| 6:21p |
Об оккупации опять и не в последний раз
Выношу из комментов к прошлым записям две истории.
1.
"Не стану дискредитировать конкретный район и деревню в Орловской области, где мне рассказывали достоверно, как немцы организовали в деревне (тогда это было крепкое село):
пару производств из природных материалов всякой одежды и прочих ТНП, помимо этого предложили за рейхсмарки ударно трудиться на сборе урожая, открыли магазин, который ломился от продуктов и ТНП, включая радиоприемники, организовали клуб для всех - каждый вечер танцы, при клубе сделали мини бордель, в который приходили работать абсолютно добровольно местные сельчанки.
Но фишка в другом. Над всем населением назначили старосту из местных некоммунистов, у него была секретарша, как полагается. Они оба умерли на исходе восьмидесятых, а до этого бессменно состояли в местном обществе ветеранов ВОВ, и снова - он председателем, а она секретаршей.
Я еще спрашивал, мол, а наши где были, партизаны? На что мне просто ответили - партизаны были только там, где работало НКВД в подполье, а наше село стояло всегда в стороне от стратегичесикх дорог, мы им (советской власти) типа нах не нужны были. За два года оккупации, кстати, не убили ни одного немца из гарнизона в селе. Конфликты бывали, но никого ни разу не казнили - местные староста и немецкий гауляйтер все миром разруливали, административно.
Вот такие дела".
2.
"Дед моего однокурсника Вовки Соколова, бывши председателем колхоза, естественным образом по прибытию немцев был избран сходом в старосты, сельские жители не мудрствовали лукаво, а немцы, вопреки распространенному мнению не больно интересовались, кого там в старосты избрали, лишь бы по их понятиям он олицетворял легитимного представителя местного населения. В 46-м годе ему впаяли пять лет лагерей и десять лет поселения за сотрудничество с оккупантами. Интересно, что несмотря на двадцатый съезд и всю хрень с разоблачением культа личности, отбыл он поселение как миленький, до конца. В Воронежскую область вернулся в 61-году". |