husainov's Journal

Москва и провинция

четверг, 26 ноября 2009 года, 19.52

Леонид Юзефович: «Цена собственного дарования»

Лауреат премии «Большая книга»: «История ничему не учит, но обучает. Утешающему сознанию»

Названо имя обладателя главной премии «Большой книги». Им стал Леонид Юзефович. Именно его роман «Журавли и карлики» жюри решило назвать главной книгой года. В интервью «Частному корреспонденту» Леонид Юзефович рассказал о том, как живётся интеллектуалам провинции, и объяснил, почему многие творческие единицы мечтают перебраться в столицы. Подробнее

Тем не менее молодые провинциальные интеллектуалы в Москву уезжали, уезжают и будут уезжать. Многими движет ещё и то соображение, которое сформулировал Чеслав Милош применительно к обаянию марксизма, действовавшему на интеллектуалов Восточной Европы во времена его молодости:

«Человек может быть только одним из инструментов оркестра, которым дирижирует богиня Истории. Лишь тогда голос этого инструмента что-нибудь да значит. В противном случае даже самые проницательные суждения останутся забавой рефлектирующего ума…

Вот вопрос, который ставится самому себе: можно ли верно мыслить и писать, если ты не плывёшь в том единственном направлении, которое реально, то есть жизненно, потому что согласуется с движением действительности или законами Истории?»

Если подставить Москву на место марксизма, капкан срабатывает с той же безотказностью, хотя пружина отчасти проржавела. Человеку свойственно попадать в одни и те же ловушки под разными названиями.

Если говорить о городе областном, в нём давление тусовки сильнее, чем в Москве. Хотя бы потому, что здесь тусовок много, а там — одна. В лучшем случае две — почвенническая и постмодернистская (она же либеральная).

При этом все фигуранты лично знакомы, идейные и эстетические перегородки невысоки, легко проницаемы и суждения выносятся поверх барьеров. А преодолеть неодобрение хорошо знакомых людей куда сложнее, чем неприятие некоего условного истеблишмента.

В городе мне, в общем-то, наплевать на мнение обо мне соседей по подъезду, а когда у меня был дом в деревне, я из кожи лез, чтобы заслужить одобрение Ивана Ивановича или Ивана Петровича, — сам перекрывал крышу, не ходил в шортах и т.д.