Monday, January 24th, 2005

Time	Event
11:39a	мрак В Центр защиты прав животных "Вита" поступили жалобы от жителей, живущих вблизи автобазы Министерства Культуры в Лианозово (ул. Илимская, владение 5). В течение полугода они являются свидетелями вопиющих по своей жестокости действий со стороны сотрудников фирмы "Спецавторесурс", арендующей гаражи. Как сообщили в центре защиты прав животных "Вита", сотрудники фирмы стреляют по глазам бездомных псов, которых уже в течение 30 лет опекают сотрудники автобазы (все собаки просетрилизованы). Часть собак стали калеками, лишившись обоих глаз, другие животные погибли. Возмущённые свидетели издевательств над животными трижды обращались в ОВД "Лианозово" с просьбой привлечь садистов по 245 ст. УК РФ за жестокое обращение с животными, однако, расследования дела, порученного местному участковому инспектору Ларюхину А., заканчивались ничем. http://www.regnum.ru/news/392838.html Прежний анекдот про Минкульт и прачечную устарел :-( (2 Comments | Comment on this)
12:26p	Парвус Парвус – весьма загадочная и противоречивая личность. Но несомненно одно: он, пожалуй, главный персонаж российской истории. Без Парвуса не пала бы империя Романовых, не свершилась, или свершилась бы не так, Великая Октябрьская Социалистическая Революция. На Парвуса пытался быть похожим Березовский. Но не вышло – кишка тонка оказалась. Наверное, чтобы стать Парвусом, надо пройти его жизнь шаг за шагом. Есть ли такие люди сегодня? Александр Гельфанд родился в 1867 году где-то в Минской губернии в семье ремесленника (отец был то ли слесарем, то ли кузнецом), после чего она перебралась в Одессу. Будучи гимназистом, Александр увлекся модными тогда революционными теориями и после не особенно удачного опыта пропаганды среди одесских рабочих отправился в Европу, чтобы посмотреть на настоящих социалистов. Погуляв по Цюриху и почитав запрещенные к ввозу в Россию книги, он вернулся в Одессу, но лишь для того, чтобы организовать свой окончательный отъезд за рубеж. Всю свою жизнь Александр Гельфанд провел в Европе и считал себя европейским социалистом. Он сильно шокировал российских политэмигрантов своим равнодушием к традиционным для их среды темам вроде смысла жизни и народного счастья. Как-то Плеханов попросил Гельфанда написать статью о Белинском, но тот отказался, сославшись на то, что "занят проблемами трудового законодательства и государственной монополии". Плеханов не счел этот повод уважительным и указал молодому человеку, что для русских революционеров Белинский более важен, чем экономические теории. Лучшим местом для жизни революционера Александр видел Германию, которая, по его мнению, дальше всех продвинулась на пути к социализму. Немецкое рабочее движение потрясло его своей организованностью и массовостью. Да и с немецкими социалистами отношения складывались лучше, чем с российскими. Молодому человеку покровительствовали Карл Каутский и Клара Цеткин. Александр Гельфанд получил степень доктора философии в Базельском университете, знал несколько языков и был талантливым публицистом. В Германии он сотрудничал со многими изданиями социалистического толка и считался крупным экспертом по России. Как публицист Александр Гельфанд прославился довольно быстро, однако материального благополучия эта слава не принесла. Он ввязывался в любые газетные баталии и, поскольку не имел обыкновения стесняться в выражениях, быстро приобрел многочисленных недоброжелателей. Скандальную известность Гельфанд получил после того, как поучаствовал в полемике о том, надо ли прусским социалистам-депутатам парламента голосовать за предложенный правительством бюджет. "Поддержка бюджета,- писал он,- равнозначна поддержке господствующего политического строя, поскольку именно бюджет дает средства на поддержание этого строя". Однако большинство социалистов считало, что, коль скоро в бюджете отражены экономические уступки правительства, голосовать следует за. Переубедить социалистов-парламентариев Гельфанду не удалось, но в удовольствии так или иначе печатно облить грязью прусских парламентариев он не смог себе отказать. В результате имя Парвуса (под этим псевдонимом Гельфанд участвовал в дискуссии) сделалось широко известным. В 1899 году Парвус выправил себе фальшивый паспорт и под именем Людвига Пена