п. л.

О воровстве
В ответ на пост о нас с Вороновой, мой старый-престарый друг и, по совместительству, френд

eae187@lj написал: "работа подсознания - прочитав в первый раз вместо "тачать" - "таскать", я ничуть не удивился. А удивился, только прочитав правильно..."

Ужасно возмутилась. Потом подумала-подумала и вспомнила... Не сейчас, раньше. Но много и разнообразно.

Не буду о соседских яблоках, клубнике и прочих. Не упомяну о флоксах, хотя мимо них спокойно пройти не могу. Вот - сирень.

Белая ночь. Марсово поле. Мы с Вороновой возвращаемся пешочком из Политеха, где засиделись после экзамена. Идём ко мне на Канал. Бабушка с дедушкой в Москве, квартира абсолютно и безраздельно наша.

Марсово поле просто плывёт от запаха сирени. Он слоится и колышится над землёй, как туман. Его можно есть ложками и распихивать по карманам на чёрный день. Кусты – какая-то неземная роскошь – увешаны голубыми, сиреневыми и белыми гроздьями так, что слышно потрескивание веток под тяжестью. А ещё этот свет ночной. Полная нереальность жизни. Надо утащить кусочек с собой. Немного, но надо.

Забираемся в куст, чтобы картинку не испортить, опять же, чтоб не засекли. Если потом с сиренью прихватят, так пусть доказывают, что мы её не купили вооон у того старичка. А где старичёк? Так только что тут был. А воооон он. Нет? Значит растворился. Воздух-то какой.

Вобщем забираемся в куст, как и было сказано. Начинаем неспешно примериваться к будущей добыче, попутно отрабатывая и украшая, в меру нашего недюжинного воображения, легенду о растворившемся старичке. Слышим чуть глубже глухое хрюканье. Раздвигаем ветки. Прямо посередине нашего куста, согнувшись пополам, стоят и рыдают два мента. Он и она. При форме. У неё в руке огромный букет сирени.

Она (всхлипывая) – Прямо так, значит, посреди поля и растворился?
Он (утирая скупую мужскую слезу) – С глухим звуком "чпок" и с вашими, нажитыми непосильным всем, трудовыми сбережениями?
Она (обессиленно прислоняясь к нему) – А вы давно заметили в нём что-то не то и недоумеваете, почему это доблестная милиция ловит честных "вас", вместо того, чтобы за подозрительными "ими" приглядывать?
Он (поддерживая её, с любопытством) – А скажите, при чём тут конь бледный?
Мы (хором) – А это он на поле сирень пожрал!
Они – Аааа….Тогда идём в другой куст. Мы тут уже всё, что с дорожки не видно, обломали.

Переходим, все вчетвером. Он остаётся на дорожке, приглядывать за красотой и направлять наш труд соответственно. Рассуждая о вреде несвоевременного обламывания и пользе своевременного сбора, набираем приличную охапку.

На прощание: "Если кто остановит, говорите, что Иван разрешил"
Она – Нет! Пусть лучше про старичка рассказывают.

Расстаёмся, довольные друг другом безмерно.
По дороге до дому останавливают два раза. Формула "Иван разрешил" работает безотказно.

А ещё, за свою жизнь, мы воровали еду, доски, кирпичи, железки и деталь, так называемую "бабку".