Призрачный замок G.M.V.

Питер Пауль Рубенс и вопрос пола
Чтобы в дневнике хоть что-то было, опубликую одно из своих исследований вопроса истории полов в Европе времен Античности и Нового Времени по аутентичной живописи. Комментарии пока отключены, чтобы не создавать ажиотаж: потом будет тема для совокупного обсуждения вопроса в одной ветке. Серию, собственно, можно начинать с любого места: это совершенно необъятный материал, и судя по всему - совершенно не описанный в современных источниках...

Начнем это свое путешествие с довольно безобидных, но поучительных, заметок о жизненном пути людей 17-го в., каким он видится через тогдашнюю живопись. Это довольно произвольная, судя по всему, выборка, которая попалась под руку, пока я занимался основной темой.

Сначала посмотрим на вот этот групповой портрет бельгийских детей кисти Юстуса ван Эгмонта. Данный художник будет нам впоследствии важен в связи с расследованием придворных вопросов.

По официальной версии, это Александр, Ян-Корнелис и Мария-Альдегонда Губо. Вообще-то, на мой глаз, здесь не может быть 2 мальчика и 1 девочка: крайние персонажи уж точно женского пола, да и по логике вещей, если перечисление детей соблюдено верно – крайняя справа это-то как раз Мария-Альдегонда.

Интересует нас в этой картине, изображающей, насколько можно понять по объяснениям из Википедии, потомство новой дворянской фамилии, породнившейся, между прочим, с Рубенсами, специфическая деталь: кто дал Марии-Альдегонде рапиру и что это означает? Младшие, если судить по их росту, играют с игрушками, собирают цветы – и вообще занимаются обычными детскими делами… Что из себя представляет старшая, притом что это, даже по официальной версии, девочка?

Чуть позже мы поймем по косвенным признакам, что ей уже должно было быть около 12-ти лет – и она пошла в школу. Шпага, притом что это довольно несмешная игрушка для маленького ребенка (это всё равно, что дать ему настоящий пистолет в современных условиях, пусть и травматический – т.е. по-тогдашнему, затупленный) нужна для самообороны, так как девочке уже приходится фигурировать в городе (вроде бы, это Антверпен) самостоятельно и ходить в школу. Соответственно, могут быть школьные драки, встречи со злоумышленниками в узком переулке – и т. д.

Орудовать рапирой (это гражданская шпага, если кто не понимает), соответственно, уже учили в этом возрасте – и подросток не был безоружен. Очевидно, 3 черных узелка на палке означают 3 успешных боя (т. е., вероятно, дуэли). Из этого можно понять, как начиналось в те времена взросление простых дворян, вне зависимости от пола. Зависимость я уже указывал раньше: нужно было учиться в школе, чтобы стать полноправным гражданином…

Отдельный вопрос состоит в том, что девочка, как мы поймем позже, никакая не пацанка и не лесбиянка – скорее всего, это обычный отпрыск мелких дворян. На домашнем портрете она фигурирует в женском платье, хотя в город, по логике вещей, может одеваться и в мужское. Никакой некропедозоофилии в среде тогдашнего бюргерства массово не было: я не ошибся ранее – как и Рафаэль Санти, этот художник изображает в основном обычных гетеросексуалов.

Что касается распространенной версии, что всех детей в старой Европе одевали в женское, то похоже, что это отголоски Викторианской эры, неприменимые к более ранним временам. Во всяком случае, гимназист младших классов должен быть изрядным трансвеститом, чтобы согласиться так фигурировать прилюдно и быть запечатленным на память…

Перейдем собственно к Рубенсам… Дело в том, что генеалогическое древо связывает этих детей с самим Питером Паулем Рубенсом, известным фламандским художником. Судя по Википедии, он тоже получил дворянство за свои заслуги и оставил по себе нескольких потомков. Они-то нас и будут интересовать: для начала посмотрим на старшего ребенка в семье, который, судя по всему, был записан в метрике как Клара Серена.

Это она, якобы, в 12-летнем возрасте… Вскоре, судя по описаниям, девочка умерла. В семье были и 2 других ребенка, фигурирующие как Альбрехт и Николас:

Здесь им, если читать Википедию по диагонали, приблизительно 19 и 12 лет. На мой взгляд, это какое-то безумие: Альбрехт по чертам и овалу лица, по кудрявым волосам явно идентифицируется как девушка и, очевидно, та же Клара Серена – только под другими документами. Она щеголяет в костюме, который и сейчас (с минимальными поправками на моду) пришелся бы к лицу молодым и развязным девицам. Костюм, формально, мужской – но вряд ли стоит надеяться, что это было бы детское платьице на недавно закончившем школу человеке, уже между прочим, назначенном на некую должность. В должность Альбрехт официально вступил в 26-летнем возрасте. Он прожил довольно успешную жизнь, имел отношение к чиновничеству, науке и культуре, а в зрелом возрасте буквально «умер от горя, не пережив смерть своего 13-летнего сына».

Что это всё для нас должно означать? Вообще-то 12-13 лет – это нехарактерный возраст для смерти в естественных условиях. Люди либо умирают в раннем детстве, либо живут довольно долго. Похоже, это завуалированное свидетельство того, что именно в этом возрасте шли в среднюю школу. Соответственно, Клара Серена пошла в школу – и стала значиться в документах как Альбрехт. А ее сын не смог, по глупости и разгильдяйству, в ней учиться. Наверняка, бухала девка неделю…
Если есть желающие убеждать меня в том, что Клара Серена и Альбрехт портретно не похожи, что такой массовый падеж первоклассников имеет медицинские причины и что на взрослом портрете Альбрехт похож на парня (просто, снова и опять педераста и трансвестита) – мерси к обсуждению.

Пока же лишь замечу, что все эти возраста имеют прямое отношение к римском праву. 12-14 лет – это возраст выхода из малолетства, а 25 лет – окончание формального несовершеннолетия. Как видим, судьба Альбрехта в него вполне вписывается: после написания 2-й картины, он мог еще успеть окончить какой-нибудь университет и быть вполне образованным молодым дворянином, успешно идущим к своей цели.

Что касается падежа детей, то я, единственно, пока не совсем понимаю, как же они все женились и заводили этих детей, если были преимущенственно гетеросексуалами? Неужели списанные на ежегодных экзаменах мальчики потом записывались в женское сословие и считались подкаблучниками и хлюпиками, шатающимися по модным салонам со своими философическими трактатами и эзотерическими триолетами?..