Записки аскалонской затворницы
[Most Recent Entries]
[Calendar View]
[Friends View]
Saturday, December 4th, 2004
| Time |
Event |
| 9:46a |
Утреннее... Проснулась. Выглянула в окно. Зима какая-то странная, суррогатная. На улице печёт, солнце яркое и резкое, белье высохшее и горячее. Приготовила себе завтрак: чай с сукразитом со вкусом сахара, маргарин со вкусом масла, хлеб вообще без вкуса. За завтраком читала нечто, типа псевдо-литературы, какой-то очередной фантастический боевик с бластерами и лобстерами. А еще у меня давно уже эрзац-любовь и сурро-секс. И что самое интересное, меня это хоть и удивляет, но не огорчает. У детей Руанды и такого нет. Current Mood: confusedCurrent Music: Тимур Шаов "Суррогаты" | | 11:28a |
Погодка шепчет Не удалось соблазнить necroleek@ljа на прогулку по парку с фотоаппаратом. Пошла одна. Принесу фотографии, буду хвастаться. | | 2:43p |
Фата-Моргана (1) (отрывки из неопубликованного романа-фэнтези)
Это утро было точно такое же, как и вчерашнее, и третьего дня. Матушка Аньола подняла меня в шесть утра, и я, протирая слипшиеся от сна глаза, опустилась на колени и начала молиться. Кормилица стояла рядом со мной, тоже на коленях, и кивала в такт головой, отмечая, правильно ли я возношу молитву Господу.
Покорно отдав себя в ее руки, я позволила себя причесать и только морщилась, когда матушка особенно сильно натягивала пряди у висков и закрепляла из под дневной чепец. При этом она неутомимо болтала:
– Еще чуть-чуть, синьорита Бьянка, еще немножечко. Не годится такой знатной девушке, как вы., ходить растрепанной, словно прачка с заднего двора. Вы же сейчас пойдете желать здравия вашим почтенным родителям, синьору и синьоре Монтифьори. Они попеняют вам, если увидят прическу не в порядке. Вы уже большая девушка, вам двенадцать лет и вскоре ваши родители призадумаются о женихе, – руки няньки летали у меня над головой, что-то прикалывая и одергивая. – И мы все будем рады, когда вы выйдете замуж за достойного синьора и станете богатой и счастливой.
При этих словах, матушка Аньола скрестила руки на необъятной груди и отошла на шаг, чтобы полюбоваться плодами своего труда. Она и сама не заметила, как ее слова больно меня укололи. |
 |
( А дальше? ) | | 4:18p |
| | 5:07p |
Парк древностей в Аскалоне (часть вторая)
 |
 |
 |
Римские колонны, вмурованные в стены крепости крестоносцев (11 - 12 век) |
Те же колонны как фундамент крепости |
Панорама парка с разными древними статуями. |
 |
 |
 |
 |
 |
| Статуя богини Ники. |
Еще одна Ника, стоящая на земном шаре, который держит Атлас. |
Капитель колонны. Кажется, коринфская. |
Остатки базилики, под сводами которой устраивались собрания |
Развалины крепости крестоносцев. |
А вот тут подробнее о городе, где находятся эти древности. | | 6:36p |
Вопрос по существу Я говорю с ним по телефону. Он на другом конце провода. А если я говорю с ним по сотовому? То он на другом конце чего? | | 7:00p |
Странная реакция После разговора по телефону откуда-то из подсознания даже высочило «Доннерветтер», хотя я ни сном, ни духом, даже не понимала, что сие означало. Хорошо поговорила, значит. | | 8:05p |
Фата-Моргана (2) Начало тутКогда я закончила свой утренний туалет и кормилица придирчиво меня осмотрела, мне разрешено было спуститься в столовую. Чинно придерживая тяжелое платье, я, как и полагается девице из благородного дома, вошла в залу и присела к столу. Родителей еще не было и я ни к чему не притрагивалась. Спустя несколько томительных минут двери растворились и в столовую быстрым шагом вошла моя мать. За ней семенил отец. – Беатриче! Умоляю тебя! Подумай, ну что ты говоришь? Синьора Монтифьори и не думала ничего говорить. Она, ни глядя ни на кого, села за стол и взяла в руки золоченую вилку – модное новшество, привезенное из Палестины. Ее рука дрожала от гнева.
 |
Я всегда любуюсь своей матерью. Слава Богу, что у меня такие же волосы, густые и иссиня-черные, как у нее. А вот глаза у меня как у папы – блекло-голубые. Не повезло. Черные, блестящие, как две спелые маслины, глаза Беатриче Монтифьори, казалось, метали молнии. Грудь вздымалась и легкий батистовый шарф трепетал при каждом вздохе.
Уткнувшись в тарелку, я не смела поднять глаза. В замке все знали: когда моя мать в гневе, лучше держаться от нее подальше – она была горяча на руку. Говорили, что только один человек ее не боялся – старуха Сальвестра, повивальная бабка, принимавшая Беатриче, но она жила далеко, в лесной хижине, удалившись от дел и не могла сейчас появиться и остановить гнев моей матери.
– Тебе никогда не удавалось смотреть на два шага вперед! – заявила синьора, отламывая хлеб. – Ты видишь только то, что находится под твоим носом! Сколько упущенных возможностей! Сколько сил потрачено даром! У нас нет даже титула, хотя твой дед вернулся героем из первого крестового похода. Ему видите ли, гордость мешала попросить у короля графский титул. Удалился в свою деревню и прожил, как сурок, всю жизнь! Все вы, Монтифьори, неудачники и простаки! При этих словах я подняла голову и посмотрела на отца. Он, заметив мой взгляд, осмелел и ответил сквозь зубы: – Я попрошу вас, синьора, не сметь так говорить о моей семье! Не забывайте, что я взял вас из бедного рода, без единого сольдо, и дал вам достойное имя... | ( А дальше? ) | | 11:16p |
Сон Мне приснился сон престранный: будто я, в одной тельняшке, на скале сижу средь моря. Одиноко мне, тоскливо, носом хлюпаю, чихаю. Как мне хочется покинуть побыстрее эти скалы! Мимо яхта проплывает, в парусах сирокко плещет. Я кричу, сомкнув ладони: - Помогите, мне так тошно здесь одной средь скал холодных...
Яхта, ход замедлив мигом (значит, там мой зов услышан), прекращает путь по морю. От нее отходит шлюпка. Я дрожу от нетерпенья, предвкушая избавленье от невзгод в холодном море. Шлюпка движется навстречу. В ней сидят два ражих парня, весла в воздухе мелькают, воду вспенивая часто. Я сейчас взойду на шлюпку!
Что же делают матросы? Выйдя на скалистый берег, ящик из картона тащат - весь в наклейках разноцветных. Бросив ящик мне под ноги, возвращаются на шлюпку и гребут обратно к яхте. - Как же так? - кричу я громко, впрочем ни во что не веря. Подхожу к гостинцу с яхты, открываю, поднатужась. И, о боже, что я вижу?! В нем - электронагреватель! И лекарство, на котором надпись: "От морской болезни".
* * *
Толковали сон мне маги, колдуны и экстрасенсы, ведьмы, травницы, гадалки, хироманты и т.д. И никто из них не понял, вещь одну простую очень: "Если ты о чем-то просишь, просьбу выражай понятно!" |
|