Некоторые до сих пор полагают, что сатанизм это усердное поклонение рогатым мифологическим существам из детского пионерлагерного фолклора. Сатана умеет отвлекать пионерские мозги, рисуя на себя карикатуру по желанию заказчика.
Сатанизм же это создание собственного комфорта за счет дискомфорта многих. Или встраивание себя в самые разнообразные схемы, оправдывающие и закрепляющие данное мироустройство, работающие на него.
Историческому христианству показалось, что будто бы оно нашло выход... -Выход в том, чтобы человек сам стал создавать для себя максимум дискомфорта. Раз невозможен комфорт для всех, то пусть не будет никому..
Почему так произошло? Потому что обезьянничали как мартышки на примере подлинного пустынничества, решив, чисто по мирски, что отшельники себя насильно ограничивали, лишаясь радостей мира. Поэтому уход в монастыри стали называть подвигом, и очень им гордиться. Поэтому в патериках и записаны истории, что монахи маются, скучают, атакуются бесом полуденным, возмущаются насильственным ссылкам их в обители по обету богоугодного папы, или богоугодливой мамы. И так, пока чисто по человечески не пообвыкнутся, что и под конвоем старцев жизнь, в общем то, имеет свои несомненные плюсы.
Христос нигде не призывал отказаться от комфорта. Продай-раздай относится к человеку, для которого комфорт его имения не был достаточным. Уже стал недостаточным. Напротив. Христианство это религия - в основе своей - поиска и нахождения комфорта, и отсечения всего, что ему мешает. Комфорт, это когда тебе хорошо. Подлинный комфорт в этом мире связан с некотрыми бытовыми неудобствами, но это совершенно естественно.
Не строй свой комфорт за счет угнетения других, помогай при возможности, и не оправдывай данное мироустройство. Вот, в общем, и вся “линия поведения” христианина. Стремись к лучшему, к тому, что лучше для многих. Кажется это понятно.
Подлинное же отшельничество - это и есть стремление к комфорту, который никого не ущемляеет, ни у кого - даже косвенно - не отнимает. Это уход туда, где возможно гармоничное человеческое существование.
- В пещеры, да.
Которые так пугают цивилизованных людей.
“Там, где кончается пустыня - начинается рынок”.
Мартышки наслушались рОссказней о пустынниках и бросились подражать, насочиняв про пустынников кучу идиотских житий. Мартышки ушли в пустыни, даже не понимая зачем они это делают, и от скуки стали писать там про себя всякие дурацкие истории. Собственно, так называемые монахи, уже к 19 веку, кажется совсем не представляли себе, что привело их в монастырь. Достаточно показательны сочинения Софрония Сахарова. Его ГГ или допытываются у Бога, чем они отличаются от мирских, и в чем выгода их странного существования, или делают сами для себя на 300-ах страницах вывод, что монашество это единственная и неповторимая дорога к свету, вид которого зарабатывается только таким способом.
Легкое и естественное стремление к свободе сделали надрывным и противоестественным. Богемный человек сам себе вколачивает мысль, что он тут не просто не зря воздух коптит, но что и всем другим рекомендует только так и никак больше. Сразу видно, что человек “лишился” и доказывает себе и другим, что “лишение” того стоило. Найдено артефактов - N, монстров уничтожено - NN, заданий вполнено- NNN... Как сталкер, который подался в Зону за хабаром.. Ему про аномалии, а он про хабар. Пока кишки по веткам не раскидает. Так все почти монашеские сочинения - про хабар в основном. Зону не любят, не понимают, не хотят разобраться в причинах ее существования, но там - и только там - можно разжиться.
Христос на примере птичек и лютиков показывает ученикам, что такое благодать. Простые, незатейливые желания - вот путь к Богу. У человека есть еще острый ум. Что еще надо для богопознания? А человеки только и занимаются, что кичатся друг перед другом своими достижениями. Кто пустынными подвигами, кто с трудом и усердием полученным образованием и воспитанием.
Путь богопознания? - Поел, поспал, опять поел, самку себе нашел, опять поспал. Помог нуждающемуся в пределах своей видимости. Потрепался с народонаселением. Сказки, песенки, анекдоты. Ну можно и Паламу почитать, раз уж чота написал, но вообще с первых слов понятно что вздор.
Ну у всякой конторы свои великие герои - пусть будут. Даже в кролиководстве есть знатные кролиководы, о них легенды ходят. Как запушить серого кролика, не потеряв его мясистости. Фундаментал не хуже точного изложения православной веры. По глубине мысли и широте охвата предмета.
Все это в идеале, конечно: поспал-поел. По факту имем сильно и постоянно усложняющийся мир. Жизнь постоянно стряхивает с себя эти усложнения, как противоествественные. Они не заложены в природу мира. Все эти сатанинские комфорты за счет дискомфорта других. Изнасилованная Зона сопротивляется, устраивая выбросы один за другим.
Не, ну люди образованные, учоные, и просто интеллигенция - ищет виновных в выбросах. Чтобы суд, чтобы процесс, чтобы покаяние и больше ни-ни. Ни ленинизма ни-ни, ни чегевара ваш преступнег. Крестьян забижал, в то время, когда правительство их ласкало постоянной заботой. И вообще, как говорил святой великомученник царь Николай Романов, собрать бы всех этих революционеров в одну баржу и утопить. Чо оне, а?
Чо она - Зона эта - выбросы устраивает раз за разом. Кто виноват?? Что делать? А?
Ну покаяние, естественно. Чтобы поколения заду-у-умались. И не повторяли ошибок, с которыми наши лутшие умы хорошенько разобрались и даже написали книги.
Жизнь сопротивляется и этим учоным бумагомарателям. Жизнь бунтует против неестественности, искусственнности. Вот вам революция, вот вам война, вот вам и гнев Божий. И сидят бумагомаратели в окружении жосткого реала, и бумагамаратель Бунин плюется в бумагу, что матросы плюются семечками, а бумагомаратель Набоков возмущается, что рабочие разбили любимую папину вазу, неблагодарно забыв, что папа всю жизнь боролся за права рабочих.
Жизнь бунтует против сатанизма. Вот этого бунинско -набоковского отплева в бумагу. - Против сатанизма.
В самом бунте против сатанизма - сатанизма порой еще больше обнаруживается в итоге.
Это не раздел царства в себе. Это работа на опережение. Так всегда получается, что убийца дракона сам оказывается драконом. Потому что думает о драконе. Изначально он думает о месте дракона, и что бы он - оказавшись на сем месте – сделал хорошего и доброго.
Доброго и хорошего.
Христос на место дракона не посмотрел ни разу. Не смотрел в ту сторону.
Место дракона для Христа вообще за скобками. Он знает как мир дает – и подчеркивает, что Он дает, не так как дает мир. Не по справедливости человеческой. Не по законам, сочиненном на месте дракона.
Казнь революционеров. Трое на кресте. Один от правых (националистов), другой от левых (социалистов), Третий – беспартийный. Партейные клюют беспартейного. Надо было объединить усилия, надо было согласовать программы. А так – все жертвы оказались напрасны.
Да они изначально были напрасны. - Это беспартийный говорит. (
продолжу после, сейчас ухал)