Рассуждать об «элите» дело неблагодарное. Одних определений этого понятия столько, что сразу видно, что людям это понятие почему-то нужно, а то сходство, которое присутствует в этих определениях, говорит, что людям это понятие нужно в общественной жизни. Неоригинально: скажем, понятие «бога» может быть востребовано всяким обычным человеком, а определения – всякие символы веры – появляются как обоснование содержания корпораций жрецов с конкретными опознавательными знаками.

То же можно предположить о понятии «элиты»: как и понятие «бога», оно не более, чем средство экономии мышления в общественной жизни. Стремление к экономии энергии (не только нервной) естественно для живого существа, а в самой этой экономии нет ничего страшного постольку, поскольку практикующий её (самостоятельно или от имени некоей корпорации) не старается навязать такую экономию окружающим.

К сожалению, это условие зачастую не выполняется при описании нынешней российской общественной жизни. «Элита» у многих авторов ходит в именинниках зачастую даже без пояснений, а по кому автор её понимает. Наделение элиты статусом субъекта в рассуждениях подчас инфантильно до непристойности: вот у нас были плохие элиты, сейчас хорошие, а будут ещё лучше, и ужо мы врагов по попе палкой. Человек даже не понимает, что это не «мы всех», а «нами всех»; подписываясь под идеей «элиты», в которую ты сам не входишь, ты отказываешься от своей свободы.

Такое, кстати, нормально; без этого сама общественная жизнь была бы невозможна. Ненормально то, что ты отказываешься от своей свободы бессрочно и независимо от того, что именно хорошие элиты тобою будут затыкать.

Ну, что ж.

Напомню, что я придерживаюсь понимания общества, приведённого в работе «Поведение». С внешней точки зрения общество – это сила, соединяющая людей в какой-то группе вместе. То, благодаря чему люди ходят строем и поддерживают сложное разделение труда. С внутренней точки зрения общество – это возможность совместной деятельности людей, то есть возможность координации их поведения через установление и разрыв неких «общественных» отношений между ними.

В любом обществе элитарий, кем бы он ни был, – чем бы ни считалась элита в этом обществе – остаётся членом общества, равно как и человек, в элите не состоящий (назовём это низшее существо вульгарием). При этом всякое определение элиты утверждает, что возможности элитария влиять на общественную жизнь больше, чем возможности обыкновенного человека. Следовательно, элитой всегда называют некое положение в обществе.

Из такого понимания следует вывод, что возможности элитария, превосходящие возможности вульгария, состоят именно в том, что элитарий может установить или разорвать общественные отношения со своим участием быстрее, или с большим количеством людей, или более прочные из-за самих участников, или менее зависимые от внешних факторов (природа, погода и проч.).

Да, элитарий в таком понимании – это всего лишь «человек со связями» в широком смысле слова. Однако отсюда никак не следует, что все эти связи или сколько-нибудь заметная их доля должны быть с другими «людьми со связями». Иными словами, отсюда не следует, что элита есть какая-то сложная сущность с воспроизводимой или воспроизводящейся внутренней структурой. Так проще думать, см. выше, можно экономить нервную энергию, но и только.

Однако ещё один вывод выглядит уже не таким безобидным. Элитарий, если он влияет не только на себя, но и на общество, может влиять уже и на общественные отношения вульгария. Намеренные действия элитария станут поводом или причиной для установления или разрыва отношений с участием вульгария.

Опять-таки, слова уже есть: это вполне очевидный «интриган» или, вежливо, «политик». Скажем, Яго эффективно прекратил отношения Дездемоны и Отелло. Самохвалов установил отношения Калугиной и Новосельцева, а потом попробовал их прекратить. Замечу, что ни Яго, ни Самохвалов не упражняли власть, то есть элитарий именно во власти – это не обязательно.

Есть и ещё один случай, когда элитарий помыкает вульгарием; это привлекательность первого и свободное время второго. Спортивные состязания, культурные артефакты, политические сочинения – всё это может вызвать изменение отношений между болельщиками, зрителями или избирателями. Отсюда соответствующую публику тоже часто кличут в элиту и ставят депутатами.

