Ксенофо́бия (от греч. ξένος, «чужой» и φόβος, «страх») — нетерпимость к кому-либо или чему-либо чужому, незнакомому, непривычному.

Гербер, Сванидзе, Брод и прочие либералы любят повторять: "Наше общество больно ксенофобией". В качестве объектов "ненависти" часто указываются кавказцы, евреи, азиаты.
Но позвольте, разве кавказцы и другие указанные нам незнакомы?
Являются ли они для нас непривычными?
Может скорее верно обратное - мы их знаем слишком хорошо?

Ну а вот свежый пример отношения кавказцев к русским. Азербайджанца, майора милиции в отставке, задерживают за торговлю маковой соломкой. Это отрывок, целиком смотрите здесь - совместная операции ФСКН и Фонда "Город без наркотиков"

Азер кричит: "Швайн! Швайн Раша! Россия - свинья! Вот в Америке, там демократия, у них негр - президент!"

Незнакомый?
Непревычный?
Да знаем мы их как облупленных.
И относиться будем, как сочтем нужным.
Либералам, правда, этого не понять.

Дело «СПАСа»: узники совести. Воины Веры и Нации.

Героями этих простых русских парней скорей сделали испытания под следствием, чем национально-освободительный путь борьбы на воле. Журналисты портала Русский Взгляд пообщались с жёнами и близкими осужденных ребят, и от услышанного волосы встают дыбом.
В весенний и солнечный день проходило заседание Верховного Суда - рассматривались кассационные жалобы осужденных. После типичной процедуры - быстрого заседания и перенесения слушания - мы спустились в кафетерий Суда.

Пока часть нашей компании "застряла" в очереди за чаем, свой рассказ начала жена Сергея Климука - Инга.

- Ребята, которых приговорили к пожизненному сроку лишения свободы, находятся на Бутырке, как правило, в одиночных камерах. Холодные неудобные помещения, тусклое освещение, спертый концентрат вместо воздуха, скудное содержание и скучающий конвой, который постоянно рядом с больным любопытством и извращенными намерениями. Конвой инициирует психологическое и моральное давление на заключенных. Нормальная практика со стороны следствия и администрации – подселение в одиночку соседей, работающих в интересах этих лиц. В ход пускается запугивание, психологическое давление с целью пришить нашим ребятам ещё какие-то дополнительные убийства. Поэтому сидится им непросто. Конвой обещает, что они долго не выживут, что на момент этапа они уже умрут. Если на этапе им повезёт, значит они умрут, когда их доставят на зону, в место основного содержания.

- Угрозы со стороны конвоя исходили при личном общении с заключёнными?
- Угрожают, конечно, заключённым при личном контакте.

- А какие конкретно меры воздействия используются?
- Собак могут натравить. Пересаживают в камеру, где очень сыро, где повышенная влажность - соответственно это ухудшает состояние здоровья. Они (сотрудники администрации) могут отнять матрацы, ведь матрац - это единственная вещь, которая удерживает тепло. Нет матраца - не на чем спать. Только холодная металлическая кровать - нет сна, нет отдыха. Могут докучать допросами, какими-то обысками. "в общем, крести детей.. Всё таки никто не имеет права портить жизнь другому человеку, даже по своему заблуждению" устраивают по два-три раза в день или через день. Высыпают продукты на пол. Не разрешают хранить личные письма или передавать их, могут копаться в личной переписке, глумиться. В общем всё, что угодно. Это неформальное давление со стороны конвоя. Когда это доходит до вышестоящей администрации, то есть шанс, что скажут: "Да, действительно, конвоир ошибся, вот ваш матрац". Помимо этого исчезают вещи из камер, могут воровать из камер, пока человека отвели на прогулку, свидание или в душ.

( Продолжение под катом )