| Прощаясь, плачем |
[Nov. 29th, 2004|08:58 pm] |
Вечер, посвященный памяти Вячеслава Врублевского, начался медленно и печально.
Все было медленным и печальным: и музыка в исполнении квартета, где раньше играл В.Врублевский, и вступительное слово флейтиста Сергея Малягина (оно грозило стать также и завершающим, Сергей говорил, говорил, говорил, не решаясь поставить точку). Обстановка соответствовала: холодный зал отеля «Тюмень», хай-тек с цитатами из средневековья. Называется зал «Ренессанс», что, по идее, следует расшифровать оптимистично, но грустные мотивы возобладали, о возрождении не думалось. Почему нас гипнотизирует слово «смерть»? У каждого свои утраты, это понятно, и все же: почему поминки завершаются чуть ли не плясками, зато начинаются обязательно со слезы, постных лиц, дрожащих голосов? Я надеялась, что джаз сломает традицию, что тюменские музыканты сумеют проводить друга так же весело, как афроамериканские.
Стас Кроваткин пробовал импровизировать, но его озорство товарищи не поддержали, общая замороженность препятствовала импровизации. Замечательно пела Инга Лударева. Но мало. Пытались «Fire ball», и в особенности солист, разогреть публику – мимо. По-настоящему вечер начался, когда на сцену вышел «Evergreen», ансамбль, созданный Врублевским, плюс Михаил Мошкович, темпераментный гитарист, певец, на губной гармошке игрец. Последняя четверть концерта пролетела как мгновенье. Не хотелось уходить, хотелось слушать, подпевать, притоптывать. Блюз, кантри, «Леди Мадонна» в непривычной аранжировке, колоритный Александр Истомин, красотка Лена Надеина и… И вот тут, после смеха, веселья, счастливого забытья – вернулась печаль. Юрий Зимин спел о Врублевском: «Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант». Лишенная слащавых интонаций песня резонировала каждым словом. Глубокая печаль, безысходная. |
|
|