|
|
Wednesday, June 11th, 2025
| |
4:04 pm - Ляля в Артеке. Вкус Саманты.
|
Роман в сорока томах, буду писать годами и редактировать ранее написанное.
Набросок:
Ляля в Артеке. Вкус Саманты.
- Это, блять, пиздец какой-то, - жаловалась Ляля своей лучшей школьной подруге Маше по телефону, - после единственной поездки на этом ёбаном велосипеде у меня вся пизда болит, ааа, пиздец как!
- Может ты сидушку забыла приладить? – ехидно спросила Маша.
- Очень, блять, смешно, охуеть просто, валяюсь, петросян ты ебаная, - разозлилась Ляля.
- Лан, без шуток, - смягчилась Маша. – Пизда прям вся болит, это изнутри или снаружи?
- По самую жопу, - грустно сказала Ляля. – Прям в анус отдаёт.
- А, - оживилась Маша, - было типа такого. Анус прощупай на предмет узлов, скорее всего гемор вылез, это он в пизду отдаёт, а не наоборот.
Ляля полезла в трусы, и действительно, у самого входа в анус обнаружилась небольшая, но болючая шишечка.
- Машинхен, в натуре гемор… - начала Ляля, но тут из прихожей раздался голос мамы:
- Лялечка, иди сюда, у меня для табя ТАКОЙ сюрприз, что ты будешь прыгать до потолка.
- Бля, Маш, мамаша припёрлась, позже перезвоню!
Ляля выбежала в коридор их коммунальной квартиры и поприветствовала мать объятиями.
- Угадай, что у меня? – мама лыбилась так, будто её только что трахнул Ален Делон.
- Тульские пряники, да? – глаза Ляли засветились. – Всё-таки выбросили в продажу?
- Нет, - мамино ебло растянулось ещё шире. – Это касается только тебя, пряники я бы сама по дороге умяла. Итак! Мне на работе выдали путёвку для тебя в… ПИОНЕРСКИЙ ЛАГЕРЬ АААААРРРТЕЕЕЕК!
Ляля села на тумбочку и мозг её, по привычке медленно, принялся обрабатывать полученную информацию.
- Как раз попадаешь в смену, в которой будет Саманта Смит! – продолжила мама. – Ты с ней сможешь поговорить и сфотографироваться!
- Оху… - Ляля осеклась и тут же исправилась: - я поражена и обескуражена! А когда ехать?
- Поезд отправляется завтра в три часа дня, но перед этим мы должны посетить психолога, сама понимаешь – в лагере такая важная иностранная гостья, поэтому всех проверяют.
- Тебя в детстве ебали? – сразу взяла быка за рога психолог.
- Простите, - сказала Ляля, пытаясь поудобнее устроить пылающий геморроем зад на табуретке, - детство это до скольки лет?
- Эммм… - задумалась психолог. – Скажем, до семи, или до шести, в общем – до поступления в первый класс.
- Анал, орал, петтинг считаются?
- Что за Петя, кто орал? – не поняла доктор.
- Забейте, - сказала Ляля. – Нет, в детстве меня не ебали.
- А этот Петя, который орал, - он сейчас здесь, в этой комнате? – осторожно спросила психолог.
- Да нет никакого Пети, - разозлилась Ляля. – Это я неразборчиво говорю, вот вам и показалось.
- Отрицает наличие галлюцинаций, - пробубнила себе под нос психолог, что-то чирканула в своих бумагах и, будто сообщая нечто радостное, громко закончила: - будешь на колёсах, Лялечка.
- Психолог не имеет права выписывать колёса, - вспомнила Ляля.
- В Советской России нет ничего невозможного, - сказала доктор и грохнула по бумаге печатью.
- Дратути, - сказала Ляля, протискиваясь в купе, - кто смотрящий, куда мне кости кинуть?
В купе сидели молодой человек и две девочки лет 11-12.
