В небе вьется триколор,
Бьется с буною пучина.
Да какой там невермор,
Ворон каркает: машина!
Ворон каркает, угар,
Трэш и сыр из мышеловки.
Каркнул ворон, дескать, кар!
Сыр, конечно, у плутовки.
Выпал сыр и с ним была
Такова лиса. Картина!
Говорила: ну дела.
Ворон каркает: машина!
Да какой там Томас Мор,
Не утопия, а глина.
Сам ты, птица, невермор,
Ворон каркает: машина!
Мера мер, а миру мор,
Ты напрасно ждешь улова:
Невермор да невермор,
А об водке ни полслова.
Громко свистнут нам горные раки,
Муха крыльями песню споет.
Все, что было – чума да бараки.
Все, что будет – чужой огород
Все, что было – кошмар на рассвете.
Все, что будет – исход и развал.
Я лежу в одиночном пикете.
И не знаю, куда я попал.
Все, что было – пустые стремленья.
Все, что будет – сплошное зеро.
Так зачем же в трамвае сиденья
Вы поставили мне, как в метро?
Краски нету и стакана,
Только суп из требухи.
Похвалите графомана
За прекрасные стихи.
Ну а что? Ему приятно,
Вам же, в общем, наплевать.
Вам туда, а нам обратно,
Не ложитесь на кровать.
Не раскачивайте бочку,
Не пугайте карасей.
Если страшно в одиночку,
Позовите гран-мерсей.
Гран-мерси, пардон и здрасьте,
Шаурма на этаже.
Поскорее приукрасьте
Нам действительность уже.
Что-то грязное крутилось,
Кровью брызгался народ.
Ничего не изменилось,
Ничего и не течет.
Читаю в новостях: «Джихадисты распространили в соцсетях историю о «мальчике из Газы, который поседел от войны». Только вот «седая голова мальчика» оказалась жопой бобра». Комментарии представляются мне здесь излишними.
Как весело живется на Руси,
Вольготно как, особенно теперь.
Проси и бойся, бойся и проси,
Но никому и никогда не верь.
Разбитое маршрутное такси,
Не прошлое, а перечень потерь.
Проси и бойся, бойся и проси,
Но никому и ни во что не верь.
Конфеточки «Попробуй откуси»,
Бараночки «Не отпирайте дверь».
Проси и бойся, бойся и проси,
Но никому и ни в кого не верь.
Читаю в новостях: «Россиянам предложили запретить возврат купленных онлайн товаров». Ничего не понимаю. Кто кому и что предложил запретить? То есть россияне должны (или могут, как теперь подобное называют) сами себе запретить возвращать купленные товары? Иначе говоря, россиянам предложили разрешить обязать самим себе запрещать? А что еще должны сами себе запретить россияне?..
Далее, впрочем, бред заголовка рассеивается. И все становится более или менее понятным: «В России могут запретить возврат некоторых категорий товаров в сфере онлайн-торговли...». И пояснение: «…мера призвана защитить предпринимателей от злоупотреблений со стороны потребителей».
Без комментариев.
Какая муха тут вилась,
Какие сладостные муки.
И речь безрадостно лилась
И отвратительные звуки.
Какая чушь, какая грязь,
Какие правила науки?
А люди что?
А люди мразь.
А люди – сволочи и суки.
А люди – черное метро,
Стозевно, обло и дремотно.
Никто не помнит про добро,
Но зло припишут вам охотно.
Если ты с кошкой живешь под Москвою,
Если ты в Истре, допустим, живешь.
Если запои мешают разбою,
На фиг тогда и разбой и грабеж.
На фиг тогда и квартирные кражи,
Изготовленье фальшивых купюр.
На фиг тогда и гоп-стоп в бельэтаже,
На фиг подделка трусов от кутюр.
На фиг тогда разговоры с судьбою,
На фиг и драка тогда с голытьбой.
Если разбои мешают запою,
На фиг тогда и грабеж и разбой.
На фиг тогда разорение грядок
И оскорбление птицы кривой.
Честная бедность и новый порядок,
Теплая ванна и пьяный конвой.
