| 5:28a |
Сладостный спазм ностальгии или..
ХРУСТАЛЬНЫЕ ПИПИСЬКИ 2
То, что с одними женщинами ебаться вкусней и сладостней, чем с другими, я понял не сразу. Для этого мне пришлось поюзать Г. Опыт меня поразил. В постели Г. более всего напоминала крупный и упругий диванный валик, пизда ее абсолютно не реагировала на раздражители, в ней всегда было одно и тоже количество смазки, густой и вязкой, как солидол, однако мой организм радовался ее телу. Поразительно было то, что я, человек, в те времена (а было мне шестнадцать) очень высоко ценивший постельную акробатику (сегодня я ее ценю гораздо меньше), вдруг понял, что мои эмоции совершенно не зависят от того, что женщина проделывает в постели. Это была любовь.
Г. я встретил на новогодней вечеринке. Она гоняла вилкой по столу куриную ногу, роняя бутылки и матерясь. Я нагнулся, чтобы ей помочь, и был сражен исходящим от девушки "низким" тяжелым запахом сырой шерсти, практически псины. Однако запах псины - чужой и отвратительный, а этот дух мигом наполнил мне живот свинцом, а трусы - елдищей. Домой я пришел в образе жизнерадостного кретина, а через три месяца, в сыром искристом марте, Г. мне дала. Она пришла ко мне после школы с твердым намерением дать. Я предложил ей поесть. Она ответила: "Лучше сперва меня выеби, а то вдруг передумаю". Я неуклюже лег на ее очень белое и нескладное, на тот момент, тело и стал пропихивать хуй в заплевленную дырку. На тот момент я имел большой опыт дефлорации. Лет в четырнадцать мне довелось лишить невинности девушку из тех, что ходят в военные части, дабы пройтись там по кружку. Таких женщин я понимаю очень хорошо и презрения к ним не испытываю; с той девушкой я потом долго дружил, и часто с наслаждением слушал истории ее причудливых и оголтелых блядств. Так вот, дефлорировать эту замечательную шлюху у меня получилось очень качественно, и она рекомендовала меня своим товаркам. В результате за два года я обесчестил добрую дюжину девиц. Родители мои ошеломленно молчали, а в школе на меня стали обращать внимание учительницы. Впрочем, про них в другой раз.
Г. молча и очень мужественно стерпела обычную в этих случаях боль, мой хуй нырнул в ее желеподобную манду, а я уткнулся носом в смердящую шерстяным носком подмышку и через две фрикции спустил. Спустил на ее белый, широкий и мягкий живот, лег рядом, и первый раз в жизни понял, что стесняюсь своей голытьбы. "Эк!" - сказал я себе и полез облизывать пизду. Пизду Г. имела большую, с грубыми, паклеобразными волосами и толстыми сиреневатыми губами; в глубине пизда была кислой, а выделения ее были густые и внешним видом напоминали сперму. Пахла эта пизда тяжелой густой кошатиной с оттенком куриного бульона. Этот оттенок мешал, но я достаточно быстро научился от него абстрагироваться. Яркой отличительной особенностью Г. была очень большая и круглая жопа. Эта жопа, покрытая жесткими прозрачными волосками удивляла как своей шершавой могучестью, так и редкой для такого крупного аппарата упругостью. Г. вообще была девушкой крупной, ногастой, с толстыми, как у щенка дворняжки, щиколотками, и тяжелыми, шершавыми "деревенскими" икрами, покрытыми мелкими, похожими на мурашки пупырышками и все теми же белыми жесткими щетинками. Бедра ее были самодавлеюще мощны, и от брюк ее всегда шел сильный запах здоровых, плотных, но не слишком промытых ног. Сиськи у нее были неинтересные - мягкие, грушевидные, без обожаемых мною волосков вокруг сосков, да и сами соски были расплывчатые, мягкие, невкусные. Лицо Г. носила ультраславяноское, с легкой азиатчинкой в разрезе глаз. Ступни ее тоже пахли мощно, узнаваемо, с оттенком старой кожи и березового дегтя. Обсасывая эти ступни, я и стал с тех пор проводить вечера перед телевизором.
В эйфории и вылизываниях прошло три года, на протяжении которых я сохранял Г. почти абсолютную верность, и вдруг Г. стала реже мне давать. Она вообще была бабой ленивой, и ее участие в ебле сводилось к неохотному раздвижению ног, а тут вдруг ебля совсем стала сходить на нет. "В чем дело, любимая?" - спросил я у нее. "Да ну, достало все, одно и то же каждый день! И все время раком!" - ответила она. Я покаялся, так как действительно ублажал товарку сугубо тропически, дабы всегда иметь в поле зрения ее неимоверную жопу. Мы тщательно обсудили этот вопрос и решили кого-нибудь отъбать в паре.
Продолжение следует. |