Борис Сыч.
Человек, который не умел пердеть (Острая психологическая драма).
В грязное стекло ударили первые капли надвигающегося ливня. Косматые, мрачные и невероятно сердитые тучи разошлись на лоскутья подобно старой простыне, высвобождая дорогу холодной и острой молнии. Она вспорола их нутро, подобно лезвию опасной бритвы, вытряхнула наружу яростно взревевший гром, который гулко завибрировал низкими тонами и обрушился на землю вкупе с прозрачными тяжёлыми дождевыми струями.
По стеклу пробежали первые дорожки и он подумал о том, как это всё-таки кошмарно, не уметь делать то, на что способны другие.
Поставьте себя на месте человека, неспособного совершать самые простейшие манипуляции, к примеру, просто почесать себе за ухом. И дело даже не в том, что ты испытываешь в этом некую физическую потребность... Просто создаётся щемящее и грызущее изнутри чувство собственной неполноценности. Наряду с рядовыми людьми (пардон за невольный каламбур), ты выглядишь недоразвитым дайном, которому не под силу даже такие простейшие вещи.
У нашего героя была весьма прискорбная доля - ОН НЕ УМЕЛ ПЕРДЕТЬ.
Не стоит смеятся, друзья мои, право же, не стоит.
"Ха-ха-ха! - скажете вы. - Вот урод-то, даже пукнуть по человечески не может!"
А попробуйте представит себя на его месте! Попытайтесь почувствовать до конца всю ту скорбь, которую чувствовал он в те минуты, когда тужась и истекая потом, осознавал, что никогда не сможет пукнуть по человечески.
Это началось ещё в ту пору, когда он ходил в детский сад. Уже тогда один злобный мальчишка продемонстрировал ему своё превосходство.
- Смотри, как я могу! - хвастливо заявил мальчишка и, приподняв левую ногу, заливисто пукнул.
Поначалу он сильно удивился, так как никогда прежде не видел, чтобы кто-то выделывал подобные фокусы. Но почти сразу взял себя в руки и, чтобы не давать маленькому засранцу упиваться содеяным, заявил:
- Подумаешь! Тоже мне, трюкач нашёлся! Да так все умеют!
И с этими словами он приподнял по примеру левую ногу и напряг низ живота.
Потянулись томительные секунды ожидания, в течении которых он тщетно пытался произвести на свет те замечательные звуки, что исполнял мальчишка. Он даже слегка покраснел от напряжения, но всё было напрасно.
- Ха-ха-ха! - противно завизжал маленький ветрогон, тыча в него грязным пальцем. - Этот дуралей не умеет пердеть! Ха-ха-ха! Не умеет, не умеет!
На звуки его мерзопакостного голоса стали сбегаться остальные ребята и, узнав в чём собственно дело, тоже начинали над ним потешаться. И что самое ужасное, среди них было немало девочек, которые были ему симпатичны.
Он с позором бежал из толпы высмеявших его ребят и искренне заплакал над своим горем, оказавшись в полном одиночестве.
После этого всё и началось.
Мать водила его к врачам, чтобы выяснить причину недомогания и он видел, как жестоко смеялись глаза тех врачей, что его осматривали. Тем не менее все они твердили одно: с мальчиком всё впорядке. Некоторые, мнившие себя знатоками психологии, пытались проникнуться его состоянием, постичь его непростой внутренний мир в попытке найти причину недуга. Они считали его заболевание всего лишь комплексом, от которого можно избавиться. Он занимался по программе, составленной доктором Курпатовым. Это был своеобразный аутотренинг, с помощью которого он убеждал себя в том, что он может пердеть, может пердеть, может пердеть...
Постепенно он рос. И представьте себе, у него появилась цель в жизни. Многих подобные вещи заставляют цепляться за реальность и постоянно стремиться к достижению заветной мечты. Когда же человек исполнит то, к чему так долго стремился, он может со спокойной совестью отойти от мирской суеты, твёрдо зная, что его миссия выполнена. С нашим же героем всё произошло абсолютно иначе...
Время отвремени, заходя в общественные туалеты, он мочился, печально глядя в бездонный омут загаженного унитаза и одинокие слезинки катились по его щекам, когда он слышал, как звонко, просто и беззаботно пускают ветры его случайные соседи по кабинке. Он запирался в своей квартирке и до боли напрягал кишечник, силясь издать хоть тоненькое шипение. Он истекал потом, корчился в бессильный, но праведных порывах... Удивительно, как он не заработал себе геморрой.
И вот он уехал далеко за город, и уединился в дремучем лесу, в старом бревенчатом зимовье. Он наблюдал за мощным дымящимся ливнем сквозь грязное, засиженное мухами стекло и его охватывала невообразимая, нечеловеческая тоска.
Он в огромных количествах поглочал порченную пищу, варёные бобы и фасоль и вновь и вновь изводил свою многострадальную прямую кишку. Однако всё, что из него выходило, это лишь зловонная отрыжка, от которой его часто рвало.
Потеряв всякую надежду на успех, он возвратился в свою крохотную пустую квартирку. Набрал ванную горячей воды. Разделся и медленно погрузился в приятную, успокаивающую воду. Достал из новой пачки бритвенное лезвие и будто невзначай порезал им пальцы. С улыбкой посмотрел на густые алые капельки, расплывающиеся в воде и вскрыл себе вены. Он почувствовал невероятную слабость во всём теле, закрыл глаза и стал терять сознание. Но в самый последний момент, когда рассудок его ещё не окунулся в бездонную вечность, между ног его всплыл крохотный пузырёк. Весело танцуя, устремился он вверх и лопнул, достигнув атмосферы. Со счастливой улыбкой на устах он навсегда потерял сознание, чобы никогда больше не вернуться в этот неблагодарный мир, который отказался его понять. Его, непохожего на всех остальных Человека, который не умел пердеть, но всё-таки научился этому. А несколько недель спустя, когда соседей начал беспокоить трупный запах и они вызвали милицию, его извлекли из ванной. Извлекли с раздувшейся от трупных газов брюшиной, так, что при каждом движении из его заднепроходного отверстия с громким треском вырывалась оглушительная вонь. Пришлось специально обученному санитару надеть противогаз и при помощи вязальной спицы, одолженной по такому случаю у старушки-соседки, проколоть ему живот и дождаться, пока газы не покинут брюшную полость.
Кто-то умирает, заведомо достигнув поставленной перед собой задачи. Кто-то её вовсе не достигает. Он же получил то, что хотел, на одной финишной прямой со своей смертью. Со смертью, с которой он разделил своё призовое место.
А теперь извините - отбой. Спокойной ночи.