Monday, October 4th, 2010

Time	Event
2:05a	без комментариев. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца? (Иоан.14:9) 12 апостолов давно стали иконой. Даже апостольское служение определяют иногда как одно из служений ранней церкви. Наконец, всё, что возможно из апостольского служения применить ко дню сегодняшнему описывают как важную часть служения епископского. Апостольское служение оказывается не нужным. И, прежде всего, не нужным в среде самой Церкви. А и правда — зачем оно, если всё и без того замечательно работает и уже есть? Части своих Христос поручает быть «шалиах», вестниками, посланцами, к которым надо относиться так же, как и к Нему самому; оскорбление «шалиах» как Его оскорбление, служение им, как служение Ему. Эта идея формулируется еще как «посланник как и сам пославший». Подобным образом пишет позже и Павел о Онисиме. Фил. 17.: если ты имеешь общение со мною, то прими его, как меня, если же он чем обидел тебя, или должен, то считай это на мне. Апостолы не просто посланники и личные представители, которые свидетельствуют Его Евангелие. Но личные — почти до тождества. И вот тут вопрос: а в чем то тождество, если только мы говорим больше, чем о «сертификате» подписываться Его именем, им благословлять, целить и изгонять? Христос не оставлял им Учения. Учение — всегда только вербализация интуиций. Десяток притч еще не вербализация. Целостной системы даже много писавший Павел не оставлял. Христос не оставлял им Власти. Каждый иудей знал, что сакрально Власть есть только у их Бога, потому что Он — Бог Единый, потому что Он — Бог отцов. Наконец, Христос не оставлял им Силу. Сила никого не спасла от тюрьмы или казни, не сумела обратить тех, кто и слушать о Нем не хотел. Но Христос оставляет им Веру. Вера — не увещание покаяния, не надежда на царствие, вера — почти живое существо. В «Притчах»: Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его,  заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу; послала слуг своих провозгласить с возвышенностей городских: "кто неразумен, обратись сюда!" И скудоумному она сказала: "идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное. Я ни разу не пробую строить от одной метафоры. Но когда «Дух сходит на Пятидесятницу», нового, возможно, происходит все же меньше, чем в гимнах принято подавать. И у Моисея лицо когда-то сияло, и День Сионской Конституции, Пятидесятница — вполне традиционный местный Духов день. Хотя да , у Апостолов были свои большие "фейерверки". Но здесь только о том, что разноцветные огоньки, возможно, светились и до них. Вот эту живую девочку веру Христос и оставляет своим, и, прежде всего, особо избранным — апостолам, чтобы хранить её, кормить, и размножать. Духом вера от Отца исходит. Она же на апостолов Евангелием исходит от Самого Христа. Все эти фили-окве-споры, возможно, как и споры «усий» оттого, что ментальным конструкциям до веры давно уж не достать. 12 отмечаются особо, чтобы удерживать и хранить полноту веры, а не наставления. Сама же вера некоторым образом организует и укрепляет тех, кто ей причастен. Слово апостолов только расставляет смыслы, но единственно вера делает их не пустыми, и только она способна их питать. Можно бы сказать не только «люди веруют», но и вера «людствует». Она как бы сама выбирает, через кого пройти дальше, на ком отдохнуть, кого выручать. Это не против активности человека. Это только чтобы различить некоторую «объектность» веры, некоторую самостоятельность её. Это как бы физика для "Дух дышит, где хочет" И вот эта вот динамика веры сквозь поколения и есть, как думается, и есть само предание. А что ж еще передавать? Различные относимые к нему тексты и обычаи только выражают её интуиции, или только претендуют их выражать. Девочка вера улыбается и весело топает сквозь время. А апостолы не просто люди, что пробуют о ней рассказывать. Они те, кого она водит за руку, кому она подсказывает то слово нужное, иль то, что нужно помолчать. Проповедник только рассказывает о девочке. Апостол может её показать. И в этом смысле, можно думать, апостольское служение не изжито. Есть икона 12-ти, есть полнота веры, и за её руки держится Церковь. А когда захочет Бог, то дает тем, кого выберет и погулять с девочкой верой, и даже за косичку дернуть, и, конечно другим не только рассказывать, но и показать. Imported event Original (Comment on this)
