Что касается срастания жизни и идей. Не то чтобы я представлял себе жизнь философа как сплошное подвижничество. хотя уже Аристотель указывал на это занятие как на одну из форм доблести.
Тут скорее речь идет о том, что философ вынужден неким радикальным образом нести ответственность за смысл происходящего с ним.
Это проистекает из основной трудности, закл. в том, что у философии, как науки, нет своего предмета, как у биологии - живая материя, у химии - вещество, или чего там? у лингвистики - язык и т.д.
Для философа таким квази-предметом является само бытие. В ближайшем практическом приближении это означает, что он вынужден ставить эксперименты на себе самом, основным, если не и единственным, поприщем является себе он сам. Поэтому даже не столь интересно, что он говорит или пишет, это скорее вещи сопутствующие основному занятию (собой), сколько то, как он выживает...
Вобщем, как-то так я это мыслю:))

И вопрос о гениальности, на фоне той экзистенциальной вменяемости, к которой стремится философ и в конечном счете ее демонстрирует, представляется уже чем-то романтически неактуальным... (а сама постановка вопроса о гении - целиком и полностью прерогатива романтизма). Ну допустим, есть гений. Настоящий... Ему самому до этого дело есть?... Скорее, можно предположить, его гениальность безотносительна к его философским штудиям.

Как говорил Спиноза (смутно припоминаю):
- Несомненно, есть философские системы лучше моей. Существуют более красивые, изложенные лучшим языком. Да и просто читать интереснее... Есть совершенно замечательные системы!
Но. Моя - истинная.

p.s. стоит еще заметить, что философы (возьмем известных, исторически состоявшихся) редко совпадают в высказываемых предпочтениях, у каждого своя табель о рангах, свой список "настоящих великих".