| 5:03p |
О карьере одного чиновника
-Ну, здравствуйте, товарищ Полуясин!
Как поживают Облачные Сяси?
Как, в общем виде, черпают навар?
Каким манером выпускают пар?
И преуспели ль Вы в овеществленьи
отправленных во срок постановлений?
-Увы же мне! О дряблое проклятье
несвязных дней! О, знал ли я тогда,
с каким восторгом принимают города
тебя, когда ты в циркулярном платье,
с каким радушьем щиплют за бока
и подливают сливовой наливки?
Но переменчив свет: вчерашние опивки
в канаву, прочь!..
огнями плещет ночь,
но ни один тебя не принимает.
Под утро отъезжаешь на трамвае,
браня кондукторшу, - и будешь сам броним.
И сладкий дым электростанций гадок.
Тот, кто блуждал в изрядном запустеньи,
поймёт меня, другим тот хлеб не впрок.
Какой тоской разрежен дух селений -
периферии с давних пор оброк, -
с каким упорством тишина повсюду
смыкает фланги, поглощая день,
и призрачные бронзовые танки
теряются меж скатанных полей.
Я воротился в Облачные Сяси,
когда постановленьям вышел срок,
чтобы считать сорок
и запирать под вечер
две теплых папки вглубь и под замок.
Тот, кто подобно мне,
познал предел желаний,
себя же вопрошает иногда:
зачем текут теперь воспоминанья
по венам памяти
как талая вода?
Зачем ничтожно волочатся сутки
и бег домов прерывист и ребрист?
Ужель Вы в гневе, что я Вам отправил
пустой, подписанный лишь только лист?
Я не ищу ничтожных оправданий,
звуча прозрачно, словно клавесин...
-Ну, батенька, товарищ Полуясин,
ну Вы загнули, это просто сплин. |