В частности, о национализме и империализме, но и вообще, а также немного об Гоголя
Известное "бей своих, чтоб чужие боялись" - мало того, что гнусно, оно ещё и не работает. Чужие, видя, как свои бьют своих, не боятся, а, наоборот, наглеют.

Но вот противоположный принцип - "люби своих, чтобы чужие тянулись" - работает на все сто двадцать процентов. Сообщество, где любят своих, обречено на успех. В него будут ломиться - хоть тушкой, хоть чучелком, хоть на стульчике с краешку посидеть.

Это как в "хорошем доме", куда приятно зайти в гости - ну атмосфера там такая, уходить не хочется.

Правда, чтобы это сработало, о "чужих" нельзя даже ДУМАТЬ. Вообще. Только о своих. "Чтоб НАМ было ТЕПЛО". Вот тогда - да. А если пытаться что-то изобразить из себя "для гостей" - непременно выходит "гоголевская коляска".

Собственно говоря, всё российское "имперство" - это "коляска Чертокуцкого".

Экипажи подъехали к крыльцу.
Вышел генерал и встряхнулся, за ним полковник, поправляя руками султан
на своей шляпе. Потом соскочил с дрожек толстый майор, держа под мышкою
саблю. Потом выпрыгнули из бонвояжа тоненькие подпоручики с сидевшим на
руках прапорщиком, наконец сошли с седел рисовавшиеся на лошадях офицеры.
- Барина нет дома, - сказал, выходя на крыльцо, лакей.
- Как нет? стало быть, он, однако ж, будет к обеду?
- Никак нет. Они уехали на весь день. Завтра разве около этого только
времени будут.
- Вот тебе на! - сказал генерал.- Как же это?..
- Признаюсь, это штука, - сказал полковник, смеясь.
- Да нет, как же этак делать? - продолжал генерал с
неудовольствием.Фить... Черт... Ну, не можешь принять, зачем напрашиваться?
- Я, ваше превосходительство, не понимаю, как можно это делать, -
сказал один молодой офицер.
- Что? - сказал генерал, имевший обыкновение всегда произносить эту
вопросительную частицу, когда говорил с обер-офицером.
- Я говорил, ваше превосходительство: как можно поступать таким
образом?
- Натурально... Ну, не случилось, что ли, - дай знать, по крайней мере,
или не проси.
- Что ж, ваше превосходительство, нечего делать, поедемте назад! -
сказал полковник.
- Разумеется, другого средства нет. Впрочем, коляску мы можем
посмотреть и без него. Он, верно, ее не взял с собою. Эй, кто там, подойди,
братец, сюда!
- Чего изволите?
- Ты конюх?
- Конюх, ваше превосходительство.
- Покажи-ка нам новую коляску, которую недавно достал барин.
- А вот пожалуйте в сарай!
Генерал отправился вместе с офицерами в сарай.
- Вот извольте, я ее немного выкачу, здесь темненько.
- Довольно, довольно, хорошо!
Генерал и офицеры обошли вокруг коляску и тщательно осмотрели колеса и
рессоры.
- Ну, ничего нет особенного, - сказал генерал, - коляска самая
обыкновенная.
- Самая неказистая, - сказал полковник, - совершенно нет ничего
хорошего.
- Мне кажется, ваше превосходительство, она совсем не сто'ит четырех
тысяч, - сказал один из молодых офицеров.
- Что?
- Я говорю, ваше превосходительство, что, мне кажется, она не сто'ит
четырех тысяч.
- Какое четырех тысяч! она и двух не стоит. Просто ничего нет. Разве
внутри есть что-нибудь особенное... Пожалуйста, любезный, отстегни кожу...
И глазам офицеров предстал Чертокуцкий, сидящий в халате и согнувшийся
необыкновенным образом.
- А, вы здесь!.. - сказал изумившийся генерал.
Сказавши это, генерал тут же захлопнул дверцы, закрыл опять
Чертокуцкого фартуком и уехал вместе с господами офицерами.

А не надо сначала "зазывать гостей", а потом "сгибаться необыкновенным образом". Не надо, ага.

)(