| Про книжки. Юнгер. "Годы оккупации" (дневник) |
[03 Jun 2007|05:47am] |
Вот тут некоторые товарищи меня стыдят - что это я всё пишу про политику и про русских. Это же так неизящно. "Лучше Вы, Кстин Анатольч, про книжки пишите".
Я так подумал и решил: а вот буду. Писать про книжки. Благо, я их иногда читаю.
Вот, к примеру. Недавно асилил.
Эрнст Юнгер. Годы оккупации (апрель 1945 – декабрь 1948). – Серия «Дневники XX века». - Издательство «Владимир Даль», 2007
Кто такой Юнгер, объяснять, я думаю, никому не нужно. Если коротко – это такой немецкий Николай Гумилёв: скучное детство – Африка – литературные и философские опыты – правые взгляды - офицерство – война – «святой Георгий тронул дважды» - вот только не расстреляли: обошёлся четырнадцатью ранениями, зато потом прожил до ста с лишним. Я так думаю, Гумилёв при других обстоятельствах тоже мог бы так. Представляю себе, как он в 1991 приезжает из Парижа в ЦДЛ, а к нему бросается юноша бледный со взором горящим и с оригиналом «Огненного столпа» - «соблаговолите автограф». Кстати, не один я представляю – см. «Глаза чудовищ» и прочие книжки сериала.
Да, кстати. Юнгера ещё считают «фашистом» и «философом». Интересно, что и то и другое не то чтобы прямое враньё, но всё-таки «не о том».
Нет, он и в самом деле был типичным консервативным революционером, Гитлера поначалу приветствовал, потом разочаровался и занял ту позицию, о существовании которой сейчас вспоминать не принято: антигитлерист «справа». Соприкасался с кругом фон Штауффенберга – примерно как Пушкин с декабристами («пловцам я пел»). К его чести, после войны он не побежал записываться в антифашисты и работать на оккупантов.
Что касается «философа», тут квипрокво: философией систематически занимался его брат, а вот сам Эрнст не то чтобы светил мыслью, но влияние на эту самую философию оказал немалое. Потому как его трактат «Рабочий, Господство и гештальт» («диагностика эпохи», «крушение ценностей» etc.) местами сильно перепахал Хайдеггера. Сейчас, конечно, это уже не читается (наелись), а тогда - - -
Но в целом Юнгер именно что офицер и литератор. «Военный интеллигент». В каковом качестве и интересен.
«Даль» издал практически все юнгеровские военные дневники – «В стальных грозах», «Излучения», прочую красоту. Особенно, конечно, «Излучения» хороши. Как он там кайфовал в Париже, в приятном статусе интеллигентного оккупанта в несопротивляющейся стране! Утром прошвырнуться по антикварным лавочкам, купить интересное издание Ривароля, вечером – к какой-нибудь «мадам Бомжэ – она встречает в неглиже». Так на протяжении многих, многих страниц: устрицы, шампанское, орхидеи в бутоньерках, опять же разнообразные мадамы и изящные беседы с умными французскими коллаборационистами. Война, бля. В конце концов начинаешь думать – а вот бы этого Юнгера в Соловки на Восточный фронт! И что ж: в середине книги с ним это самое и происходит. Его таки отправляют… О, как ему это не понравилось. Никакого он у нас не обнаружил изящества. Правда, его быстро вернули во Францию, а жаль. Задержись он у нас, многое бы пришлось ему пересмотреть в собственных воззрениях. И про господство, и про гештальт, ему бы тут всё разъяснили.
Но это «Излучения». А вот теперь вышли «Годы оккупации». На мой вкус – самое интересное.
Хронологические рамки см. выше. То есть это самое-самое «то время».
Книга интересна как ОПЫТ ПЕРЕЖИВАНИЯ ТОТАЛЬНОГО ПОРАЖЕНИЯ. Переживания его очень умным, смелым, критичным и – в разумных пределах – честным человеком. Когда все его идеалы – да, фашистом он не был, но мощь и величие Германии были для него абсолютными ценностями – попраны, втоптаны и т.п.
Так вот, демонстрируемый им набор реакций в высшей степени поучителен. «Образец».
На бытовом уровне: отстраивание от ситуации – демонстративное, намеренное. Жест отворачивания от политики, от людей вообще – к природе и книгам. Типа – «сегодня у меня был праздник: расцвёл ракитник…» Или – «читал сегодня такую-то главу Ветхого Завета. Как величествен образ Эсфири, в нём сокрыты грозные тайны женской природы…» Всё это на фоне рассказов о беженцах, солдатах, убийствах, судах, и т.п. «Но всё это мелочи, вот ракитник расцвёл, вот вечные книги шелестят страницами». В наше время, наверное, этому соответствовал бы жест натягивания на голову наушников: «злые вы, уйду я от вас, слушать Бетховена/Битлз/Цоя/Летова»). Кстати, я почти не иронизирую: жест понятный и вполне осмысленный.
С другой стороны, на фоне «ракитника» особенно выигрывает тема ужаса оккупации и бесчинств оккупантов. Юнгеру ещё повезло: он эти годы прожил не в советской зоне. Но всё равно приятного было мало: американские негры в касках временами вели себя неизящно. Но слухи об ужасах, творимых русскими, всё перекрывали. Русских немцы боялись отчаянно – тем самым страхом кошки, которая очень хорошо знала, чьё мясо съела, в самом буквальном смысле.