нелегально посетил Россию - на деньги, полученные в качестве аванса за книгу о голодающей Российской империи. Встречи с западным социалистом (а в России в Парвусе видели скорее европейца, чем соотечественника) произвели сильное впечатление на российских борцов за народное дело. Его талант публициста признали крупные деятели русской социал-демократии, в то числе Мартов, Потресов и Ленин. Мюнхенская квартира Парвуса стала клубом, в котором бывали многие политэмигранты из России. А Троцкий вместе с женой так и вовсе там поселились. Мало того, у Парвуса на дому стоял станок, на котором печатались первые номера "Искры". В общем, неудивительно, что Парвус оказался посредником между русскими марксистами и западными социалистами. (продолжение следует) (5 Comments | Comment on this)
1:04p	Парвус-2 Близко знавший Парвуса Троцкий говорил, что в его "бульдожьей голове" страсть к обогащению сочеталась с жаждой поиска путей социальной революции. Сначала он вместе с Юлианом Мархлевским организовал журналистское агентство, которое должно было продавать провинциальным газетам написанные Парвусом передовицы. Но дело, мягко говоря, не пошло, и тогда партнеры занялись охраной авторских прав русских писателей, для чего основали издательство Verlag slawischer und nordischen Literatur. Россия не подписала Бернскую конвенцию 1896 года об авторских правах, поэтому сочинения русских литераторов можно было безо всяких отчислений свободно публиковать за границей. Созданное Парвусом издательство печатало русские книги символическими (не более 100 экземпляров) тиражами и автоматически оказывалось зарубежным представительством авторов. Начал Парвус с Горького, для встречи с которым ему пришлось еще раз нелегально съездить в Россию. Они договорились о том, что Горький будет получать 20% от сумм заграничных гонораров; остальные деньги (за небольшим вычетом) предназначались русским социал-демократам. Первым делом Парвус издал только что написанную пьесу "На дне", после чего она имела в Европе грандиозный успех. Однако ни Горький, ни русские социалисты не получили от этого проекта ни гроша, что дало им повод для возмущения. Апогея скандал достиг в 1907 году, когда Горький подал жалобу в исполнительный комитет СДПГ, попросив немецких товарищей "надрать уши" нечистоплотному издателю. В свою очередь, большевики считали, что Парвус должен им около 130 тыс. марок. В 1908-1909 годах этим делом занималась специальная комиссия, в которую входили Каутский, Бебель и Цеткин. Социалисты не хотели выносить сор из избы, поэтому комиссия работала в обстановке полной секретности. В конце концов около 100 тыс. марок было перечислено российским товарищам. Парвус считал себя в первую очередь революционером и теоретиком социализма, а главным делом, за которое следовало побороться, полагал создание социалистического правительства. Парвус был совершенно счастлив, когда узнал, что у него есть последователи в России - в 1900-х годах там действовал революционный кружок, члены которого называли себя парвусистами (его лидером был Давид Рязанов, впоследствии директор Института Маркса-Энгельса; расстрелян по указанию Сталина). Когда началась первая русская революция, Парвус решил попробовать воплотить свои идеи и, выпросив аванс в счет гонорара за написание очередной книги о России, нелегально приехал в Санкт-Петербург. Здесь он стал редактором "Русской газеты", тираж которой подскочил с 30 тысяч до полумиллиона экземпляров. Основная идея, которую Парвус пытался донести до своих читателей, заключалась в том, что мировая пролетарская революция начнется в России, а затем охватит всю Европу. Таким образом, он фактически предвосхитил известную ленинскую мысль о "слабом звене в цепи империализма". Парвус некоторое время даже возглавлял Санкт-Петербургский совет. Он призывал к активным действиям - например, разоружить полицию при помощи пожарных брандспойтов и, соответственно, вооружить рабочих. Но революция потерпела поражение, и ему пришлось пожить некоторое время в Петропавловской крепости. Потом Парвуса сослали в Сибирь, но по дороге он, обычное дело тогда, сбежал. Это был его последний приезд в Россию. После 1907 года Парвус начал сомневаться, что у европейского пролетариата когда-нибудь возникнет желание делать революцию; при этом он