hyperion: Болт (04.01)/Песня (07.01)/Дверь Храма (15/16.01)

Пишет ПЛАТОН Тифаретный (

hyperion)
@ 2020-01-17 23:00:00

Entry tags:

Болт (04.01)/Песня (07.01)/Дверь Храма (15/16.01)

Болт
(04.01)

В этом году решил сделать свой день рождения обычным рабочим днём. Никуда не ехать и ничего особенного не делать.

Судя по подарку от семьи - явно ошибся. Нескольких часов между работой и сном явно не хватит на нормальное изучение возможностей металоискателя.
Хотел выйти хотя-бы на море, но хватило времени только на сборку самого прибора и тестовый проход по саду. В нескольких местах он явно реагировал на что-то под травой. Нашёл точку, где нет газона и можно выкопать источник сигнала ничего не повредив.

Болт. Большой и ржавый, потерявший форму настолько, что его можно спутать с камнем. Все смеются, что это подарок и что я должен его забрать домой. Действительно забираю, это был успешный тест, всё работает.

Каждая находка с этим прибором будет частью растянутого во времени празднования дня рождения.

Песня
(07.01)

Звучит песня. Дневное сознание требует вспомнить обстоятельства прослушивания, но память в данном случае отключается, даже мелодии не слышно. Только ощущение от прослушивания. Смесь удовольствия от энергетики и злости и раздражения от глупости и злобы. Меня крайне смущает то, что мне нравится эта песня.
Наведение резкости. Появляется сюжет. Мы с знакомым идём в сторону центра из родного Нового Строения. Знакомый в лучшем случае шапочный, не друг, не приятель и не соратник. Тусовочная массовка, вечно похмельный полупанк полугопник. Ему очень нравится обсуждаемая песня, как политически правильная, отчего у меня только усиливается смущение.

Выходим с церковной горки. Теперь нужно решить, по какому пути идём. Есть длинный, вдоль трамвайных путей и через мост, мимо тюрьмы. Но всё детство и юность я шёл по другому, более короткому, через железную дорогу. Там нельзя ходить, нарушителей штрафуют. Но так ходят всё.
Только в этот раз мне не хочется вниз. Уже темно. Обрыв больше чем в реальности. В тюрьме срабатывает сигнализация, кто то пытается оттуда сбежать. По железной дороге идёт тень с фонарём, в темноте не видно, есть ли у неё форма.
Но я не хочу показать что нервничаю, поэтому вздыхаю и спускаюсь вниз, к звуку будильника.

Проснувшись вспомнил, как пытался переучить себя от любви к трип-хопу, слушая всякий патриотический рок рекламировавшийся в «Лимонке». Иногда искренне нравилось, но зачастую приходилось буквально ломать себя. Зато теперь могу по памяти напеть основные хиты с первых кассет «Бритоголовые Идут», в которых тогда, к моему нынешнему стыду, видел некую необходимую дикость.
Даже ощущения от песни вспомнил. Очень похоже на совместные записи Саши Непомнящего (которого искренне любил и до сих пор ценю) и хард-рокеров «Кранты» (которых слушал через силу)

И ещё вспомнил, что в последний приезд в Даугавпилс пошёл по длинному пути. Хотя с ностальгией взглянул со стороны на короткий, но не было времени и не хотелось зря рисковать.

Весь день напевал про себя соответствующие песни. Довольно быстро, по естественным ассоциациям, переключился с Непомнящего на Усова. Вечером заехал в супермаркет, на обратном пути, недалеко от дома, увидел в свете фар маленький труп у дороги. На секунду испугался что это наш кот. Но он простыл вчера и мы его временно не выпускаем. Проверил. Ещё одна лиса. Первая в новом году. Всё возвращается к рутине из символических снов и ритуальных похорон. Лент на деревьях. Клыков под падубом.

Когда я ехал в тишине на холм, покрытый густым туманом, то, внезапно для себя самого, начал напевать вслух:
И не надо бояться Алисам,
Заблудившимся в темноте
В синей чаще спрятаны лисы
И, наверное, именно те.

Дверь Храма
(15/16.01)

Встали пораньше, так как день предстоял насыщенный. Нужно было забрать картину Алёны из деревенской галереи под Лондоном, в сорока минутах сельских дорог от London Orbital в сторону Оксфорда. Затем успеть на выставку картин Блейка, она закрывается через пару недель и это одна из последних возможностей. Ну и вечерем мы договорились встретиться с старым сетевым знакомым, ещё по временам расцвета Живого Журнала, он же был одним из моих любимейших музыкантов в первую половину нулевых, до виртуального знакомства. Был и остаётся. Мы живём в странное время.

