"Небытiе Божье доказывается просто. Невозможно допустить, напримeръ, что
нeкiй серьезный Сый, всемогущiй и всемудрый, занимался бы такимъ пустымъ
дeломъ, какъ игра въ человeчки, -- да притомъ -- и это, можетъ быть, самое
несуразное -- ограничивая свою игру пошлeйшими законами механики, химiи,
математики, -- и никогда -- замeтьте, никогда! -- не показывая своего лица,
а развe только исподтишка, обиняками, по-воровски -- какiя ужъ тутъ
откровенiя! -- высказывая спорныя истины изъ-за спины нeжнаго истерика. Все
это божественное является, полагаю я, великой мистификацiей, въ которой
разумeется ужъ отнюдь неповинны попы: они сами -- ея жертвы. Идею Бога
изобрeлъ въ утро мiра талантливый шелопай, -- какъ то слишкомъ отдаетъ
человeчиной эта самая идея, чтобы можно было вeрить въ ея лазурное
происхожденiе, -- но это не значитъ, что она порождена невeжествомъ, --
шелопай мой зналъ толкъ въ горнихъ дeлахъ -- и право не знаю, какой варiантъ
небесъ мудрeе: -- ослeпительный плескъ многоочитыхъ ангеловъ или кривое
зеркало, въ которое уходитъ, безконечно уменьшаясь, самодовольный профессоръ
физики. Я не могу, не хочу въ Бога вeрить, еще и потому, что сказка о немъ
-- не моя, чужая, всеобщая сказка, -- она пропитана неблаговонными
испаренiями миллiоновъ другихъ людскихъ душъ, повертeвшихся въ мiрe и
лопнувшихъ; въ ней кишатъ древнiе страхи, въ ней звучатъ, мeшаясь и стараясь
другъ друга перекричать, неисчислимые голоса, въ ней -- глубокая одышка
органа, ревъ дьякона, {97} рулады кантора, негритянскiй вой, пафосъ
рeчистаго пастора, гонги, громы, клокотанiе кликушъ, въ ней просвeчиваютъ
блeдныя страницы всeхъ философiй, какъ пeна давно разбившихся волнъ, она мнe
чужда и противна, и совершенно ненужна."