На фиг тогда вандализм в Ленинграде,
На фиг тогда угонять самокат.
Если досада мешает засаде,
Лучше отправиться всем в зоосад.
Там на природе свободу левкоям
Можно отпраздновать, все нипочем.
Если запои мешают запоям,
Значит, и ангел уже за плечом.
Значит, разгулы, развраты, разбои
Все позабыто, в почете почет.
Так перекрасьте корову, ковбои,
В городе Истра, где Истра течет.
Ты помнишь буррито в метро?
Волшебные были буррито.
Супруга Иосифа Тито
Любила их после ситро.
Подставив для крови ведро,
Пытала она заключенных,
Своею виной удрученных,
Пытала за мир и добро.
За вечное наше корыто.
Теперь все закрыто, зарыто.
Теперь не найдешь на Авито
Буррито, как раньше в метро.
Супруга Иосифа Тито
Любила, прищурясь хитро,
За подвиги Шарля Перро
Пытать заключенных сердито
Под песни Дениса Дидро.
Я помню буррито в метро.
Волшебные были буррито.
Раньше их называли: гитлер-гондон.
Гитлер, говорили, фашист-пидарас.
А теперь их зовут ООН.
ООН так волнуется за хамас.
Не трожь убийцу, а то геноцид.
Не защищайся, порадуй правящий класс.
На радость Европе режет людей бандит,
ООН визжит: не трогай хамас.
Побежали за холокостом вдогон.
Гитлер пустился в пляс.
Мы говорим хамас, подразумеваем – ООН
Мы говорим ООН, подразумеваем – хамас.
Хорошо опричникам при Малюте,
Говорят, на воре шапка горит.
Говорят, что коллекторы тоже люди.
Интересно, кто говорит?
Что-то вам не нравится? А вы наплюйте.
Вчера благоустроили каземат.
Говорят, что коллекторы тоже люди.
Видимо, коллекторы говорят.
Лето красное пело? Поди попляши-ка.
Кровь не запачкает решето.
Произошла чудовищная ошибка?
Их, мол, не жалко, а тебя-то за что?
А тебя за дело. Не ной на расстреле.
Ты же и кричал: не жалеть никого.
Никакой ошибки. Все как вы хотели,
Все как ты просил свое божество.
Нарисуй признание, подпись намалюйте.
Ад будет завтра, а рай был вчера.
Говорят, что коллекторы тоже люди.
И у стукача есть младшая сестра.
Какая красота, какие боты,
Вы так милы в трусах и в парике.
Мы встретились, как в небе самолеты,
И разошлись, как барин в кабаке.
А мы ишачим, словно ишаки,
Они шикуют, плюнув на уставы.
Они зовут нас грубо – пиджаки.
А мы зовем их ласково – шалавы.
Какие чудеса, долой приметы,
Сегодня вы не хуже, чем вчера.
Мы встретились, как в космосе кометы,
И разошлись, как в море катера.
А мы летаем, словно мотыльки,
Они на нас охотятся, как волки.
Они зовут нас грубо – кошельки.
А мы зовем их ласково – кошелки.
Так и живем. Шикарные дела.
Вы хороши, хотя слегка не в духе.
Мы встретились, как черти у котла,
И разошлись, как сплетни или слухи.
У нас душа, у них на лбу клеймо,
Вперед и вниз, в коммуне остановка.
Они зовут нас грубо – вот и чмо.
А мы зовем их нежно – шалашовка.
Вы сегодня без аптечки?
Мордобой в монастыре.
Мы сидели возле речки,
Мы гуляли во дворе.
А они в торговом центре
На ступенечках сидят.
Витамины только в цедре,
Утка злится на утят.
Утка весит где-то центнер,
Ей бы выйти на парад.
А они в торговом центре,
Словно голуби, сидят.
На ступенечках, ступеньках,
Не ходите за черту.
Ты стоишь на четвереньках
С красным шариком во рту.
Тридцать лет лежал на печке,
Жил в безрадостной дыре.
Вы сегодня без аптечки?
Мордобой в монастыре.
Все у вас, конечно, нормалек,
Никого не тронет недотрога.
