Антон Николаев

Анна Зайцева. Спектакулярные формы протеста в современной России:
Введение

Разнообразные театрализованные формы протеста - флэшмобы, хэппенинги, перформансы - с середины 2000-х годов получили в России широкое распространение, информация о них попадает даже в самые мейнстримные массмедиа.

У этих спектакулярных акций, разворачиваемых в открытом публичном пространстве, есть ряд черт, делающих их эмблематичными для характеристики общественных трансформаций путинской России. Во-первых, они не предполагают получения разрешения со стороны властей. Поэтому при усилении репрессивных практик государства и свертывании возможностей легального протеста они дают возможность избегать контроля и репрессий, от которых страдают участники обычных митингов и демонстраций. Во-вторых, эти акции часто организованы людьми, не высказывающими свои политические пристрастия, что подчеркивает их аутентичность на фоне фикции “суверенной демократии” и карманных политических партий. В-третьих, в отличие от демонстраций, они рассчитаны не на массовость, а на медиа-эффективность - чем не выход для активизма при апатии и аполитичности большинства населения? И, наконец, они связаны с развитием информационных технологий, как по способу организации (например возникшие в 2003 году флэшмобы организуются через Интернет и смс-рассылки), так и по способу представления в СМИ. Роль последних выполняют прежде всего “тактические медиа” - блоги, а также информационные сайты, содержание которых создается самими пользователями (user generated content), - часто они рассматриваются как последний “рубеж” политической свободы.

Соответствие “духу времени” подкрепляется новизной самих спектакулярных форм[1], заметной на контрасте с “традиционным” репертуаром российского протеста - митингами, пикетами и демонстрациями. Многие активисты говорят о неэффективности этих рутинных форм, о том, что нужно постоянно изобретать новые способы привлечения внимания. Происходит спектакуляризация активистского действия, вне зависимости от его форм: медиа, как тактические, так и мейстримные, становятся его обязательным репрезентантом и сопроизводителем. Можно сказать, что если акция не была заснята на видео, сфотографирована и немедленно выложена в Интернет, то ее и не было. Так что активистская энергия расходуется на решение двух главных задач: подготовить акцию так, чтобы избежать репрессий, и обеспечить акции спектакулярный эффект, предварительный пиар и дальнейшую раскрутку в медиа[2].

Спектакуляризация активизма является чертой новейшего времени, следствием развития информационных технологий и их влияния на повседневную жизнь. Однако у самогó зрелищного протеста длинная и интересная история.

Это эссе оставляет в стороне медийный контекст и связанный с ним феномен спектакуляризации - сюжет, достойный отдельной публикации. Моя цель - попытаться проанализировать некоторые современные уличные акции в контексте динамики развития зрелищного протеста, сочетания и реактуализации различных его форм в XX веке. Эта динамика и эти процессы важны не только для понимания протестного активизма. Они могут быть элементом диагностики трансформаций господствующих режимов, против которых этот активизм направлен[3], ибо “сопротивление никогда не является внешним по отношению к власти”[4].

http://magazines.russ.ru/nz/2010/4/za4.html