А вот теперь главное. На что из перечисленного – пускай в сколь угодно микроскопическом масштабе – читатель не способен? Я почему-то думаю, что с поправкой на масштаб читатель способен на всё вышеперечисленное. И интригу учинить, и стишок написать, и связь с нужным человеком обеспечить.

Если я в приведённом рассмотрении вульгарий (так и есть), и Вы тоже вульгарий (представим себе на минуту), то где тогда качественное различие между нами и элитарием?

А если качественного различия нет, то все претензии на понимание элиты как какой-то необходимости, как некоего отдельного субъекта, как сложной структуры, как какого-то «общества в обществе» (все эти префиксные элиты – «контр-», «анти-», «суб-» и прочая хрень) фальшивы. «Элита» – понятие бессубъектное, фиктивное и пустое, отделённое на ровном месте безо всякого смысла.

Стоп, поторопился. Смысл всё же есть, и он паскудный. Это охрана выгодополучателями от нынешней общественной жизни своего общественного положения через его, положения, надуманный и таким образом непристойно преувеличенный статус. «Мы не просто «интриганы со связями», мы совсем другие, мы незаменимы в этом мироздании; если тронете нас, то вся страна рухнет, и будут бедствия с последствиями». Ваши дети у нас в заложниках, ага, а вы, практикуя экономию мышления, вынуждены с этим соглашаться. А с признанием такого положения дел Вы соглашаетесь ещё и с тем, что кто-то незнакомый от лица выдуманной сущности говорит Вам, с кем водиться, а с кем нет. Элита ведь зря не скажет, верно?

Да и социальным расизмом здесь пованивает отчётливо, особенно когда общественное положение элитария начинают объяснять его врождёнными качествами или труднодоступными социальными особенностями («рукопожатность», «хорошая семья» и проч.).

Отсюда опора на пустое понятие «элиты» при рефлексии (создании описаний) общественной жизни может оказаться не только бесполезной, но ещё и опасной. Для общества в целом, конечно. А сам элитарий может и убежать вовремя. «Извините, мсье Керенский, чем стареть...»

Альтернатива?

Вот Вы читаете этот текст. С чем-то согласны, с чем-то нет. Бросили коммент. Другой читатель Вам возразил. Между вами начинается разговор; неважно, на каких тонах и с каким итогом. Я поспособствовал установлению отношений между вами. При этом «элитой» я не был, не стал и не собираюсь.

Всё сами. В самых разных делах, в самых разных обстоятельствах, по самым разным поводам. И применительно к другим людям, и с оглядкой на этих других, когда они то же применяют к Вам. Не экономьте на мышлении в отношениях с другими и другим того не позволяйте, если их экономия задевает Вас.

Собственно, вся концепция «сознательности» сводится к обдуманному отказу гражданина от экономии мышления в вопросах общественных отношений. Упражняйте сознательность. Элитой не станете, но и её не станет.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Да, Йог-Соттота ради, не относите прочитанное к либерализму. Я вообще за права, а не за свободы.

Это рассуждение сугубо пикейного жанра. Я подумал, как бы я играл за бывшую УССР против РФ, начиная с 2013 года. Видите ли, инженерным образованием в голову мне вбит «блочно-иерархический подход к проектированию», и одним из следствий этого стало моё пренебрежение информацией низшего уровня абстрагирования: всей этой «окопной правдой», «текущими положениями дел», «примерами, в которых, как в зеркале, отражается», удачными мемами, громкими политическими заявлениями, о которых никто не вспомнит спустя неделю… ну Вы поняли. Я норовлю начать с Бриана, который не де Буагильбер, а голова; я стараюсь запоминать вещи большие и долгосрочные, хотя бы до изумления обвешанные «текущими положениями дел» и поросшие «правдой».

Соответственно, у меня вызывают известный скептицизм все эти «анти-России», с невыносимой тщательностью и запредельной подлостью вскормленные Западом на нашу гибель. «Ну, кошмар, ну, ужас, но не ужас-ужас-ужас». Зачем вся эта эпичность, кроме как на комиссию автору? Она, конечно, поднимает и ведёт, вот только быстро выгорает.

