ham_tramwaynyi's Journal

О свободе слова

Журналист Дмитрий Ольшанский, несомненно, умеет говорить красиво намного лучше меня. Ничего удивительного: у него добротное гуманитарное образование, а вот я — технарь, причём закончивший отнюдь не ведущий технический вуз СССР. И вот он очень красиво, и на первый взгляд, аргументированно, пишет по теме, вынесенной в заголовок поста:

( Цитата )

Да, в 1947 году криминальная обстановка в СССР была мерзопакостной. До войны, кстати, тоже. А в конце 60-х резко улучшилась и оставалась достаточно приемлемой вплоть до начала 80-х, когда возникли так называемые «моталки». Именно в аспекте уличной преступности и налётов на частные квартиры более или менее обеспеченных граждан (причём, жертвой мог стать не только вороватый завмаг, но и высокооплачиваемый профессор). Только улучшение ситуации произошло не благодаря гласности, уровень которой не слишком-то и изменился — при Никите вопросы преступности замалчивались даже в большей степени, чем при Сталине, из-за того, что вождь изрёк такой перл научного коммунизма, как тезис о неуклонном снижении преступности при социализме вплоть до полного её исчезновения.

Изменилось другое. Во-первых, вырос профессиональный уровень милиции и её оснащённость средствами и кадрами. Во-вторых, исчезла большая часть коммуналок, служивших рассадником криминального менталитета. В-третьих, уменьшилось имущественное расслоение в нижних и средних стратах общества, рабочие стали получать больше, а заработок ИТР и служащих почти не рос, а основным поставщиком кадров уличной преступности всё же служил класс-гегемон, в силу более низкого образовательного уровня и уровня общей культуры и доходов. В-четвёртых, возник чёрный рынок, и лидеры преступного мира переориентировались на доение цеховиков и казнокрадов с грабежа рядовых граждан, и на это же переориентировали и своих молодых шестёрок, которые прежде наводили страх на население.

В 1947 году широкая общественная дискуссия по этому поводу не дала бы ничего. Правительство знало о неблагополучии и не могло с этим ничего поделать. В стране слишком много ходило неучтённого оружия со времён войны, в связи с дефицитом мужчин укреплять милицию было некем, в регионах, побывавших под оккупацией, выросло целое поколение криминальных анархистов, признающих только право сильного (в книге об истории одесского криминала рассказывалось, что в конце 40-х гг. в налётах на портовые склады и квартиры горожан участвовали ... солдаты срочной службы СА, вооружённые армейским оружием; ментам и вохровцам было от них крайне проблематично отстреляться; среди пойманных солдат-налётчиков многие провели детство на оккупированных территориях), ну, и, вдобавок, перед правительством стояло ещё множество вопросов первостепенной важности, не менее важных, чем борьба с уличной преступностью: восстановление полностью разрушенных промышленных центров в западной части СССР, достижение паритета с США по ядерному оружию и средствам его доставки и т.п.

Как только сложились более благоприятные обстоятельства, а лидеры послевоенной шпаны передохли от водки, лагерной чахотки и поножовщины, обстановка нормализовалась без всякой гласности. Так что, лукавит г-н Ольшанский в полный рост: общественная дискуссия по теме в 1947 году ничего бы не дала, кроме потери лица правительством. Можно по-всякому относиться к Сталину, но олигофреном он не был...

Теперь к сути высказываний Ольшанского. За образ мыслей наказывать не имеет смысла, да и не нужно. А вот забрасывание идей в массы может иметь самые разные последствия. Скажем, Кишинёвский погром с человеческими жертвами был спровоцирован тем, что газета «Бессарабец» смогла убедить население в том, что убитый родным дядей из-за наследства Михаил Рыбаченко был якобы принесён в жертву евреями в ритуальных целях. А потом кто-то вбросил слух о том, что погром дозволен императором (что было неправдой). И произошло то, что произошло. Вбрасывание всяческих Рукосыл (а история Рыбаченко отличается только тем, что он, в отличие от Ольги Рукосылы, на самом деле существовал и был убит — подменили только виновников) работает даже если полностью доказана лживость вброса — эффект ложечек и осадка существует не только в анекдотах.

Впрочем, руководители революционных организаций всегда утверждали, что готовы использовать либеральные свободы для разрушения того общества, которое их предоставляет. Ленин сказал, что буржуи сами продадут пролетариату верёвку, на которой их повесят. Нечто похожее говорил и Геббельс, сейчас затрудняюсь найти точную цитату если кто поможет с поиском, буду признателен. Даже при авторитаризме революции совершали те, кто имели в силу социальной близости к руководству относительную свободу слова. Едва ли восстание декабристов было бы возможным при Анне Ивановне — лидеры оказались бы на дыбе в подвале у Андрея Ушакова задолго до того, как приступили бы к составлению плана конкретных действий: их повязали бы просто за обсуждение идей, потенциально опасных для существующего порядка (примерно на этом погорел кружок Артемия Волынского). А ведь речь шла об узком кружке элитарных мыслителей. Если те же идеи забросить в массы, упростив для широкого понимания, добавив сочных подробностей и использовав психологические техники разогрева разума возмущённого до точки кипения, то массовые беспорядки практически гарантированы (пример: вскоре после выхода манифеста об отмене крепостного права кто-то вбросил собранию мужиков какого-то поволжского села абсолютно ложную, но полностью соответствующую народной ментальности идею — что-де в подлинном манифесте государя говорится о бесплатной раздаче барской земли крестьянам (тут А.Н.Романова попутали с ещё не родившимся в тот момент В.И.Ульяновым), а баре его от крестьян скрыли и подсунули свою версию; подавлять волнения пришлось с войсками, были человеческие жертвы, землю на халяву никто так и не получил).

Иными словами, без фильтрации информации обойтись невозможно. Да, юридические критерии отличения справедливой критики (а её дозволять следует во имя развития общества и исправления диспропорций) от сознательного подстрекательства со стороны тех, кто по идейным или шкурным соображениям хочет разрушить существующий порядок в обход принятых в данном обществе процедур реформирования законов и правил, очень трудны. Но важность цели — поддержания общественной стабильности и пресечения попыток авантюристов провернуть свои делишки — требует решения этого вопроса во всех странах мира. Революция приносит слишком много страданий всем, лучше найти условия эволюционного изменения ситуации к лучшему, без бунтов и горлопанства.