СВОЁ -- Day [entries|friends|calendar]
krylov

[ website | Сервер "Традиция" ]
[ userinfo | livejournal userinfo ]
[ calendar | livejournal calendar ]

"со слезами на глазах": к поколенческой социологии [14 May 2005|06:45am]
Честно говоря, мне никогда не нравилась песня "День Победы". Ну, та, знаменитая, "праздник со слезами на глазах". с детства не нравилось.

Подчеркну: речь идёт о самой песне, а не, скажем, о людях, её написавших. В те далёкие времена, когда её прослушивание по соответствующим дням было почти обязательным, хороший армянский композитор Давид Тухманов ещё не эмигрировал в Германию и уж тем более не судился по поводу использования мелодии ДП в качестве звонка для мобильника. Вальяжный Лещенко слегка раздражал, но не более того. Об авторе слов, Владимире Харитонове (человеке в высшей степени интересном: фронтовик, медаль "За отвагу", потом МГИМО, потом - автор слов едва ли не сотни советских песен) я тогда вообще не знал: "слова типа народные". Тогда вообще существовала негласная иерархия: "главным" считался исполнитель, вторым - композитор, а уж кто слова нацарапал - обычно не помнили. Ну да это в сторону.

Чем, собственно, не нравился ДП? Никаких внятных причин не любить её у меня не было. Вернее, были, но всё какие-то мелкие. Да, официоз: "к тридцатилетию Победы". Да, музыка сильно отдавала банкетным залом. Но ничего плохого в этом не было: ну, банкет, "что плохого". Да, несмотря на "слёзы на глазах", песня была бравурной до тошноты, но этим страдала вся советская эстрада. Да, песню крутили чаще, чем надо - но, опять же, из того, что крутили, она была далеко не худшей. И т.п.

Сейчас говорят, что эта песня была и остётся "гимном ветеранов". Не знаю, не знаю: я как-то не помню особой любви ветеранов - тех, которых помню - к этой песне. Они её считали новоделом и не любили. Опять-таки, ни о чём дурном это не говорит: понятное дело, воевавшие люди предпочитали то, что пелось в 1943-м году тому, что было сочинено в 1975-м. К тому же многие из этих стариков откровенно недолюбливали всё "брежневское" вообще (а уж брежневские звёзды все до единого считали личным оскорблением) - так что эта неприязнь могла быть и наведённой.

Но дело было не только в этом. Например, именно эта песня почему-то легче всего поддавалась травестированию. Что-то в ней буквально взывало к тому, чтобы поменять несколько слов и "пустить райкина". Причём поддавались на это вполне себе приличные люди: после первых ста даже серьёзных мужиков в костюмах при галстуках какой-то чёртик тянул за язык залепить что-то вроде "этот День Победы водкою пропах" и т.п. "Тёмную ночь" всегда пели нормально, "в тесной печурке огонь" - тоже (помнится, мой школьный приятель схлопотал от папы, человека интеллигентного и смирного, увесистый подзатыльник как раз за переиначенный вариант этой песни). А вот ДП... Нет, что-то в ней было не так. Но я не понимал, что именно.

При всём том существовал, однако же, слой людей, к которым эта песня как-то очень подходила: такие боровякастые дядечки-солидолы, занимающиеся чем-то советски-серьёзным: сейчас такие подались в "крепкие хозяйственники". Тогда у них, впрочем, тоже откуда-то "всё было": машины, дачи, доступ в распределители и знакомства в магазинах. Многие по возрасту могли бы воевать, но не воевали - зато любили охоту и рыбалку. Вот у этих песня была в чести. Эти её даже пели - пару раз слышал, случайно попавши на подобные пиры. Пели, правда, как-то... трудно объяснить, что было нехорошего в нетрезвом застольном хоре. Но вот чуялась однако, какая-то мыслишка, какая-то объединяющая поющих то ли хитринка, то ли усмешечка, понятная только посвящённым.

И только потом, очень поздно, до меня дошло, что "День Победы" - это, по сути, гимн тыловиков, гимн "солдат ташкентского фронта".

Если внимательно прочитать текст песни, то выяснится следующее. Практически вся лексика, использованная в песне - не военная. Далее, никакие собственно фронтовые или просто военные реалии не упоминаются. Зато чётко маркированы реалии тыловые - тяжёлые, трудные, но всё-таки тыловые. И никак иначе.

