| Мёртвая Смерть |
[01 Dec 2005|05:52am] |
Болею. Снятся какие-то особенно дурацкие сны, с постоянными просыпаниями.
1. Высокая, широкопопая, под блондинку деланная девица - в институте таких называли "лошаденистыми" - швыряется в меня здоровенными морскими раковинами. Я бегаю, уворачиваюсь, раковины падают на пол, разбиваются, осколки летят во все стороны.
При этом девица высказывает претензии на ту тему, что я её, оказывается, игнорирую и не хочу с ней "поговорить по-человечески". Когда же я начинаю что-то говорить - ну, хотя бы выяснить, что ей он меня нужно - она начинает орать, что я её не слушаю и перебиваю.
В конце концов она берёт огромную раковину - я вижу её светло-розовое нутро - и запускает в меня со страшной силой. Я опять уворачиваюсь, раковина со всей дури хреначит в книжный шкаф, на меня сыплются вывалившиеся книги и тяжёлые осколки стекла. Девица смеётся и аплодирует своей выходке.
Меня это со страшной силой злит, и я запускаю в неё толстенным томом Броделя (кажется, вторым, с менялами на обложке). Кобылистая девица падает - точнее, садится на попу, прямо в стеклянные осколки - и плачет. Я понимаю, что теперь я же должен утешать эту дуру, и меня это злит. Просыпаюсь.
2. Выставка "современного искусства". В закрытом термостате, при температуре жидкого азота - кусок замороженной водки, отлитый в виде бутылки водки. Там же стаканы, выточенные из спиртового льда. Куратор выставки (во сне он выглядел как огромная чёрная тень) предлагает набранным на улице бомжам попробовать скушать такой стаканчик. "Скушай водочки, мужичок", говорит он этак ласково.
Один из бомжей берёт его толстой варежкой, подносит ко рту, сверхохлаждённый лёд прилипает, бомж мычит и пытается оторвать стакан, отрывает вместе с губами. Всё это снимается на камеру - собственно, это был "перформанс", устроенный какой-то "арт-группой".
Потом ещё где-то собираютая прокрутить через электромясорубку щеночка. Нужно заплатить устроителям, тогда они повышают скорость прокрутки: рубль - оборот в секунду. Тогда щеночек будет мучиться меньше. Набирается большая сумма денег, мясорубка визжит и вибрирует. Кто-то хочет попробовать котлетку из щеночка. Ему говорят, что мясо будет с костями и волосами, но человек платит. Наконец, берут щеночка (по-моему, маленького доберманчика) и бросают в мясорубку. Та, разогнанная до безумной скорости, крякает и останавливается. Щенок выпрыгивает из неё - все разбегаются.
Было ещё что-то, потом проснулся.
3. Мы гуляем с девушкой вдоль дорожки. Девушку зовут каким-то "мужским" именем, которое я не запомнил.
Между нами - живая изгородь, стена из колючего кустарника. Девушка идёт и умно рассуждает, что через кустарник имеет смысл лезть кому-нибудь одному: ей или мне, но не обоим сразу, потому что мы тогда встретимся посреди кустарника, "а зачем это надо". "Это не тот случай, когда каждый должен пройти свою часть пути", - продолжает она (сквозь кусты я вижу её силуэт), - "весь путь должен проделать кто-то один. Это всё равно как с домом: ты можешь прийти ко мне домой, или я к тебе домой, но не встречаться же на улице?"
"Хорошо" - говорю я, "но даже если я иду к тебе, ты можешь встретить меня у крыльца. И если я лезу через кустарник, ты можешь хотя бы раздвинуть последние ветки".
Девушка молчит, а потом поднимает руку. Я вижу, что она исцарапана, и понимаю, что она много раз раздвигала ветки с той стороны, а я просто этого не видел. Мне старовится стыдно за себя, я лезу в кусты, которые оказываются не колючими, но какими-то очень вязкими, что-ли. Просыпаюсь.
)(
|
|