| |||
|
|
О трансцендентальном антисемитизме и иных фобиях Кстати, если уж заговорили об антисемитизме. Антисемитизм, как, впрочем, и другие великие учения – в том числе англофобия, русофобия, германофобия и прочие фобии – имеет предмет и содержание. Что касается предмета – то есть страха, ненависти или отвращения к конкретным евреям, конкретным русским, конкретным немцам и т.п. – тут возможны споры. То есть: справедливы ли те обвинения, которые предъявляют русским, евреям, немцам и так далее, или это всё наветы и клеветы. А есть содержание. То есть сами образы Русской Свиньи, Жыда, Фрица, Хача и так далее. Эти образы подлежат такому же скрупулёзному и тщательному изучению, как, скажем, античные мифы или великие религиозные учения. Критиковать эти образы бессмысленно. Потому что всякая критика – это попытка сопоставить образ с реальностью, а здесь мы имеем дело с продуктами трансцендентальной способности воображения. Разумеется, трансцендентальность тут относительная. Корни этих роз, лилей и родедендронов «впиваются погружено» в сумрачное лоно реальности. В частности, без реальности еврейского засилья, данной нам в ощущениях, ничего не было бы. Но это именно что питательная почва, на которой вырастает антисемитский миф. Миф не сводим к реальности, он - выше. В принципе, я считаю антисемитизм одним из величайших творений человеческой мысли – так как образ Жыда, созданный поколениями мыслителей, является одним из совершеннейших образов Чистого Зла, какие только есть в сокровищнице культуры. Образ Русской Свиньи в этом отношении, увы, куда менее интересен. Нет легенды, нет проработки, всё подчинено прагматическому императиву унижения/уничтожения. Зашкаливает ненависть к «самому предмету», то есть к реальным русским, причём ненависть низкая, по типу «вы свиньи и варвары, вы пьёте и не умеете работать, у вас надо отнять вещи, землю и нефть, а самих убить». С политической точки зрения это, конечно, штука выигрышная, но культурно бесплодная. Более того, почти все интересные антирусские тексты написаны либо «русскими евреями», либо вырусившимися русскими – то есть они значимы только в рамках русской культуры. Это яд для внутреннего употребления. В нашем контексте это всё крайне актуально – а в мировом нет. Русофобия, впрочем, интересна хотя бы как метод - «как русачков ломали и гнули, по какой хитрой науке». «Высшая школа злословия». А вот про иные фобии и того не скажешь. Например, перспективный антинемецкий дискурс практически погиб. Ну бесполезно обличать «тевтонский дух» - за полным неимением такового в реальности. Роза выдернута с корнем - и засохла. Сейчас, скажем, статья Эрна про Канта и Крупа читается как что-то инопланетянское. Зато любой пассаж из Розанова – как нечто интересное, увлекательное, даже когда речь идёт о заведомой фантазии (как в известной сцене про еврея с тазиком, куда все опускали возбухшие уды). ) разрабатывать тему некогда, как-нибудь потом ( Добавить комментарий: |
||||||||||||||