Митинг против ксенофобии прошел на Пушкинской площади "Я москвичка, еврейка "кавказской национальности". В 41-м защищала страну, в 45-м плакала от радости. В 53-м протестовала против "дела врачей". И все годы с весны 1937-го ждала, что какой-никакой, но вернется мама из карагандинского лагеря. А когда она вернулась, позвонила в дверь, я ее не узнала, приняла за нищенку. И все эти годы в снах заливалась слезами по моему расстрелянному папе. А у папы была язва желудка, и по вечерам он просил "Люся-джан, налей мне грелку, живот болит очень". И плакала по бабушке, растившей трех сирот 37-го года, сделавшей свой последний вздох в блокадном Ленинграде. И всю жизнь мучилась - виновата, что маму посадили, что я ее не узнала. Виновата, что отца расстреляли, что стоит на Востряковском кладбище памятник ему, а под памятником пустота. Виновата, что не осталась умирать в блокадном Ленинграде вместе с бабушкой. Родину мне, видите ли, надо было спасать! Родину! А теперь уже сил спасать родину нет. И даже нет сил самой себе налить грелку. И как ее спасать - родину? Как не знала, так и не знаю. Причислите меня к тем, кто 26-го придет на Пушкинскую. Считайте, что я пришла туда, опять спасать родину, хотя ноги не ходят."
Письмо Елены Боннер -
http://grani.ru/blogs/free/entries/184803.html"Итак, митинг "Москва для всех". Сперва нас было мало - ну, может, сотни полторы подмёрзшего народца, в основном пенсионеров. Все мы были пропущены через металлоискатели и как следует огорожены-оцеплены милицией со специальными автобусами.
Наша милиция нас берегла от возможных нападений.
В сером сыром воздухе разливались песни Окуджавы и Высоцкого, на подмостках топталась и мёрзла инициативная группа. Я специально не стала лезть с фотокамерой на Шендеровича и К, тк и без меня они были в плотном кольце тех, у кого камеры куда качественнее.
Я не буду говорить про большое количество светлых, добрых, очень человеческих лиц - особенно потом, когда этих людей стало где-то ближе к тысяче. Мы пересматривались и улыбались друг другу.
Некоторые стояли с заранее заготовленными плакатами, про это я тоже не буду, про это как-нибудь все потом скажут.
А сказать хочу о другом: видя возрастной признак этих людей и сопоставляя его с теми, на Манежке, сразу констатируешь это как "Отцы и дети". Там бесновались молодые, здесь улыбались под Окуджаву убелённые сединами - даже и не отцы, а деды.
И тут один из ораторов сказал вот это - то, к чему я, в общем, была готова: "Я призываю вас к ответственности! Ведь та толпа на манеже - это не просто сборище подонков, это же дети! Наши с вами дети! Которых мы не удосужились правильно воспитать! Нам надо всем крепко подумать об этом. И что-то сделать!"
Я мёрзла, переминаясь на протекторах, выдыхая глухое раздражение: моих детей (я знаю это доподлинно) на Манежке - НЕ БЫЛО. Потому что я их воспитала - ПРАВИЛЬНО. И твоих, оратор, там тоже не было. И я готова присягнуть, что никто из детей тех, кто сегодня собрался на Пушке, не выкидывал 11 декабря зиги..."
Читать полностью (+ еще фото) -
http://smilegorynych.livejournal.com/401126.html