,
зажигали семейную лампу, но я
никогда с вами не был, я — щели
изучал, половицы долбил молотком, -
проверял, нет ли духов, и эхо
отвечало загробным, смешным голоском,
и, казалось, они существуют
эти тени и призраки, если в стихи
они могут забраться! И часто
я их там запирал навсегда, но они
исчезали с рассветом,
когда глядя на строчки, бегущие вкривь,
я искал их следы. «Нету! Нету!»
голос мой возбужденно носился, звенел,
но вы мило сидели на солнце
и решали проблемы, читали статьи,
письма редкие, чьи-то записки,
обсуждали Ахматову
и улыбались,
когда я появлялся в саду!
Вы не знали, что рядом со мной домовой
в этот миг находился всегда.
И, когда становилось темно,
я кормил его с ложки
остатками ваших безе.

17 февраля 2008 года
Андрей Григорьев