по-прежнему считал, что начаться пролетарская революция должна в России, и хотел хоть как-то обозначить место западной социал-демократии в революционном процессе. "Без прямой политической помощи европейского пролетариата, - писал Парвус, - рабочий класс России не сможет удержать власть в своих руках и превратить свое временное господство в устойчивую социалистическую структуру". Еще большие надежды Парвус возлагал на большую войну. Он не сомневался в том, что она приведет капиталистическую систему к гибели: "Война обостряет все капиталистические противоречия. Таким образом, мировая война может завершиться лишь мировой революцией". В 1910 году Парвус отправился в Константинополь, чтобы написать серию статей о Турции и Балканах, но задержался там на пять лет. На Балканах тогда активно формировались рабочие партии, и Парвуса считали в них европейским мэтром социал-демократии. В Турции никого не смущала плохая деловая репутация Парвуса, и вскоре он стал представлять интересы крупных компаний, в том числе концерна Круппа. Однако самые большие доходы ему приносила торговля зерном - Парвус контролировал его поставки в турецкую столицу. Он пользовался покровительством местного правительства, которое ценило его эрудицию и связи. Обретенная финансовая состоятельность позволила на ином уровне участвовать в политических играх. Немало средств Парвус вложил, например, в издаваемую младотурками газету Turk Yurdu. Известие о начале первой мировой войны Александр Парвус принял с восторгом. Основным врагом европейского пролетариата он видел русский царизм и считал, что для борьбы с ним любые средства хороши. Ему не составило труда развернуть на Балканах прогерманскую пропаганду. Уже через несколько дней после начала войны румынская газета Zapta и болгарская "Работнически вестник" поместили статью Парвуса с красноречивым названием "За демократию -- против самодержавия". В публикации говорилось о том, что социалисты должны использовать начавшуюся войну в революционных целях, то есть оказывать поддержку правительству Германии. Тогда же он начал обхаживать националистические организации Украины, Грузии и Армении, надеясь сформировать действующие внутри Российской империи отряды повстанцев. Эта затея успеха не имела, зато на Александра Парвуса обратила внимание немецкая разведка. 7 января 1915 года его принял германский посол в Турции Фрайхер фон Вангенхайм. На следующий день посол отправил в МИД Германии подробный отчет об этой встрече, где привел слова Парвуса: "Интересы германского правительства целиком совпадают с интересами русских революционеров. Российские демократы могут добиться осуществления своих целей только при условии полного разрушения самодержавия и разделения России на отдельные государства. С другой стороны, Германии не удастся добиться полного успеха, если в России не произойдет революции. Кроме того, даже в случае победы Германии Россия будет представлять для нее немалую опасность, если Российская империя не распадется на отдельные независимые государства". (Comment on this)
1:13p	Парвус-3 (Парвус и Революция) Именно после этих переговоров германское правительство разработало программу помощи российским социалистам, а Парвус стал выступать в роли посредника при передаче им денежных средств. Однако первым принял от него германские деньги редактор газеты румынских социал-демократов Христиан Раковский, который впоследствии перебрался в Россию. В феврале 1915 года Парвуса удостоил аудиенции государственный секретарь МИД фон Ягов. Во время беседы с ним Парвус обозначил три основных направления действий против Российской империи. Во-первых, предлагалось оказать финансовую поддержку российским революционным партиям, во-вторых, развернуть внутри России мощную антиправительственную и антивоенную пропаганду, в-третьих - организовать в мировой прессе кампанию против царизма. Реализуя первый пункт плана, Парвус стремился установить контакты с забастовочными комитетами Донбасса, нефтепромыслов Баку, Черноморского торгового флота. Он полагал, что революция начнется в Петрограде, а ключевую роль в событиях сыграют Путиловский, Обуховский и Балтийский заводы. "Повсеместные забастовки и восстания, вызванные бедственным положением народа, - утверждал Парвус, - и усиление политической агитации поставят