Впрочем, тут интересна не «русская тема» сама по себе. Хотя, конечно, полное отсутствие чувства вины – именно перед русскими! – поражает. «Вроде бы благородный человек», и перед европейцами слегка жомко – а вот русские искренне воспринимаются как двуногие животные, чьё право на человеческие реакции (типа мести за родную хату) не то чтобы отрицается, а просто даже на ум нейдёт. «Медведи вышли из лесу мстить охотникам – какая фантасмагория».
Так или иначе, то, что творили американцы и прочие, тоже тщательно фиксируется автором, лыко шьётся. Вот этому нам стоило бы у немцев поучиться. Даже в ситуации, когда нация лежит с разбитой мордой и ждёт, когда её добьют, кто-то аккуратно записывает в книжечку – «отобрали часы, отобрали портфель, отобрали всё», с промежуточным рефреном «значит было за что», но калькуляция обид не прекращается: «насрали на грудь, оторвали яйцо, попытались кастри-и-и…» (Если кого шокирует метафора, так это песня Псоя Короленко, очень жизненная). Причём тетрадочка с описанием прячется, чтобы потом – е.б.ж. – предъявить, «хоть через сто лет». Тот же Юнгер всё время пишет про изнасилованных русскими немок. Причём ни разу не наблюдав подобного самолично: он коллекционирует слухи. Сейчас, когда темку подняли, эти самые мемуары, думаю, тоже пошли в ход: «свидетельство очевидца»… И, повторяю, это всё в ситуации «значит, было за что». А мы в России такие калькуляции вести не умеем, увы. Нас побьют – а мы синяки не пересчитываем. А надо, надо пересчитывать, и обязательно в травмпункт сходить, засвидетельствовать каждую царапину. Потому как ПОТОМ ПРИГОДИТСЯ…
Это у Юнгера непосредственные впечатления. Дальше включается память, «пересмотр событий» в контексте обнаружившейся судьбоносности таковых. Ну, Юнгеру «переосмысливать» особенно ничего не надо было: он уже к сорок третьему был уверен, что всё кончится плохо. Теперь об этом стало можно писать в дневнике (Юнгер спокойно признаёт, что уничтожил огромное количество компрометирующих документов, «да, боялся» - и дальше следует интереснейшее эссе о мужестве солдата и гражданском мужестве, не потерявшее актуальности и сейчас). И тем не менее, соответствующие воспоминания (например, о знакомстве с Геббельсом или о парижских офицерах-заговорщиках) выглядят, как бы это сказать, сторнированными по-чёрному – путём добавления в дебет всяких «предчувствий и предзнаменований», чтобы свести баланс. Не то чтобы это был запрещённый приём, но - - -
И, наконец, «осмысление» в собственном смысле слова. Оно там тоже есть.
Немцы после Первой мировой заняли позицию: «нас предали, у нас украли победу, над нами глумятся лягушатники, но ВНУТРИ себя, innere, мы НЕ ПРОИГРАЛИ». Ход сильный. Но эта карта уже сдана и бита. Юнгер понимает, что на этот раз немцы проиграли и снаружи, и внутри, и вообще везде где только можно. Тем не менее – «что, обосраться и не жить?» Немцу такое в голову не придёт. Жив остался – значит, нужно готовиться к следующей войне. «Мы ещё зададим им жару».
И Юнгер присматривает пути к далёкому реваншу. Ну не пути – скорее, Holzwege (в хайдеггеровском партизанском смысле, а не в старом поговорочном).
Какие ходы мысли тут участвуют? Во-первых, традиционное «проиграли НЕ МЫ». Юнгер всё время ищет субъекта поражения, отличного от «немцев».
Первое, очевидное решение, совпадающее с тем, которое стало общепризнанным. Проиграл Гитлер, который неправильно понял свою миссию (каковая вообще-то была правильной). Немецкий народ, конечно, тоже проиграл, пойдя за Гитлером, но он уже оплатил свои заблуждения чудовищными страданиями (см. «изнасилованные немки»). Кстати, опять же: нормальный европеец, даже очень правый и настроенный «антинародно», всегда очень быстро прощает свой народ за всё. В послевоенной Германии «фашисты» и «антифашисты» ОЧЕНЬ БЫСТРО друг другу всё простили – кроме тех антифашистов, которые были на содержании у оккупационной администрации (что, впрочем, тоже не вызывало удивления). Никаких тебе «красных и белых» нашего отечественного разлива там не образовалось. Хотя… чес гря, существование ГДР очень тому способствовало.
Но это банально. Следующий ход: проиграл не только Гитлер и немецкий народ, но и те, кто с Гитлером воевали, ибо, в сущности, чем они лучше? «Все мы, европейцы, в этой войне просрали полимеры разрушали великие европейские гуманитарные ценности». Дальше слово «победители» ставится в кавычки… ну вы поняли, как это работает? (Кстати, такой ход у нас тоже пытались применять, обвиняя победителей в Третьей Мировой в том, что они «оказались не лучше совка»).
И, наконец, последнее. «Время было такое». Вот, виновник найден: проиграло само время, Zeitgeist. Дух эпохи был таков, что вызывал к жизни гигантские силы и не сумел с ними совладать… Дух, всё дух. Кали-Юга проклятая. Тут мысль Юнгера залетает далеко
Но это я про то, что «красной нитью». А так по ходу – это именно что дневник умного человека, изюму там рассыпано предостаточно, стиль-язык-выделка и всё такое. «Читать стоит».
Считайте это рекламой, что-ли.
)(
|
|