- Привет, - сказал молодой человек. – Кидай вон на ту сверху…
- Обожаю сверху, - сказала Ляля и подмигнула молодому человеку, - и это я не только про полки.
- Кхем, - прочистил горло молодой человек. – Меня зовут Кьют, я вожатый вашего отряда. Весь наш отряд в этом вагоне, в другие лучше не ходите, в соседнем каких-то обезьян из всяких вьетнамов и корей везут, еще подцепите от них какой-нибудь нгыок-мам.
- Яволь, - ответила Ляля, - к абизянам ни ногой. Ну а вообще что тут интересного? Нам сколько ехать вообще?
- Трое суток, - угрюмо сказала одна из девочек – солнечная блондинка одетая во всё голубое, как кукла. – Меня, кстати, Люкой зовут.
- А меня Изаурой зовут, - сказала третья девочка.
- Офигенно, - сказала Ляля, - будешь у нас бессменной дежурной.
- А ну бросьте это! – грозно сказал Кьют. – Не потерплю рабства в своём отряде. Вот доедем до лагеря, там негритята есть – оторвёмся. А эти трое суток будем знакомиться и учить речёвки. Ты вот, девочка, какие речёвки знаешь?
Ляля в это время пыталась пристроить свой баул, который упорно не хотел влезать на положенное ему место, поэтому речёвка получилась у неё перемежаемая пыхтением:
- Рыба грабит рыбаков длинными граблями, расцвела настурция сочными хуями…
- Стоп-стоп, - запротестовал Кьют. – Категорически не пойдёт. Во-первых, все маты – нахуй. Во-вторых, речёвка должна побуждать и помогать ходить строем. Сейчас поезд тронется, устроим всеотрядный сбор в вагоне-ресторане.
- А бухло будет? – спросила Ляля.
- Не… - Кьют нахмурился. – За бухло могут вообще с поезда снять и домой отправить. Поэтому пить будем ночью, когда проводницы спят. И выставим часовых!
- А вот и Аю-Даг! – сообщил Кьют, показывая в окошко. – Визитная карточка Аррртека. Только забыл как переводится. Эй, очкастый, как тебя там…
- Топа, - ответил маленький очкастый пионэр.
- Так вот потопай в соседний вагон, там какой-то чурка едет, он нам переведёт.
Через минуту Топа вернулся с рыжим мальчиком слегка чурковатого вида.
- Ты бы ещё, блять, немца привёл, - возмутился Кьют. – Что, более чуркистого чурки не нашёл?
- Я чэчэнэц, - внезапно сказал рыжий чурка. – Куда ишшо болше? Мэна зовут Рамзан, я из Чэчэно-Ынгушэтии.
- Ладно, - смягчился Кьют, - как с вашей мовы «аюдаг» переводится?
- Бла, ху его знаэт, - Рамзан почесал пустую голову, - но штото про жопу, апрэдэлённо!
- Понятно, - вздохнул вожатый, - свободен. Топа, отведи этого горного орла обратно где взял. А вы, ребята, начинайте собирать вещи, через полчаса мы уже должны стоять торжественной линейкой у врат Аррртека. Отчитаемся за проделанный путь.
- Сразу скажем, что все перееблись, и как охуенно бухали ночами, - подколола главного Ляля.
- Первого не было, второго тоже не припомню, - пошёл в отказ Кьют.
- А'а, первого не было, а кто мне всадил так, что я головой в стену врезалась?
- Я те говорил – упрись головой в подушку, это же как спорт, не каждый попадает с первого раза как я?
- Так вы немного не туда попали! – возмутилась Ляля.
- Немного – да, но в целом попал же. Иначе бы сейчас не у тебя голова болела, а у меня писька.
- Разрешите вопрос, - влезла Люка. – Что будем делать с инфой о петушении Гоги Петровым и Васечкиным?
Кьют усмехнулся:
- То же, что и всегда – забьём большой и толстый.
- И нажористый, - подмигнула ему Изаура.
|
|
(2 comments | comment on this)
|
|
|
|
|