Давайте я расскажу, как бы я политиковал за б. УССР, тем более что сам-то тезис об опасности самого её существования для эволюции РФ я вполне разделяю.

Сразу предупрежу, что это скорбный и продолжительный (текст ещё длиннее обычного) полёт фантазии в верхних слоях атмосферы по ломаной траектории с гиперзвуковой скоростью. Исходной информации у меня мало, а от «вопиющих примеров», сразу рассказывающих всем всё обо всём, я отказался, см. выше.


Сперва главное, качество человеческого материала.

После гибели СССР в новых лимитрофах набрал силу процесс децивилизации в форме реваншизма. Проще говоря, решение задачи «возвращения на столбовую дорогу цивилизации» (sic) в политическом плане выглядело как торжество деревни над городом. Я бы даже сказал, как торжество ярмарки над заводским цехом. Знание того, «как оно работает», обесценилось; вслед за ним отправилась и мудрость «работает – не трогай».

На территории б. УССР, как наиболее индустриально развитой территории СССР, этот процесс шёл сравнительно медленно, так как изнашивать, ломать и продавать можно было очень многое. Однако по той же причине у людей было время понять, что «стихия рынка» здесь, мягко говоря, поэтический образ, а на самом деле «люди решают». В РФ такое понимание пришло поздно.

На это, напомню, накладывался паразитизм деклассированных элементов, которые, приехав с родного хутора, лезли в «люди». Замечу, впрочем, что преимуществ хорошего образования и правильного происхождения никто не отменял, так что в высшую лигу «людей» хуторские попадали редко. Однако хотели и лезли докуда могли. «Ненаказуемо».

Дополнительным и очень неприятным обстоятельством стало то, что деревенский реваншизм в б. УССР был обеспечен идеологически.

Это не была религия, как в Средней Азии, это не были «ценности свободного мира», как в европейских лимитрофах и самой РФ, это была идеология карго-национализма, в которой желательным состоянием национального украинского общества был объявлен pacem rusticus. В разных изложениях для разных общественных групп эта идеология стала идеальным оправданием деградации б.УССР и, как и всякое подходящее учение, обеспечила формирование и деятельность политических движений.

И вот на дворе 2013. Возможность изменений в государстве на конституционном уровне через уличное насилие уже доказана (спасибо Ющенко). Страна как рынок сбыта товаров и услуг из ЕС, как источник дешёвой и расово приемлемой рабочей силы и, в сладких мечтах, как дыра между ЕС и ТС (кто помнит выражение «Таможенный союз»?) – взвешена и найдена лёгкой, в смысле доступной. «Люди», которые «решают», ангажированы en masse. Против них колеблется та часть олигархата, которая прикупила себе государство. Причин противостояния две: это конкуренция как таковая (см. «семибанкирщина») и очевидное падение ценности государства б. УССР как актива при неравноправной интеграции с ЕС. Форма такой скотской интеграции в виде «евроассоциации» уже объявлена, частично принята украинским государством (Янукович сдаёт позиции, но пытается кобениться) и непристойно раздута в медиа, вплоть до отождествления с принятием б. УССР в ЕС.

Очевидное решение проблемы: обессиливание, оно же обесценивание государства б. УССР. Чтобы не постепенно, а сразу в ноль. Чтобы не помогло.

Форму этого решения Вы помните: само требование иностранцев и согласие «президента» отвести силы охраны правопорядка от места гидного буйства – это уже прямым текстом о предмете. «Сдавайте валюту».

И вот здесь первая вещь, которую я бы сделал в отличие от.

Глупцы любят указывать на своё превосходство. Украинский карго-национализм эту черту упражняет вовсю. Поэтому децивилизация, основанная на движении «против городских», на утверждении своего превосходства над городскими и на жизни за их счёт, не могла не стать русофобской; индустриализация вообще не воспринималась как украинское дело.

На бумаге в именинниках могли ходить и поляки, и любые другие соседи, но тут вопрос технический: русские, в отличие от тех же поляков, всегда под рукой, а РФ не в ЕС.

