Пані прапор

Очередная годовщина... Слеза.

Сколько уже лет прошло, как моего сына Антошки нет с нами...
Не было дня, чтобы я его не вспоминала...
И сегодня опять и опять слушаю "Слезу" Гришковца...

Когда ты жил-жил, жил-жил и вот уже, вот уже и дожил
до своих 20 или 25, или 30, или 35, или 40, или 45, или 50, или 55, или 60 и т.д. лет…
Вот ты дожил и живешь.
Но ты же не чувствуешь себя не молодым, ни старым. Ты чувствуешь себя НОРМАЛЬНЫМ!
Это просто вокруг тебя молодые или старые люди.
И вот в этом возрасте, в любом возрасте, вот только раз и застал тебя, и поймал тебя вечер,
который лепит или снегом, или дождем.
Лепит в стекло твоего автомобиля и дворники не справляются.
А у тебя такой жизненный период, когда глаза твои все время прищурены.
И вечерние фонари от этого дают такие длинные-длинные лучи,
и еще в твоих ресницах застряла слеза.
А эта слеза - это самая лучшая оптика для того, чтобы видеть всю свою жизнь насквозь.
И ты мчишься, прибавляешь скорость, и мчишься, и вдруг чувствуешь, ну совершенно спокойно чувствуешь, что где-то рядом в потоке машин
мчится
твоя
смерть…

Но ты спокоен, потому что ты уже дожил до своих 20 или 25, или 30, или 35 и т.д. лет….
И ты едешь на своем автомобиле, потому что к твоим 25 или 30, или 35 годам должен же быть у тебя, в конце концов, свой собственный автомобиль,
чтобы почувствовать,
что рядом едет твоя смерть?…

А как она выглядит, эта смерть?
Это же ведь не такая худая, страшная, старая женщина в черной одежде с косой???
Нет. Это - нормальный мужчина, который тоже дожил до своих 25, 30 или 35 и т.д. лет и у него тоже, может быть, сегодня плохое настроение и тоже застряла слеза в ресницах.
И он не проверил тормоза или, наоборот, проверил, но выпил водки, и мчится навстречу, или следом, или впереди…
И может быть, вы, т.е. ты, - смерь для него.
Но вы или ты, вы оба спокойны, потому что, чего бояться-то?
Вы же уже - взрослые люди.
И вы спокойно садитесь в самолет и доверяете свою жизнь пилоту,
которого вы не знаете.
И диспетчеру, которого вы не знаете.
И если у вас уже, к вашим 20 или 25, или 30 и т.д. годам, есть уже дети,
вы спокойно отдаете их врачам…
И если вы мчитесь в потоке машин,
а рядом просто сидит кто-то, кто-то, просто человек, сидит рядом, и вы вдруг понимаете, что вы беспокоитесь за свою жизнь
гораздо меньше, чем за его…

И поэтому вы спокойны, хотя где-то рядом, с той же скоростью, что и у вас, всегда едет ваша смерть

И какая, собственно, разница, сколько вы прожили, 20 или 25, или 30, или 35, или 40, или 50 лет?
Все равно на вашем надгробии будет тире между датами жизни и смерти.
И это тире будет у всех одинаковое, у всех оно будет одинаковой длины.
И это тире будет всегда короче, чем те лучи, от тех самых фонарей,
которые так сильно видоизменила ваша слеза.
Маленькая слеза, которая застряла между ресницами.
И вот так вы едете-едете и вы спокойны, потому что, а чего бояться-то?
Ну вы же здесь все знаете, все знаете или догадываетесь.
Ведь мы же, ведь мы же уже взрослые люди.
Ведь мы, ведь мы взрослые люди.
А чего бояться?
Ведь мы взрослые люди, так что, чего бояться, тем более нам уже 20 или 25, или 30, или 35, или 40, или 45, или 50 и т.д. и т.д.
Так что, чего бояться?

Вот тут и послушать можно.