hronos

in the window

Между мной и тобой большое количество знаков препинания: в комнате. Под матрацами и подушками лают псы. Эта ночь, несмотря на присутствующее настроение, оказалась короткой и, одновременно, чрезвычайно длительной – как багряная полоса горизонта, вытянувшаяся за окном. Вчера, когда днем отключили свет, мы вышли на улицу и заняли соседское крыльцо, обветшавшее и поныне срывающееся на скрип. В карманах брюк я нашел лепесток, подобранный в парке недалеко от дома еще прошлой осенью, зашел за угол дома, раскрошил его и положил под язык, чтобы прочувствовать горечь. Но нет ни горечи, ни даже горчинки, способной так или иначе вызывать рвоту, избавляющую от всякого содержания. В действительности все наоборот: книга, домашняя гусеница и чехол, брошенный на чердачном помещении, где я, преодолевая свой пубертатный возраст, так часто воздевал руки к верху и просил мать, каждый день исследующую замочные скважины, принести мне мороженой ежевики. Между мной и тобой — в поезде – движется двуглавое насекомое, пассажиры толкаются и плюются, ты начинаешь нервничать, заходишь в помещение для испражняющихся, открываешь окно и дышишь дышишь дышишь, без малейшего намека на ясность, освежая в памяти естественным образом выношенное воспоминание о молчании; в период, когда между нами стоит кто-то неловкий и говорит об обратном. Пока я, знаком вопроса, лежу на крыше, спиной на скорлупе от грецких орехов. Совершенно один и думаю: нет сигарет