Рассмотрим с этой точки зрения самое ударное четверостишие, центр композиции.

Дни и ночи у мартеновских печей
Не смыкала наша Родина очей
Дни и ночи битву трудную вели
Этот день мы приближали как могли

Что тут, собственно, сказано? Про мареновские печи, надеюсь, всё ясно: это глубокий тыл. Интересно, однако, что Родина-то ("сама") находилась именно там, "у печей" (а не, скажем, на фронте, или хотя бы "при обозе"). Опять же, не поймите неправильно: эта кошмарная работа, конечно, тоже была подвигом - но, как ни крути, подвигом трудовым.

Далее, про "битву трудную" тоже всё ясно: так никто и никогда не скажет про настоящий бой, зато в рамках в советской лексике с её ежегодными "битвами за урожай" это словосочетание маркировано однозначно: речь идёт опять же о труде - очень тяжёлом, жестоком, но всё-таки труде.

Потом рефрен - "этот день мы приближали как могли". Солдат никогда не скажет про себя - "я приближал Победу", он скажет - "я победил", "я воевал". Но не "приближал". Слово "приближали" может относиться только к помощникам, к тем, кто "помогал, трудился и способствовал изо всех сил" Победе, но никак не к самим победителям.

Что упомянуто в остальных куплетах? "Версты, обгорелые, в пыли": дороги эвакуации лета 1941-го: пыль, жара, бомбёжки. Жуткие дороги, да. Но это всё же не страшные фронтовые сугробы зимы 1941-го, не развалины городов, не мокрая окопная глина. "Вёрсты обгорелые в пыли" воспоминались тем, кого увозили вглубь страны.

И только третий куплет "вроде бы про войну". Но опять же остаются зацепочки: да, возвратились не все. Но это довольно двусмысленное высказывание. Кто-то погиб на фронте. Кто-то умер у тех самых печей, потому что у него украли карточку, а все золотые вещи были уже обменяны на хлеб[2] Некоторых же просто не отпустили от тех самых печей - по разным причинам: кто-то был нужен на производстве, а у кого-то московскую комнатёнку заняли люди почище. Крепко застрявшим в Средней Азии и в самом деле хотелось "босиком пробежаться по росе" - очень понятное желание, без всяких шуток...

От "фронтового" остаётся только абстрактно-геополитическое "пол-Европы прошагали, пол-Земли", да ещё упоминание про порох. Да, порох. То есть запах.

Оговорюсь. Я не то думаю, что фронтовик Харитонов вот так прямо сознательно сел и написал Гимн Тыловиков - ради, ну я не знаю, какой-то идеологической диверсии, яко "окуджава" какая. Нет, ничего подобного, конечно. Просто все причастные к созданию этой песни были очень неглупыми и весьма успешными людьми, чующими конъюнктуру.

А конъюнктура тогда - в 1975 году - была следующая. К концу шестидесятых остатки сталинского проекта были окончательно ликвидированы. Сталинская армия - та самая армия победителей - была разрушена Хрушёвым и окончательно обеззубела при Брежневе. Доминантой советской внутренней и внешней политики стала "борьба за мир", то есть "разрядка любой ценой". Основной же реальной советской идеологии для внутреннего потребления стал пацифизм с его двумя лозунгами - "Миру - Мир!" (официально) и "Лишь Бы Не Было Войны" (реально). Легитимность брежневского правления целиком стояла на этом самом "ЛБНБВ". "Ну да, всё у нас хреново - зато мы не воюем"[3].

Не следует видеть в этом только одну лишь злую - или, наоборот, дряблую - волю дорогого товарища Леонида Ильича. Советский пацифизм имел серьёзные социальные корни и опирался на могучую социальную базу. А именно - на поколение людей, помнивших войну, заставших её, но не воевавших на ней: либо по возрасту, либо по другим причинам.

Повторяю, это объективный процесс. Именно этот слой всегда поднимается после большой войны. Он идёт вслед за поколением победителей, прорастая сквозь него, как трава сквозь асфальт. Но, в отличие от следующей генерации - невоевавших "шу(ст)риков"[4] - этот слой людей всегда связан с войной как с определяющим фактором их идентичности.

Понятно и то, почему социальным авангардом "невоевавших, но заставших" стали именно тыловики, причём вполне определённой проды - тыловое начальство, имеющее свой этос, свои навыки руководства и подчинения, свои представления о том, как "дела делаются". Те самые дядечки, которые лихо закладывали за воротник и любили охоту и рыбалку, были именно из этой породы.

