Православные христьяне меня совершенно умиляют своей студенческой верой в то, что все кругом духовные дураки, а они одни духовные умники.
Продолжим. Жизнь это природа Бога. Об этом говорит Павел: «Что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Рим. 1: 19, 20). «Божество» явлено в кролике, и если смотреть на кролика, то видно и Божество, и Его вечная сила и слава. На любое творение глянь, хоть пернатое, хоть гладкошерстное, все объединены одним – из них выглядывает Божество. Общее, что всех объединяет – жизнь.
Поэтому и уточняет Павел, что: «славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся». Павел говорит о фрагментировании Бога, когда Единое отсекается и выносится за скобки. А оставшееся затем дробится. Содержание, общее (слава) – то, что является общим для всех - заменяется формами, образами. А что общее? - общее то, что все существа живые, в этом их общая слава, их подобие друг другу. Но каждое бытие обособленно в форму, форма наделена своим образом, видом. Образ есть факт самостоятельного бытия, а подобие – факт приснобытия, понимающего свою самостоятельность как дар Божий . Наделение отдельных образов самостоятельными божественными функциями, означает что общее-жизнь выносится за скобки и не рассматривается более. На первую роль выступает «индивидуальная черта» - в данном случае всего образа. Образ может быть и зооморфный и антропоморфный – о чем и пишет Павел. Но в любом случае, он получает в удел, во владение некоторые функции. Меркурий отвечает за торговлю, Диана за охоту, и т.д. Вступают в силу договорные обязательства. Но договор с «высшим существом» это всегда закон. Ты должен принести петуха Асклепию, чтобы он тебя вылечил, или быка – чтобы хорошо вылечил. У бога, как у чиновника, имеются потребности, содержание которых не всегда понятно – зачем Асклепию петух? Но это этикет, то есть в общении с образами надо следовать общепринятым нормам, этике. Этика эта всегда автономна, цель ее норм не ясна. Асклепию нужен петух – и все.
И теперь спросим – так ли отличается языческая автономная этика, от христианской? - Когда природные свойства – объявляем этическими нормами.
Павел говорит: «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона» – Нет закона. То есть это не этические нормы, а природные свойства, которые надо в себе просто пробудить. Бог совершенно не требует всему этому «следовать по закону». На тех, кто следует естеству и дао – на таковых нет закона. Христианство же разбивает природу на фрагенты автономной – независимой от природы – этики.. Так ли велика разница между языческим фрагментированием Бога и, тем, как разбивает современное христианское богословие природные Его свойства, на лишенные всякой связи фрагменты непознаваемой автономной этики? Разве жизнь, не нуждающаяся ни в каких оправданиях, являщаяся связуемой всех законов и заповедей, суть которых и сводится к любви и узнаванию повсюду жизни и ее поддержке, питании и сбережении, - разве, уточним мы, сейчас она не фрагментируется точно так же – по языческим образцам? Разве заповедь «возлюби» имеет хоть какие этические корни? Разве она не говорит о том, чтобы узнать в ближнем, то, что составляет с ним общее? – Жизнь. «Самого себя» - себя подлинного, живого, т.е. – открытого, расширяющего свое «я» до всякого встреченного.

Аминь +
(это была пропаветь)