Самой острой формой этой русофобии стал «вопрос о языке». Следовательно, требования резких изменений в «законе о языке» (имя собирательное), неприемлемых для значительной части общества, были предсказуемы задолго до начала киевских беспорядков.

Так вот, ещё где-то за полгода до них я бы попросил «европейских кураторов» (имя собирательное) помочь мне, такому оппозиционеру, собрать комиссию из европейских отставных политических деятелей; из известных, хотя бы в узких кругах (широкие круги – дело наживное), законников; и, куда же без них, из видных европейских философов, всяких там жижеков-пыжиков.

И это была бы Комиссия (с большой буквы) по формированию идеального, офигительного, наисправедливейшего «закона о языке» в нашей Метагалактике в порядке помощи «евроассоциации» юной демократии, освобождающейся из-под гнёта, угадайте чьего.

Такое не погасило бы бандерложьего пыла (они не знают слова «юстиция»), но вот сопротивляемость «городских» – читай: русских – заметно снизило бы. «Переждём, пока настоящий закон-то придумают и примут, опять же евроассоциация заодно, чего сейчас-то на улицы». Закон где-то через полгода можно было бы и принять, а потом править или просто игнорировать.

Зачем это нужно? Чтобы бандерлоги из «поездов дружбы» при достаточно малом сопротивлении не особо заморачивались демонстративным политическим насилием, а просто грабили, причём не бюджетников (что с них возьмёшь). Выражаясь цинично, это нужно, чтобы твари не зверели. Сытый и небитый бандерлог близок к своему pacem rusticus, и такое положение дел для б. УССР, за которую я играл бы против РФ, было критически важно.

Видите ли, «поезда дружбы» были неизбежны и, следовательно, тоже предсказуемы.

Это не политика, это физика. Вы удаляете тепло (читай: хаос, беспорядочное движение) из системы кондукцией, конвекцией или излучением. Излучение (медиа) справляется плохо и незаменимо лишь в вакууме. Обычно работает конвекция. Вы отправляете прытких и жадных толстолобиков из Киева… извините, нагретый воздух от чувствительных к нему элементов схемы: электрической схемы или бизнес-схемы, неважно.

Для выживания б. УССР, сохранения и развития её статуса как угрозы для РФ голодные драчуны должны были быть накормлены или уничтожены.

А теперь логистика. Крым успешно взбунтовался, потому что его связи с РФ были прочнее, чем с остальной территорией б. УССР. Донбасс успешно взбунтовался потому, что он был дальше всех от Киева.

Отсюда вторая вещь, которую бы я сделал. Она, правда, очень сложна и опасна; самая опасная из всего списка. Я бы – да, на месте киевской клики – заранее, за те же полгода, предупредил бы российское руководство, втайне, но с очень честными глазами: мы эту буйную вольницу не контролируем, их Нуланд печеньками взъерепенила, они после Киева возьмут оружие и отправятся резать всех, кто в провинции поднимет голову более или менее всерьёз.

После торжества гидности: да, мы не сумели помешать грабежу военных складов, но армии в поддержку ополоумевших нацистов не даём, а поддержка МВД – так, по минимуму, чтобы они чего не заподозрили и на Киев не пошли. Более того, мы готовы подставить эту публику так, чтобы вы их того помногу и по-быстрому, а то убегут обратно к нам, а мы этого не хотим.

Короче, я бы стремился обустроить те же боевые действия на Донбассе (они, повторю, были неизбежны) с минимумом письменных и вообще публичных обязательств с моей стороны перед кем бы то ни было. Это, кстати, подразумевает усилия по избежанию демонстративного насилия именно со стороны государства б. УССР: неизбежные потери – да, «взрыв кондиционера» – ни в коем случае.

Зачем? Чтобы убить донецкими и российскими руками как можно больше действительно опасных бандерлогов, кого не прикормишь. И это уже теплоотвод кондукцией.

