тот самый чай

продолжаем про больницу

Как-то незаметно для себя я пришёл в сознание и открыл глаза. Меня, как и обещались, привезли в реанимацию. В реанимации было хуёво. Меня бил жуткий кашель, жутко болел подключичный катетер, который я для себя почему-то обозвал бычьей сцепкой (в одном из полуснов, в которые я время от времени проваливался, мне явился лечащий врач и сказал, что оно именно так называется, про подключичку я тогда ещё не знал). Постоянно выли сирены то с одного, то с другого аппарата, следящих за жизненными параметрами поцыентов. На руку был одет коврик, измеряющий давление каждые полчаса (эту процедуру я обозвал «Рукопожатие Мегатрона») — забавные ощущения, когда тебя за мышцу трогает компьютер и старательно записывает стук сердца в базу. Плюс постоянный ор ещё одного поцыента с белой горячкой — к сожалению, обёртывание в мокрую простыню и душ Шарко в реанимации не применяют, галоперидолом подкалывать также никто не стал, поэтому он орал все ночи напролёт, рассказывая нам сначала про то, что за углом кто-то дерётся и их надо разнять. Потом начал звать каких-то ванек-петек с топорами и молотками, помочь ему что-то починить.

Разговор с его участием:

медсестра доктору: а этого больного сегодня везут на операцию. решили резать.
поцыент в никуда: точно! резать! игорёк, тащи пилу!

Поэтому спать там мне не удалось, изредка лишь проваливался в полубред-полусон минут на пятнадцать. Ближе к утру я понял, что во всём этом пиздеце ещё одних суток я не выдержу, нужно рвать когти. Как бы невзначай спросил, куда дели вещи, в которых меня сюда привезли. Ответили, чтоб не боялся, вон там на полках всё. Мне с кушетки было не видно, куда указали, но направление запомнил. Затем начал проситься по-большому в туалет. Врач сказал, что мне сейчас дадут судно, что я в реанимации и больным здесь вообще ходить нельзя. Но я настоял, что уже вполне могу двигаться самостоятельно, хочу погадить по-человечески, в унитаз. Санитарам лишний раз таскать мне судно тоже не улыбалось, поэтому они закрыли глаза на подобное нарушение режима и отпустили. Потоптавшись в сортире некоторое время, я осторожно из него вышел. На меня никто не глядел, и я аккуратно покрался в сторону коридора, на ходу вытащив из шкафчика свёрток вроде бы своей одежды. Одеваться пришлось уже прямо в коридоре, под удивлёнными взглядами посетителей — как я уже говорил, меня раздели, в реанимации клиенты находятся полностью голыми. Только сейчас заметил, что обуви-то нет — сюда меня привезли в одних носках на босу ногу. Похуй, надо драть когти. Как можно быстро, а точнее ковыляя и держась за стенку, я побрёл в сторону выхода. Из корпуса я вышел без проблем и задержек, однако у ворот в заборе, окружавшем больницу, стояли охранники, которые всех заворачивали без какого-то пропуска. Решил действовать внаглую и побрёл к воротам. Главное — чтобы охранники не обратили внимания на то, что я босиком среди осени. Впрочем, в середине октября было ещё сравнительно тепло.

Внезапно сзади раздались задорные крики и мимо меня пронеслась толпа людей, одетых примерно как я — в рубашечки-маечки, треники, некоторые тоже босиком, — похоже, тоже со стационара. Они унеслись в сторону выхода с территории больницы, где их начали ловить охранники. Но охранников было всего двое, а сбегавших — около десятка, поэтому основная масса прорвалась за ворота. Я успел вместе с ними.

Оказавшись на улице, начал придумывать, как добраться до хаты. Ключи от неё я предусмотрительно переложил в карман треников ещё до приезда скорой, но вот денег был полный ноль. Можно было попробовать зайцем забраться в автобус — краем уха я слышал, что не то от «Проспекта Вернадского», не то от «Юго-западной» ходит автобус до моих окрестностей жопы мира. Осталось только найти, где здесь «Юго-западная». Обратился к проходившей мимо девушке, та начала объяснять, как пройти и где мне лучше сесть. Пока объясняла, рядом остановился джип, в котором сидела компания пацанов человека в три. Те оказались знакомыми собеседницы, начали звать её с собой, и та, извинившись, упорхнула в джип. Там возникла небольшая пауза, кто-то, видимо, выспрашивал у девушки, кто я такой. Затем дверь открылась снова и меня тоже позвали в джип, предложив довезти, куда нужно. Ехать пришлось, конечно, в тесноте, однако всё лучше, чем пешком за обозом, как Ломоносов.

Приехав домой, я лёг спать, ибо умучался. Перед тем, как заснуть, я дал себе обещание больше никогда ни по каким ёбаным больницам не ездить. Лучше дома сдохну.

Проснулся я от очередного дружеского пожатия мегатрона. Надо мной нависала штанга капельницы, по которой врач деловито развешивал пакеты с кровью и плазмой. Я всё ещё оставался в реанимации и у меня первый раз в жизни был такой реалистичный, красочный и осязаемый сон.