Они били его смачно, с оттяжкой, не распаляясь, но и ни на секунду не сбавляя темп. Они его профессионально убивали, вот что. Он всё ещё пытался беспомощно закрывать лицо руками, одна из которых была уже сломана в двух местах. Другой руке повезло ещё меньше - с самого начала один из них разможил ему кисть огромным оковынным железом "гриндером". И теперь он беспоможно корчился на земле, харкая кровью, и причитая между чудовищными ударами тяжёлых ботинок: "Что же вы, господа? Что же вы делаете, господа? Господа, за что же?". Но с каждым новым ударам его всхлипывания становились всё тише и невнятнее.
Он вдруг перестал чувствовать боль. Вот как это бывает - подумал он. Даже к этому можно привыкнуть. Ведь он всю жизнь привыкал. Когда пьяный отец бил его ножкой от табуретки по ногам, а потом врал матери, что это он с забора упал и сипел ему на ухо: "пикнешь матери хоть слово - прикончу, сучёнок", и когда Гвен ушла от него к скотине Вэлу, проигравшего её в карты каким-то заезжим отморозкам. Он привыкал, когда его вызвали на опознание изуродованного смердящего куска мяса, почему-то звавшегося Гвен и, как и она, носившего смешные жёлтые бантики. И когда школьный учитель застал его за онанизмом в туалете, и выставил на посмешище перед всем классом.
Вскоре тычки и насмешки стали для него чем-то вроде рекламы по телевизору: он просто привык. Он и сейчас уже почти привык - удары он чувствовать перестал, было лишь немного неудобно перекатываться туда-сюда в липком месиве из крови и мочи на асфальте но это было в сущности такой мелочью по сравнению со всем тем, к чему он уже успел привыкнуть в своей жизни, что даже и задумываться об этом не стоило. Он даже был немного им благодарен. И ещё ему внезапно подумалось, что ада просто не существует. Ведь в нём нет никакого смысла: человек в конце концов привыкает к любым страданиям, и поэтому они никак не могут быть вечными. Ему почудилось расплывшееся от болотной жижи, проеденное личинками лицо Гвен с жёлтыми бантиками, она протягивала ему руку и куда-то звала. Ещё ему казалось, что отец ножкой от табуретки избивает кого-то из нападавших. Они разбегаются, а он настигает их, бьёт по ногам и шепчет на ухо: "пикнешь - убью, сучёнок", а ножка от табуретки как будто светится, светится нестерпимо белым светом, от которого нельзя защититься и к которому нельзя привыкнуть никогда...
(с)
,то можно увидеть такую картинку
Некоторые проблемы имеют свойство решаться сами собой.
Проблема с губернатором Алтая - из разряда таких.
Жаль. Хороший был мужик. Может, и бездарный губернатор - не мне судить.
| ← Previous day | (Calendar) | Next day → |