Теперь можно сказать, в чём же состояла их маленькая тайна. Они все понимали, что выжили за чужой счёт. Они немного стыдились этого, а немного и гордились: выжить даже в тылу было не очень просто, а уж вернуться и устроиться - тем паче. Но и они нуждались в какой-то форме признания своих заслуг. Точнее, не своих лично - а заслуг всего этого промежуточного поколения, которое помнило войну, даже участвовало в войне, но под пулями не лежало.

В этом смысле "День Победы" попал, что называется, в точку. Отсюда и сопротивление конкурсной комиссии, почуявшей "не то". Но отсюда же - и последующий триумф. Отнюдь не удивительно, что триумф этот состоялся не где-нибудь, а на гастролях Лещенко в Алма-Ате, то есть одном из крупнейших центров эвакуации[5].

В дальшейшем поколение "невоевавших, но помнящих войну" приняло эту песню. Им было не стыдно её слушать: в ней не пелось ни о чём таком, к чему они не были бы лично причастны.

Разобравшись с этим делом, я стал относиться к песне несколько лучше. Да, не фронтовая, и не фронтовикам посвящённая, она имела свой смысл и свой законный пафос. Плохо было то, что её и в самом деле сделали "главной официальной песней Победы" - это, похоже, была ошибка, сбой культурного кода. Было бы хорошо, если бы её воспринимали именно как гимн тыла - тех людей, которые в тяжелейших условиях ковали оружие Победы и которые имели право на свой миф. Но... всё перехватили эти самые излишне хозяйственные товарищи.

Потому-то я не удивлялся, когда узнавал, что песня популярна среди российских скоробогачей эпохи девяностых. Разумеется, они пели её исключительно ради глумления - например, мне рассказывали, как под эту песню отмечали удачно прокрученную схемку тогдашние "коммерсы" из одной структурки, в те времена считавшеся сильной... Здесь уже ничего не нужно было травестировать специально: "райкина подпустили" обстоятельства. Ибо победы их и в самом деле часто попахивали порохом, да и седины на висках прибавляли, да... А потом многие из этих товарищей и в самом деле прошагали - точнее, пролетели и проездили - пол-Европы, а кто и пол-Земли. Кто теперь в США, кто в Австралии, а кто-то прячет награбленное в той же Германии, куда переселился и сам автор песни...

Ну, а кого они победили, мы все знаем.


[1] Сейчас Лещенко и Тухманов рассказывают, что "партийные чиновники" песню, оказывается, "запрещали" и "не пускали в народ", особенно напирая на зловредность комиссии, не пожелавшей "понять и принять" песню. С другой стороны, известно, что впоследствии за каждое 9 мая Тухманов получал отчислений за исполнение "на три автомобиля". К этим темам мы ещё вернёмся.

[2] О тыловом бизнесе типа "хлебушек на золотишко" во время войны мало кто говорит и уж тем более пишет. Между тем, его объём был велик, а вопиющая неэквивалентность обмена создавала огромные возможности для обогащения. Принимали в этом горячее участие многие - начиная от профессионалов, насобачившихся во времена Гражанки, и кончая местными крестьянами.

[3] Манифест советского пацифизма - печально известная песня "Хотят ли русские войны", написанная Евтушенко (!) на музыку Колмановского (который и "Алёшу" сделал). Фактически, это была неофициальная капитуляция "совка" перед милитаристским Западом.
Интересно, что это была единственная широкораспространённая советская песня, где речь шла от имени русских как народа: "не хотели войны" не "советские", а именно "русские". Это было связано со смешной причиной: первая строчка представляла собой псевдоперевод с условно-западного языка: на Западе "советских" обычно называли "русскими".

[4] Я имею в виду героя остроумных гайдаевских комедий, построенных на столкновении карикатурного "очкастого интеллигента" с социальной и/или национальной архаикой, из которых он обычно выходит победителем. Эти фильмы имеют поколенческий смысл: новая генерация советских людей нуждалась в самоутверждении - в условиях, когда создание нового героического мифа было невозможно по идеологическим причинам, а старые (мифы Революции и Войны) стали неотчуждаемой собственностью старших.

