| "не пущать!" как деревенское восприятие городской жизни |
[10 Jun 2004|01:08am] |
Как ни странно, но одна из причин "чувства несвободы" (и малой "гражданской активности") в России - это слишком быстрая и уродливая урбанизация плюс столь же быстрое разрушение деревни.
А именно. Крестьянин, попавший в город, воспринимает город как пространство организованной несвободы. В деревне хорошо, в деревне волюшка: где хочу пописаю, где хочу покакаю. При этом жёсткость и даже жестокость деревенской жизни как "несвобода" не воспринимаются, потому как привыкши.
А в городе жизнь глухая: НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ - улицу перейти в неположенном месте, поссать на углу, громко заорать... нельзя то, нельзя сё. Обо всём надо спрашивать разрешения. Это образ жизни, построенный на ОТЧУЖДЁННОМ ПОРЯДКЕ, который наводится "извне": надо "спрашивать". Демьян Бедный спрашивал у городового, можно ли носить шапку на улице, "по которой Царь ездит".
В нормальном случае "городовой" и прочее начальство должно дать понять неофиту, что вот это спрашивать нужно всегда, а вот это - в особых случаях, а вот про это "сам думай". Должны, ага. Но для этого "городовой" (а также "дворник", а также "швейцар у подъезда" и прочие запрещающие инстанции) должны быть "коренными горожанами" в энном поколении. А что делать, если и городовой ТОЖЕ крестьянин, причём недавний, свежий? Который тоже думает, что в городе "ничего низзя", и искренне убеждён, что он для того и поставлен, чтобы "всё запрещать".
Разумеется, через некоторое время он ещё и научается всяким гадостям типа "взять копеечку", и начинает понимать выгоду своего положения. Но в основе - вот это самое чувство, что "всё нельзя" и "поставленность на непущание".
Теперь представим себе раннесоветскую ситуацию: само начальство тоже состоит из тай же породы, плюс инородцев, перебравшихся в русский город из местечек, а то и кишлаков. Да и самое верхнее начальство - журналисты и проходимцы, тоже с крайне искажёнными представлениями о функциях начальства. А журналист (особенно левый, условный "ленин") и жулик мыслят себе функции начальства одинаково: начальник - это такая специальная сволочь, которая "не даёт и не пущает". И когда он сам становится начальником, то он и сам начинает вести себя именно как сволочь, которая не даёт и не пущает. "А как иначе".
Отсюда и общее неудобство, забитость жизни: очень быстро выясняется, что "всё нужно спрашивать", а самый распространённый ответ на любой вопрос - "низзя". Просто потому, что и "низы", и "верхи" одинаково понимают жизнь. "Начальство на то и поставлено, чтобы запрещать и не пущать". А что именно нужно запрещать, не понимают (и не чувствуют, что ещё важнее).
)(
|
|
|
[10 Jun 2004|05:33am] |
О Жратве (via ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif) warsh@lj):
Вареную колбасу предпочитают усидчивые, прилежные и обязательные. Пристрастие к помидорам – следствие демократизма, душевной широты, щедрости. Свежие огурцы нравятся чувствительным натурам... Любовь к эклектичным блюдам вроде пиццы или шаурмы – признак выносливости и здоровой агрессии...
– А любовь к копченостям о чем говорит?
– О скрытом романтизме.
Та же инфа:
В его честь дали обед, он поел жареных кузнечиков и установил, что они вызывают легкую тоску по Родине.
-- А взбитые сливки?
-- Ну это вообще. Потреблять их вне пирожного или фруктового салата может только крайне депрессивный тип. Маяковский, кстати, обожал.
Н-да. Я вот конскую колбасу люблю.
)(
|
|
| Зачем, собственно, пишут "хуй" на заборе? - или Рационализация |
[10 Jun 2004|12:07pm] |
"Без хуя и забор не стоит."
А ведь и верно: слово это пишут на заборе (и "самую вещь" рисуют), наверное, затем, чтобы забор СТОЯЛ.
И стена чтоб СТОЯЛА как "это самое".
То есть - всё логично.
) следовало бы ещё гермы ставить на заборы и статуи Приапа (
|
|
| Мёртвая Смерть и вопрос наличного обращения |
[10 Jun 2004|01:43pm] |
Снился сложный сон, главная часть которого, пожалуй, - - -.
Одна деталь: приснились довольно забавные деньги. Купюры (кажется, видел сотенные и полтинники), напоминающие нынешние российские рубли (а может, они же самые), но только со счищаемой металлической полоской, под которой код, как на телефонных карточках. Пока полоска не счищена, купюра ходит как обычный налик, когда полоска счищается - код можно перевести на электронный счёт, а сама бумажка выбрасывается.
Там ещё был эпизод, как у меня кто-то занимал рублей триста по телефону - я, соответственно, диктовал коды и номера сотняшек, стирая полоски пятирублёвой монеткой.
)(
|
|