7:16p	До чего опошлена за 1.5 тысячи лет христология. Христология – это же «слово о Христе» - проповедь по сути. Во что превращена проповедь? – А анатомичку? В рентген-кабинет? В разделочный цех? – во всё это одновременно. Мертвяки-вурдалаки, навроде Осипова нависли «над телом» и изучают.  Насколько глубоко «усвоило» тело «наши свойства». И трепет только об одном, о любимом – о грехе. Почему так рьяно мусолится вопрос о «причастности» Христа греху? Только ли потому, что Максим Исповедник «так сказал»? Интересный он вообще мужик был. Златоуст-2. На глазах у всех сшил белыми нитками два трупа - несторианство с монофизитством, да еще и ухитрился и «умереть за идею», так что ни один баран глядя на этот белошвейнкин шов не осмеливается подергать на ниточки и убедиться, что Франкентштейн Исповедник был не доктором, а шарлатаном. Умерших за идею любят.  Идея не требует доказательств, и на то она и идея, чтобы выражаться как можно туманее. За напущенный туман и сшитый труп Максим полюбился пуще прочих. Идея «причастности» Христа греху завоевала сердца тугодумов. Возможна ли была подмена еще во времена Василия и Григориев? Конечно – нет. Для высокого каппадокийского штиля максимово богословие было бы чем-то навроде кляксы. Даже модернист и обновленец Нисский ужаснулся бы от того, как попользовались потомки его самыми горячими «соображениями». Каппаддокийцы не приняли бы «усвоенного греха» по простой причине: именно они положили конец идее о метафизическом посреднике между Богом и человеком, по сути, впрямую введя человека «в пантеон».  Не-ет, они не впихнули Бога в человека, а сделали именно следующее: показали что Человек это – Сын Божий. Довольно легко и  просто пользуясь логикой Христа. Это уже посттринитарное богословие стало Бога заталкивать в Сына, выделяя для Бога безгрешные области, где бы тот мог сидеть не замарамшись. Франкенштейн Исповедник не соображал долго, грех им был найдет тотчас: сами психофизические свойства и есть «грех второго рода» - во как просто. Бог был засунут во глубину и контролировал «грех второго рода», дабы не довести тело до греха первого рода. Каппадокийская христология – а она у них была – как мы можем понять оказалась элементарной: Бог родил Человека, и этот Человек был Богом. Именно рождение в противовес  сотворению было сформулированной новизной: «рожденного, не сотворенного». Тут больше интуиции, чем прямых рассуждений, но интуиция сделала правильный вывод из слов Самого Христа. Ну а раз Один Человек есть Сын Божий, то и спасение остальных состоит в усыновлении. Если же Христос по мнению вурдалаков чего-то «усвоил», то Он и Сам усыновляется заново, и другим пример показывает, как это надо делать. Грехоборческая школа по сути рвет с Символом Веры, устанавливая свои правила спасения. Как Бог – Христос понятен только как Человек без греха, и вовсе не оттого, что Богу западло сидеть в грешнике. Бог не рождает грех, не рождает и  с грехом. Он рождает только совершенное. И если совершенное сотворенное всё-же оказалось временно захвачено сатаной, то рожденное ему вовсе никогда не подвластно. Христос показал как рождаться, а не как с грехом бороться. Рождаться в вере. Рожденный становится недосягаем для греха (конечно, говоря «грех» я имею в виду, как везде «первородный грех», а не возню со своими страстями). С сущностью отсекаются и все ее энергии. Борьба с энергиями – то, чему и «учил» Максим Исповедник – глупое и вредное занятие. Бестолковое и бесперспективное. И вся «христология» этой грехоборческой школы – от Евагрия-Максима, до Осипова и его сумасшедших «учеников»- это разделачный цех, анатомичка, и рентген-кабинет.  Это – полный тупик в который заведено историческое христианство. Imported event Original (Comment on this)

<< Previous Day

2010/10/04 [Calendar]

Next Day >>