| 2:08a |
"АХ, НУ ПОЧЕМУ НАШИ ДЕЛА ТАК УНЫЛЫ..."
Все, кто читал мою повесть "Куба - любовь моя" помнят, может быть, ее героя - мальчика, с которым героиня познакомилась при поступлении в МГУ и с которым у нее был роман в письмах, так печально закончившийся для обоих.
Кто-то спросил меня в комментах, знаю ли я, что случилось с этим мальчиком, как он живет.
Я ответила, что даже не знаю, жив ли он. Не знаю, попал ли он в лагерь, вышел ли оттуда.
Свой собственный ответ мне так не понравился, что я решила поискать мальчика с помощью Интернета. В конце концов, он был поэтом, может быть, где в Сети лежат его стихи и ждут, когда я приду и прочту их.
Я стала искать и, представьте себе, нашла его.
Потрясению моему не было предела. У меня дрожали руки, когда я выходила по очередной ссылке и читала: документ на украинском языке с описанием зверств КГБ на Буковине, сайт Ливадийского дворца-музея, где мальчик работал старшим научным сотрудником, расписание работы какой-то научной конференции, где он был докладчиком...
Стихов не было.
Полученная информация жгла мне душу, как мотовке жгут руки деньги, и я стала искать как с ним связаться.
Не устану повторять, что Интернет - великая вещь.
Оказалось, что я общаюсь с девушкой из Крыма, и она мне в два счета нашла телефон Ливадийского дворца..
Я думаю, все представляют, в каком состоянии я набирала телефонный номер, просила позвать к телефону...кого? Да все его, моего мальчика, потому что мальчиком остался он в моей памяти.
Странно, что я дождалась и услыхала в трубке его голос - тот самый, не изменившийся, я его сразу узнала, как будто и не было этих тридцати с лишним лет.
Мы стали переписываться. Он прочел повесть и дал прочесть ее всей семье.
Для его жены было новостью мое появление: он ничего ей не рассказывал обо мне.
Это она потом сама мне сказала. Зовут ее Татьяной. Вот странность: все, не доставшиеся мне, мои мужчины женаты на Татьянах. Я это и ему написала, чем развеселила его.
За годы, что мы прожили врозь, он народил пятерых детей, я даже представить не берусь, какого труда стоило прокормить такое семейство.
Тридцать лет проработал он на одном месте, что тоже не представимо для меня - вечной кочевницы.
Мы общались, и сердце мое согревалось. Он по-прежнему был понятен и близок мне. Мы говорили на одном языке, мы были, как два однополчанина, пережившие бои, ранения, смерть друзей. Никто на свете не мог понять нас так, как мы понимали друг друга.
Я спросила у него, почему он перестал писать мне тогда, давно.
Это был тяжелый для него вопрос, но он ответил мне.
Поскольку контора продолжала долгие годы цепляться к нему, он решил вывести меня из-под удара и потому порвал со мной отношения.
А я-то всю жизнь прожила, думая, что он считает меня стукачкой и потому не хочет меня знать.
Тяжело было жить с такой мыслью, не оставлявшей меня ни днем, ни ночью.
Он принял решение за нас обоих, не спросив меня. Решение неверное, я ему так и сказала. С другой стороны, он был тогда всего-навсего, испуганным девятнадцатилетним мальчиком - трудно было бы ожидать от него зрелых решений. Сделанного не вернешь, и для меня было утешением, хотя бы через столько лет, узнать истинную подоплеку нашей разлуки.
Общение наше шло неровно: у него не было своего компьютера, поэтому письма приходили нерегулярно, но даже такая скачущая переписка радовала меня и, повторюсь, согревала меня в моем космическом одиночестве.
Потом он ушел в отпуск, а компьютер был только на работе.
Потом пришло письмо.
От его жены и сына.
Он умер 9 октября в девять часов вечера от обширного инсульта. Все случилось за десять минут. "Скорая" его довезла до больницы, но в себя он уже не пришел.
Кому-то там, наверху, очень не хотелось, чтобы мы с ним были вместе, даже виртуально.
А мы были предназначены друг для друга, я это теперь знаю еще более точно, чем знала всю жизнь.
И как он ушел...Как будто ждал всю жизнь, когда я найду его, чтобы он мог повиниться передо мной в том, что не было его виной, а затем уйти прочь из этой жизни, где поэт не значит ничего, где государство видит врагов в двух влюбленных детях, где нет ни покоя, ни справедливости, ни защиты.
Много лет я жила надеждой найти его.
Чем жить теперь?
Его душа летит сейчас в ледяных просторах Космоса. 19 ноября она прибудет на место, и он посмотрит на тех, кого оставил.
Я подниму глаза к звездному небу и встречу его взгляд.
Я жду, и я дождусь. |