Утро перед Сталинградской битвой
В передаче "Школа злословия" с Линор Горалик мне запомнился вот еще какой отрывок: Линор говорила о том, что ей бы хотелось знать, о чем думали солдаты в то утро перед битвой. Но этого уже никто не узнает.
Меня взволновали ее слова, действительно, ветераны-фронтовики - это уходящая натура, а те, кто сейчас выступает от их имени, часто обделывают свои делишки, прикрываясь немощными стариками.

Подумала я себе и пошла в бассейн.
В бассейне было непривычно тихо. Он рассчитан на максимум 150 человек, но там были только я, спасатель и четверо детишек на мелководье - они играли в стукалочку: двое залезли на плечи и пытались столкнуть другого в воду.

Я сделала несколько дистанций и остановилась у бортика отдохнуть. С соседней дорожки на меня внимательно смотрела очень пожилая женщина в резиновой шапочке.
- Шалом, - сказала она.
- Шалом, - ответила я.
- Я больше ничего не могу говорить на иврите.
- Не страшно, - ответила я по-русски. - Какая вы молодец, вы плаваете.
- Да, - ответила она и у нее покраснели глаза. - Пока живы мои мальчики и девочки, я должна быть здоровой, чтобы навещать и помогать им.
- Какие мальчики и девочки? - не поняла я.
- Наши фронтовики. Многие прикованы к постелям, а я их навещаю.

И тут я вспомнила Линор Горалик.
- А вы воевали? - спросила я.
- Нет, но войну прошла, все было рядом.
- Где?
- Калачёвский район, село Синятовка, я родом оттуда, меня зовут Майя.
- Очень приятно, - ответила я и представилась. - Простите, я не знаю, где это. Первый раз слышу.
- Под Сталинградом, - ответила она.

Я почувствовала, что кафельный пол бассейна уходит из под ног и вцепилась в бортик.
- Скажите, а вы помните утро перед битвой? - спросила я, не надеясь на ответ.
- Конечно помню. В это утро был сход сельсовета, решили перегнать скот и эвакуировать детей на левый берег Волги. Уже начались первые звуки артиллерии, а мы все перегоняли скот на паром и переправляли. Все, кто смог эвакуироваться - выжили: фашистов туда не пустили. А в Синятовку они вошли. Там была одна женщина на свиноферме, она кричала: "Пусть только фашисты придут, я всех жидов выдам!"
- И выдала?
- Да, - кивнула она. - Никто не спасся. А еще дети подрывались на минах: фашисты разбрасывали мины в детских игрушках. Дети подбирали и им отрывало ноги и руки. Я следила за маленьким братом, чтобы он не гулял один и не подбирал с земли игрушки.

Я продрогла. Извинившись, я снова поплыла. Когда вернулась, Майи уже не было.
Говорят, что на санскрите имя Майя обозначает морок.

Я не знаю ни село Синятовку, ни Калачевский район, если есть кто оттуда, расскажите, так ли это? Еще Майя говорила что-то о Донецке, который был Сталино, и и том как фашисты взорвали плотину в Запорожье.

Мне только одно непонятно: откуда в тот день, когда я размышляла над услышанном в передаче, мне пришел ответ? Скажете, ноосфера?