Ранние впечатления после просмотра первой серии сериала «Золотой телёнок» (по мотивам произведения Ильфа и Петрова).

Сперва о том, в чём изюминка сериала. Сразу ведь возникает вопрос — á нахуá? Фишка в том, что несколько нет назад издательство «Вагриус» выпустило «полные версии» дилогии, с комментариями, вариантами и пр. Как написано на сайте издательства, полная версия восстановлена «известными филологами Давидом Фельдманом и Михаилом Одесским. Читатель узнает, что начинался роман совсем не так, как мы привыкли читать. И заканчивался тоже совсем не так». Поэтому всех, кто с этим изданием не знаком, ждут сюрпризы (и далеко не всегда приятные)*.

Так вот, самое главное раннее впечатление — miscasting. Олег Меньшиков как Остап Бендер… не смешите, не смешно. Это попытка влить вино в старые меха. 38-летний юнкер, 45-летний Костик — неестественно всё это, и плохо. Бендер не смешил, он не улыбался лучезарно. Это был циничный, саркастически настроеный, зачастую брюзгливый крепкий мужчина негламурного вида. Когда он говорил, невозможно было понять, шутит он, или нет. Все трое советских бендеров — Гомиашвили, Юрский и Миронов — в общем соответствовали этому типажу. Меньшиков — мимо.

Меньшиков хороший актёр, до настоящего времени ему удались 5 ролей, а это много. Костик, как попадание в характер + кураж в игре; Митя в «Утомлённым солнцем» — лучшая роль Меньшикова в кино, и Михалков и Меньшиков сыграли очень сильно и глубоко. Алексей в «Est — Ouest». Саша Костылин в «Кавказском пленнике». Ну и Фандорин, как тень Пожарского (там был другой гигант, Михалков, вот уж монстр!). Скоро у Меньшикова будет целых 3 шанса потрясти публику — в этом году покажут сериал «Доктор Живаго» (Меньшиков играет Юрия, есть что играть), Михалков снимает фильм «12 разгневанных мужчин» (и сам там будет играть, и Меньшиков там будет… Там много кто будет). И в 2007 выйдут «Утомлённые солнцем II». Митя жив. Во всяком случае Юрий Живаго и Митя — роли более подходящие для Меньшикова, нежели Остап Бендер**. В свете вышеизложенного торжественно заявляю — Бендер ненастоящий.

Балаганов — омерзителен. Он настолько омерзителен, что его можно показывать в качестве примера омерзительности. Впрочем, каков Бендер, таков и Балаганов. Больше об этом омерзительном существе сказать нечего.

Паниковский ещё запомнился — после Гердта просто позор.

Корейко — словно только что сбежал с какого-нибудь педрильного fashion show, да так и не вышел из образа. К тому же молод он для Корейки. Не верю!

Не раздражает Козлевич, в общем-то.

В общем, впечатления самые печальные… Звук ужасный. Играют ужасно, какой-то капустник в пионерлагере. Нет драйва, нет духа времени.

Не смешно.

---------------------------

* На мой взгляд, такие вещи надо публиковать в журнале «Вопросы литературы», потому что утраченные в ходе публикации фрагменты, и альтернативные линии сюжета (особенно концовки) сильно вредят произведению — в том случае, если оно пользовалось успехом у публики. Автор (или время) дают миру окончательную версию своего творения — Булгаков не успел довести «Мастера…» до той кондиции, которая позволила бы ему поставить точку в слове «конец», и через 20 лет Россия узнала каноническую версию романа. Публикации иных версий, фрагментов — это публикация своего рода псевдоэпиграфов. Несмотря на то, что Л.Н. Толстой много раз переписывал эпизоды романа «Война и мир», не может быть никакой другой главной версии книги, чем та, которая существовала в печатном (опубликованном) виде на день смерти автора.

Есть такие творцы, которые, завршив работу над произведением, больше к нему не возвращаются. Есть другие. Это просто два разных подхода к ращению детей. Для многих писателей книга это не акт творчества, а непрерывный процесс; книгу можно (как программу) от версии к версии улучшать, вносить дополнения и изменения в новые редакции. Художники переписывают свои картины, пытаясь достичь полного соответствия между мыслеобразом и его реализацией. Композиторы правят ноты. Всё естественно, если творчество — проявление перфекционизма. Всё естественно, если произведение автором не меняется: ему или неинтересно, или он не видит, что может добавить к произведению, чтобы его улучшить. Но во всех случаях смерть ставит точку в творческом поиске. Поэтому последняя прижизненная опубликованная версия произведения — это то, что не стоило бы бодяжить альтернативными версиями и дополнениями широко публично.

** Конструктивно: сейчас Бендера мог бы сыграть Хабенский. Неважно, что он всюду, важно, что он реально мог бы хорошо сыграть Бендера. Ещё Горбунов, если бы ему горбинку на нос прифандорить.