В Бакингемшире просто невероятное количество орлов. Я второй раз в этом графстве, и оба раза поражаюсь этому факту, нигде больше такого не видел. Буквально над каждым полем кружит одна или две огромные хищные птицы, мы видели даже нападение на голубя. Хочется остановиться на обочине и наблюдать весь день, но времени буквально впритык. Нужно будет сюда вернуться весной, благо галерей тут тоже полно. Ещё одна причина для возможного возвращения - встреченное на окраине деревни заражённое омелой дерево. Шар паразит слишком высоко, я его никак не достану. Зато текстура коры и несколько листьев под ним заставляя предположить, что дерево может быть дубом. Хотя листья могли быть принесены ветром.

На подъезде к Лондону понимаю, что времени почти не осталось. Я планировал сделать крюк по окружной и оставить машину в привычном месте на юге, но сейчас любая пробка гарантирует потерю билетов на выставку. Решаю рискнуть и не сворачивать с М40, быстро ставшей А40, то есть попытаться найти парковку недалеко от метро в незнакомом районе. Всё получилось, бросили машину у Гринфорда, выиграв около часа. Были у музея за полчаса до зарезервированных билетов.

Выставка оказалась отличной. Удивили размеры многих рисунков, я знал что многие из них маленькие, но не представлял насколько. Особенно величайшая из визионерских картин, «The Ghost of a Flea». С другой стороны поразили размеры и качество «Newton», «Nebuchadnezzar» и «The Night of Enitharmon's Joy». В комнате с этой серией можно было реально провести часы.
С возрастом меня всё меньше привлекает космология, Блейка при всей еретичности она всё равно по сути авраамическая. Он пророк, но не уже мой.
Зато любовь к нему как художнику и поэту лишь укрепляется с каждым годом и с каждым увиденным оригиналом картин.

Вышел, покачиваясь от усталости и голода. Поужинали ожидая встречи с Прохором.
Как всегда, веду гостей столицы в любимую смесь паба с кунсткамерой, «The Viktor Wynd Museum of Curiosities, Fine Art & UnNatural History». Сам уже знаю там всё наизусть, но новых людей он неизменно впечатляет.
Жеманный продавец предлагает купить книжечки о музее в довесок к билетам. Сперва отказываюсь, мы уже взяли парочку когда была выставка магических предметов. Вдруг замечаю, что у книги новая обложка с хорошо знакомыми именем и фамилией. Ithell Colquhoun. Итель Кохун. Я про неё узнал совсем недавно, но сразу включил в персональный пантеон. Художница, изгнанная из английских сюрреалистов за участие в оккультных организациях. Не за занятие оккультизмом, но за преданность структурам, нарушавшую строгие правила лондонской группы. Я как раз собирался поискать, где могут быть её картины, совершенно не ожидая увидеть их под самым носом.
Поворачиваюсь. Весь паб увешан незнакомыми мне работами, под которыми весело пьют и общаются хипстеры, не обращающие ни малейшего внимания на красоту рядом. Это очень похоже на ещё одну извращённую шутку Виктора Винда. Сложнейшее ритуальное искусство, будучи вынесенным из галерейного контекста, воспринимается зрителями как деталь интерьера.
Потом мы показывали комнату Спейра и кунтсткамеру внизу, но я был в этот раз плохим экскурсоводом, так как постоянно уходил в соседнюю комнату. Проверить, не освободились ли столы через которые можно подойти к картинам. Осмотрел, в итоге, все, но всё равно слегка в спешке.

Нужно будет вернуться.

Затем провёл гостя до соседней улицы Beck Road где находилась колыбели индустриальной культуры. В старом сквоте «Throbbing Gristle» и «TOPY» горит свет, там кто-то живёт. Фотографируемся возле чёрной двери. Дотрагиваюсь до одного из чёрных болтов, вспомнив как хороший друг взял один из них на память. Что-то останавливает от похожего жеста.

До позднего вечера разговариваем в пабе, про общих знакомых и советских художников. Когда решили разъехаться, выяснилось, что красная ветка стоит. Человек упал на рельсы на окраине. Минут сорок на табло сообщалось что приближается поезд и персонал уверял что точно уедем. Около часа ночи сообщили что всё, станция закрывается. Пришлось добираться до машины через весь Лондон, сперва на ночном автобусе, потом на такси.

Над машиной пролетела сова. Вдоль дорог бегали лисы и кролики.

Домой добрались к четырём утра. Перед сном послал фотографии с дверью в общий чат. Заодно нашёл фотографию, где она видна днём. Посмотрев на неё был шокирован, оказалось что черные болты выстраиваются в TOPY-Крест. Даже виден один исчезнувший.

Это до сих пор дверь храма, всё это время я не замечал произведение ритуального искусства, считая его деталью интерьера.