Голубь отлетался. И прилег.
Голубю осталось так немного.
А Москва все так же будет жить,
Ничего с Москвою не случится.
Никого тебе не огорчить,
Никуда не денется столица.
Птицы улетят и прилетят.
Сволота умчится на Гавайи.
Гопота пойдет в Нескучный сад,
И поедут новые трамваи.
И Москва все так же будет петь,
Кто сюда попал, тот растворился.
Голубь не пытается взлететь.
Голубь отлетался. И смирился.
Вы уверены: вас не коснется,
Не заденет, считаете вы.
Кровь прольется, прольется, прольется,
И зальет переулки Москвы.
Но уж вас-то не тронут, конечно!..
Вы лояльны, как пес на цепи.
Все кромешно, кромешно, кромешно,
И смеется палач: потерпи.
Не злодейка судьба, а паршивка,
Вот и вас повели на убой.
Вы кричите, что вышла ошибка.
Но ошибки тут нет, дорогой.
Без добра не будет худа,
Где победа, там и дно.
Береги себя, паскуда,
Береги себя, говно.
Черти господа прославят,
Боги вырвутся из пут.
И друзья тебя подставят,
И фанаты предадут.
Хорошо за облаками
Возле радуги-дуги.
Кто в тебя не бросил камень?
Только старые враги.
Одиноко парус тлеет,
Чайки съели чей-то труп.
Кто тебя еще жалеет?
Кто срубил зеленый дуб?
Ты не шашка, ты не пешка,
Сволота и срамота.
Нехорошая усмешка
У чеширского кота.
Кто сегодня ненормален,
Тот и завтра у печи.
Нет ума – считай, лоялен,
Хоть сегодня в палачи.
Хоть по рылу, хоть по морде.
Хоть в ЮНЕСКО, хоть в ООН.
Ты все думаешь о черте.
Не поможет даже он.
Всем нашим встречам разлуки – ура! – суждены.
Век бы вас, подлые суки, не видеть.
Больны
Мысли у вас и мечты, современная знать.
Век бы не видеть и век бы вас, гады, не знать.
Что ж вы расселись, паскуды, у тихой сосны?
Рады, слепые зануды, расстрелу весны?..
Век бы не видеть вас, гады, и век бы не знать.
Чертовы встречи и речи, да чтоб вашу мать!..
Если ты не чернокожий
Если ты не палестина
Если ты не гей-трансгендер
Феминист и людоед
То тебе тогда ни шагу
От закона мудозвона
От харассмента запрета
Сдохни в тряпочку молчи
А вот им конечно можно
Там традиция такая
Хоть котят а хоть младенцев
Изнасилованья нет
И убийства тоже нету
Все согласно шариату
Я один в квартире русский
Уберите ваш халяль
Если вы такие душки
И на кинофестивале
Так страдаете за Газу
Так отправьтесь же туда
В Газе любят феминистов
Обожают ваш трансгендер
Я один в квартире русский
Уберите ваш халяль
Опять стервятники перегрызлись
Друг друга в гуманизме обвиняют
Хвастаются кто мерзее
Кто людоеднее людоед
И пока над ними не грянул кризис
А точнее конечно крысис
Благоухают и обоняют
В Доме на набережной и Нирнзее
Чудовищной ошибки пока еще нет
Но она уже скоро скоро
Навалится и завалит
И никто никого не защитит
Потому что главное в них не злоба
А предательство слизь и гнусь
Ничего не заметит город
Карнавалы и фестивали
До чего внушительный вид
До чего отвратны все оба
Отвернитесь не отвернусь
Ты разлюбила
Меня коварненько.
Тебя ругаю
Комплиментарненько.
Пошел в кабак я,
Где все так барненько.
Душа горит, мол,
Налей пожарненько.
А я уж выпью
Весьма ударненько.
Кругом вокзалы.
В Москве товарненько.
В Москве шикарно,
В Москве кошмарненько.
Все анормально
И биполярненько.
Все, милый Ватсон,
Элементарненько.
Ну, и т.д.
Navigate: (Previous 20 friends)