Печальный конец Ёримасы

Мир так велик. Мне снятся поезда,
несущиеся по твоей ладони,
мне снится свет, что ртутная узда
сдержать не может и пятнает кровью.

Тяжелый гул как будто от углей
как в улье мысли у богов вассалы.
В овечьих свитерах четверка егерей
пройдет насквозь и ночь, и мох, и скалы.

И всё отыгранным окажется. Без дна
плывут по водорослям исполины-баржи
и Нагльфар плывет касаясь льда,
чтобы покрыть его и мир весь сажей.

В угодьях сна слова твои пусты
как соты по весне. Как ноты.
Ты шепчешь: не поджечь ли нам мосты,
как будто это не твоя работа,

как будто круг, не ведающий сна,
уже не замер, распустивши щёки,
как будто занесенная коса
остановилась в далеке-далёке,

как будто плетть твоя молчала и молчит
и песню - в плач, вино - в мочу, в мочало
не превратил ты. Тит, ты скажешь, Тит,
пойдем молоть, пора начать сначала.

Мне снится безрукавки белый шов
навязчиво. Как тем кому не спится,
всё кажется, что ворон в капюшон
как желуди укладывает лица,

и что другой их лопает глаза
как будто дирижабли и икринки,
снег падает, похожий на опилки,
мир так велик. мне снятся поезда.