Ветер Империи

Про ЦДЛ - с другой стороны.
Репортаж с места несбытий
Вчера в малом зале ЦДЛ прошел вечер, который вели наши друзья Сергей Сибирцев и Юрий Мамлеев. Речь шла о благодатной теме – молодые писатели. И рассматривалась она сквозь хитромудрую оптику метафизического реализма. Я сказала, что нам всем надо уйти в монастырь, если мы хотим что-нибудь написать. В затвор, а не в жж торчать или по заседаниям. Прискорбно, однако, что я сама не в состоянии последовать своему очень мудрому совету.
Говорил Роман Сенчин, мне запомнился из его речи свитер – серый, с белыми полосками. Двумя. Он все время ходит в этом свитере. Лет пять я его знаю, и ни разу не видела в другом. Сенчин сказал, что в литературу входит новое поколение, то, которое… И так далее.
Затем вышел Сергей Шаргунов очень свободной такой походкой, поворачиваясь при каждом шаге всем корпусом, с длинными руками вдоль туловища в пиджаке. Он сказал, что самое метафизическое кроется в самом повседневном, и Сенчин протянул мне записку: «Черт, я забыл употребить слово «метафизический»». Шаргунов отдал должное Сибирцеву и Мамлееву, как русским махатмам, и Сенчин протянул еще записку: «Черт, я не сказал ни слова о Сибирцеве и Мамлееве». И еще Шаргунов сказал, что он провел восемнадцать часов в Воронежском каземате, но сломить его не удалось. «Ура!» - так он закончил свою речь.
Потом вышла Наталья Макеева, она сказала, что не готовилась говорить, но теперь уж, конечно, скажет. Тут выступил Сибирцев с репликой, и Наталья сказала, что он сказал то, что она собиралась сказать, и прибавить ей, в общем-то, нечего.
Мамлеев тоже сказал пару десятиминутных слов, и его тренированная лекторская интонация всех успокоила, как дудочка крысолова.
Забавное началось позже, когда безумцы из Фронта Радикального Искусства выскочили на импровизированную сцену с гитарами, чего никто, признаться, не ожидал. Сперва красивый молодой человек, весь в черном, сказал, что у одного из поэтов украли здесь, в зале, кошелек с деньгами и документами. Он заявил: «Возьмите деньги себе, и будьте счастливы до Судного дня, документы верните, пожалуйста». При этом он так покачал головой и понизил голос, что все покраснели и побледнели и почувствовали себя сволочами и ворами. Еще красивый молодой человек, весь в черном, всех обличил: вы вот говорите битые часы о молодых писателях, а о молодых читателях вы совсем даже и не говорите.
Затем была спета революцьонная песнь «Вашингтон должен быть разрушен». До этого полупустой зал неожиданно, совершенно буффонадно наполнился симпатичными кукольными брюнетками, которые тонкими голосками подпевали барду. У барда было такое лицо – когда он не пел, оно было одним, а когда пел, перекраивалось совершенно по-другому, так что, кажется, все черты менялись.
Такие вот метафизические спевки нынче проходят в Москве.