царское правительство в сложное положение. Если оно прибегнет к репрессиям, это приведет к росту сопротивления, если же проявит снисходительность, это будет воспринято как признак слабости и пламя революционного движения разгорится ярче". Основной российской революционной силой Парвус считал социал-демократов, в первую очередь -- руководимых Лениным большевиков. В середине марта 1915 года Парвус стал главным консультантом германского правительства по рабочему движению. А в конце марта получил от МИДа первый миллион марок, который частями был переведен в Бухарест, Цюрих и Копенгаген. Из Бухареста при помощи Раковского эти деньги передавались в Париж Троцкому, Мартову и Луначарскому - издателям газеты "Наше слово", ратующей за "революционное" поражение царского самодержавия в войне. При этом, к полному недоумению Парвуса, Ленин категорически отказывался от прямых контактов с ним. Трудно сказать, с чем это было связано. Глава большевиков опасался провокаций и обвинений в сотрудничестве с германской разведкой. Февральская революция оказалась неожиданностью для всех: и для немецкой разведки, и для большевиков, и для Парвуса. Однако Парвус сумел сориентироваться раньше других. Он изо всех сил пытался уговорить германские власти воздержаться от наступления, поскольку оно может вызвать в России взрыв патриотизма. Если же не торопить события, то в самое ближайшее время солдаты начнут дезертировать, а крестьяне - жечь помещичьи усадьбы. И лишь после того, как Россию захлестнет волна анархии, Германия сможет решить, что делать дальше - наступать или же заключать сепаратный мир. При этом в любом случае следовало поддерживать крайние политические партии, то есть большевиков. А для начала нужно было переправить в Россию находящегося в Швейцарии Ленина. Это было непростой задачей, так как надо было ехать через Германию, с которой Россия находилась в состоянии войны. Парвус не стал дожидаться решения правительства Германии и вознамерился самостоятельно организовать доставку в Петроград Ленина и Зиновьева. Правда, Ленин, будучи человеком дальновидным, не принял этого предложения: ему совсем не улыбалось быть обвиненным в сотрудничестве с немецкой разведкой, агентом которой он, похоже, считал (и вполне справедливо) Александра Парвуса. Однако спустя некоторое время из Цюриха все-таки отбыл пресловутый "пломбированный" вагон, в котором возвращались на родину 40 большевистских лидеров. Формально Парвус не имел к этому отношения - организовывал отправку непосредственно германский МИД. В середине июля 1917 года российское министерство юстиции с санкции Керенского предало огласке документы, из которых явствовало, что большевистская партия живет на немецкие деньги. Скандал получился страшный. Ленину с Зиновьевым пришлось срочно скрыться, а Троцкий был арестован. 9 ноября, спустя два дня после революции, германская казна выделила на поддержку большевиков очередные 11 млн марок. Разочаровавшись в политической деятельности, Парвус поселился в Швейцарии. Потом снова переселился в Берлин, где и умер тихо в 1924 году. (Comment on this)
3:19p	Вся надежда на Парвуса... О, где же ты, брат? (Comment on this)
7:34p	Знаки свыше Лет десять назад примерно в это же время года я стоял во дворе дома на Остоженке, где раньше располагался ресторан для скоробогатов «Трен-Мос». В этом доме жил мой друг Володя, пока его а конце 90-х мэр Батурин не выслал в Отрадное. Но не об этом речь. В перерыве между глотками дешевой псевдоклюквенной настойки «Карелия» мы подняли голову в ночное небо и увидели на нем звезды. Они нависали над нами, как лампы дневного света – узкие и длинные. Мерцали холодным сиреневым цветом. Мы опять глотнули «Карелии», и лампы-звезды трансформировались в грушевидные, как в приодорожных фонарях. Потом из форточки высунулась мама Володи и стала кричать, чтобы он шел спать. Но увидев что-то на небе, чего, скорее всего, не видели мы или видели не так, всхлипнула: «Батюшки, и ты там?» К кому она обратилась в ту ночь? Еще глотнув красной обжигающей водицы, мы, глядя под ноги, разбрелись по домам. С тех пор звезды светят мне одинаковыми мерцающими пятнами. Но я жду, что когда-нибудь увижу сигналы свыше, расшифрую знаки и дам им ответ. (Comment on this)

<< Previous Day

2005/01/24 [Calendar]

Next Day >>