| 12:25p |
Б-г как соучастник
Вот возьмем условного человека: читает он умные книжки, учится в МГУ, говорит о высоких материях… А потом в один прекрасный момент – ссыт в подъезде или глотает из горла портвейн в какой-то пойме Москвы-реки, а потом "изучает" донные отложения.
Или вступает в неравную схватку с уродами, а ночью на кладбище трясется от шелеста листьев.
Или по рецептам Вателя восстанавливает блюдо «бараньи ребрышки с розмарином», и вдруг – как последняя свинья обжирается пищевым суррогатом.
Получается, у любого человека – двойное, а то и тройное дно. Базис и надстройка. Плюс тюнинг. В «Что делать?» Чернышевский вроде бы попытался исследовать идеального человека, да методы алхимическими оказались: результат получается только когда принимается в расчет Б-жественная сила. А без нее – полуфабрикаты мы все. |
| 8:35p |
Скопцы. Бегство от Системы
Как убежать от этого мира? Смерть – самый легкий выход, а ты вот живым уйди из Системы…
И уходил русский народ – но не живыми, а полуживыми. Все понятно: какой с калеки спрос, да и предложения от них никакого. Самый наглядный пример – скопцы.
Первые скопцы появились в Греции во II веке нашей эры. В России - при Екатерине II, когда произошел раскол в секте хлыстов, причиной которого стал вопрос о плотском грехе. Одновременно это и время самого жестокого романовского крепостничества. "Свальный грех" (групповой секс) после молений-радений - божья благодать. Так думали тоже бегуны от Системы, которых и прозвали позже – «бегунами». Другие во главе с Кондратием Селивановым утверждали, что спасти душу можно лишь борьбой с плотью путем оскопления.
Интересно, что почти все лидеры секты были людьми состоятельными: владельцы меняльных лавок и ювелирных мастерских, биржевые маклеры, зажиточные крестьяне. Это тоже объяснимо – антисистемщики должны быть людьми образованными, но в то же время из низов.
На первых порах оскопление состояло в ампутации яичек ("удесных близнят") с частью мошонки посредством отжигания их раскаленным железом. Называли эту операцию "огненным крещением". Но очень скоро, "снисходя к слабости человеческой", Селиванов приказал раскаленный металл заменить на ножи, косы, серпы, бритвы и топоры. Удаление "удесных близнят" называли "малой печатью" или "первой чистотой". Поскольку эти повреждения не мешали скопцу вступать в половую связь, то Селиванов решил, что необходимо ампутировать "ключ бездны" - детородный орган. После этой операции на теле оставался овальный шрам - "царская печать". При оскоплении женщин вырезали, вытравливали кислотой или выжигали раскаленной проволокой соски или груди, большие или малые половые губы. Это была так называемая "вторая чистота". Чтобы окончательно заглушить зов плоти, скопцы истязали себя, выжигая на своем теле кресты.
Были фанатики, считавшие, что и народ надо оскоплять при каждом удобном случае. После того как в 1770-е годы сектанты сделали инвалидами более 3 тыс. человек, а сотни людей по ошибке отправили на тот свет, Екатерина II была вынуждена издать указ о том, что скопцы вредны и опасны своим изуверством, повелев местным властям их отлавливать и карать (как правило, каторгой).
Церковь объявила секту еретической. За почти 150 лет власти отправили в Сибирь примерно 45 тыс. человек, но секта оказалась живучей. К 1917 году только в одном Черкизовском районе Москвы проживало свыше пятисот скопцов и скопчих. Большие общины существовали под Петербургом, на Украине, Северном Кавказе. Советская власть скопцов не трогала до начала тридцатых годов. Более того, Лев Троцкий считал скопцов революционным авангардом, «расшатавшим кровавый режим романовых».
При Сталине прокатилась волна процессов над скопцами. Последняя – в 1947-49 годах. Особое возмущение у Сталина вызывала не столько антисистемность скопцов, сколько их нежелание вкалывать в силу ущербности.
В конце 90-х Дугин говорил мне, что в России и бывших советских республиках насчитывается не более 300 скопцов. Самая большая община – в украинской Галиции (100-150 человек), вторая по численности – в Красноярском крае (50-70 человек).
Сам Дугин ходил на поклон к двум московским скопцам – некому Ивану Калистратовичу и бабе Дуне. Они были оскоплены по всем правилам еще в конце 30-х годов. |