[5] Причём не простой, а статусной: именно в Алма-Ату отправляли советскую творческую интеллигенцию: особых производств там не было, зато писалась музыка, рисовались картины и снимались фильмы: туда эвакуировали "Мосфильм" и "Ленфильм", так что во время войны 80% советского кино снималось в этом благословенном краю (включая такие хиты, как "Иван Грозный"). Так что тема "матреновских печей" в алма-атинском контекста приобретала интересное дополнительное измерение.
123 comments|post comment

О добре как литературном феномене [14 May 2005|08:21am]
Как известно, "добро всегда побеждает зло только в сказках".

Однако, верно и обратное: то, что побеждает в сказках - и, беря ширше, в популярной литературе вааще - то и есть добро.

Грубо говоря, "добром" можно назвать то, о победе чего приятно прочесть в книжке.

Это и неудивительно. Мы в большинстве случаев называем "хорошими" не те поступки, которые нам (или обществу) полезны или соответствуют каким-то правилам. Мы называем "хорошими" те поступки, которые возбуждают в нас безотчётную симпатию (пусть даже они были вредны и противозаконны). Поскольку же литература строит перед нами искусственный мир, по отношению к которому мы лишены прагматических интересов (у литературного героя мы не можем ни занять денег, ни дать ему взаймы), то наша оценка оказывается наиболее точной: важно, красиво или некрасиво поступил герой.

При таком подходе мы, кстати, сразу видим одну подляну, которую старательно затушёвывают все этические кодексы. Дело в том, что один и тот же поступок может одному человеку идти, а другому - нет. Одному прощаешь всё, включая мелкую - а то и крупную - уголовщину ("ну вот он такой"), а от другого тягостно даже бескорыстную помощь принимать, просто потому что он её предлагает как-то не так. "Вопрос обаяния".

Но тут опять же книжка снимает львиную часть наведённого обаяния - внешность, запах, всякую телесную фасцинацию. Литературный персонаж, в отличие от живого человека, не может ошеломить цветом глаз и упругостью бюста (пусть даже автор сто раз её помянет). От него остаются только слова и поступки. И тут проявляется как раз имманентная эстетика поступков как таковых.

И, наконец, тут важна ещё и "победа". Нужно, чтобы наша симпатия распространялась не только на поступок, но и на его результат. Поступок, симпатичный нам только в случае его неуспешности (и человек, симпатичный нам только в случае его общей неуспешности и обречённости), мы тем самым не признаём и добрым. Нет, настоящему добру желаешь именно что победы, а не просто "красивой гибели" или "трагической жертвы". За добро читатель болеет: "пусть оно победит".

Тут проявляется следующая - тоже, в общем, тривиальная - особенность добра: его относительность. Зло, сделанное несимпатичному персонажу (не плохому, не преступному, а просто несимпатичному) не воспринимается как зло. "Есть такие, которых не жалко". Этим примитивным приёмом, кстати, пользуются все негодяи, что реальные, что выдуманные: дя того, чтобы оправдать любую гнусность, нужно всего лишь выставить жертву в некрасивом виде - а сделать это можно почти всегда.

)(
15 comments|post comment

Прошлое как будущее [14 May 2005|09:16am]
Та Москва. В смысле - брежневская.

У меня эти фотографии не вызывают ностальгических чувств в прямом смысле этого слова. Скорее, я понимаю, что ТАК может выглядеть какое-то "царство будущего", "прекрасное далёко".

Представим себе на минуту, что это не прошлое, а будущее. Может ли Москва послезавтрашнего дня выглядеть подобным образом? В общем, да. Смотрите: в ней чисто (пресловутые проблемы с мусором и грязью, похоже, решены). Просторно (предельная роскошь в современном скученном мире). Кругом зелень (интересно, засадили ли Садовое Кольцо садами? наверняка да). Мало машин (сразу представляешь себе подземные суперкоммуникации, потом догадываешься, что у них там постиндустриальная экономика и мотаться никуда особо не нужно). Ретро, претендующее на изыск (тоже понятно). И т.п.

Иногда думаешь, что в Советском Союзе многое было сделано "макетом" и "на вырост" - до поры, когда "понадобится", "поймём" и "научимся ценить". Увы, не получилось. Но некие черты "прекрасного далёка" в нём просматривались.

)(
172 comments|post comment

navigation
[ viewing | May 14th, 2005 ]
[ go | previous day|next day ]