Он-то зачем? Чтобы кровожадных тварей стало мало, и чтобы остальные бандерлоги, latrones ordinarii, уже «панували», дрались между собой из-за лакомств и бузить за идею не хотели. А уже это мне было бы нужно по поводу Крыма, чтобы меня не убили за то, что я хотел бы сделать здесь. Третью вещь: даже пару этих третьих вещей.

Надо понимать, что возвращение Крыма – точнее, Севастополя – было неизбежно на протяжении всего времени после 1991. Либо со всей Украиной, либо как её части после какой-то зарубы. Такое не отдают никогда. Отказ РФ от контроля над этой базой… здесь говорит всё то же наследие блочно-иерархического подхода с моей стороны: я не верю в «чудо-оружие», а верю в логистику… и тем не менее, та же ПРО «Aegis» с морской компонентой здесь – и в нынешнем виде, и в развитии – «всё, уже никто никуда не идёт». Этот отказ был невозможен.

Идеология, история, политика, Русский мир и даже экономика – «это всё очень бла-ародно», но для этого надо, чтобы тебя по голове дубиной не осенили во время размышлений о вечном. Извините, новых планет поблизости нынче не делают. Расстояние по-прежнему решает.

И вот на месте нового руководства б. УССР я бы помолился Иегове, или чей я там пастор, да и обратил бы внимание на то, что город Севастополь УССР и в самом деле никто не передавал (привет англосаксонской правовой системе от романо-германской). После чего чинно и благостно согласился бы на то, что город сам определяет свою принадлежность: на референдуме, только не на том, что обеспечили «вежливые люди», а на «настоящем», под присмотром ООН – да что там, по документам ООН, специально для этого случая, максимально беспристрастным, без этого косовского хулиганства! Ну, а остальной Крым, уж извините, волею Никиты Сергеевича Немихалкова, таки украинский.

Понятно, куда бы руководство РФ меня, такого умного и верующего, послало с моими фантазиями. И понятно, насколько моя позиция в «мировом сообществе» в этом конфликте усилилась бы и не ослабевала десятилетиями вне зависимости от сиюминутных извивов этой вашей геополитики. Законність, тільки законність. А уж если бы удалось вынудить администрацию РФ к официальному признанию ирреденты, то это вообще был бы праздник, белые люди несколько миллиардов отстегнули бы на радостях.

Это была вещь три-точка-один. Теперь три-точка-два.

Я бы позволил запрещённому в РФ «Меджлису» и завалить ЛЭП, и завалить канал, а потом завёл бы по этому поводу уголовное дело в режиме дела по убийству Олеся Бузины. Правда, здесь фигурантов через полгода убили бы российские спецслужбы (кто ж ещё-то): лучше как-нибудь зрелищно. Официальных обвинений с моей стороны в адрес москальской сатрапии не было бы, такое фарс, но «все всё знают», особенно эти ваши дейли блумберги. Тогда и уголовное дело можно было бы довести до конца («не доказано»), и Крым разблокировать. Желательно тогда, когда РФ уже по полной вложилась в альтернативные меры.

Смысл: то же, что и с бандерлогами, но изящнее.

Ах, да, «у меня ведь жена не ёбана» стабилизированная по закулисным договорённостям «линия фронта» на Донбассе, внутренние войска стоят напротив ополченцев. Внутренние войска, конечно, депутатскими усилиями спешно перекрашенные из армии (законнiсть). Остатки идейных бандерлогов едут домой с победой (остановили российское вторжение, как же) за даровыми протезами с гравировками «Слава Украине».

А я, в отличие от киевского персонала образца 2014 года, понимаю (не послезнаю, а понимаю) две вещи о Российской Федерации.

Во-первых, администрация РФ не допустит «этнической чистки» на взбунтовавшихся территориях. Опять же, не в силу каких-то идеологем (это форма), а в силу того, что сотни тысяч беженцев, ничем не отличающихся от российских обывателей, только ограбленных, перепуганных, потерявших своих близких и, главное, оставленных на произвол судьбы – это смертельный удар для любой государственной бюрократии, и никаким переубеждением он не лечится. Оправданий здесь нет, и государство через некоторое время рухнет от любого тычка, «мы здесь власть» или ещё чего.

Да, будь я идиотом, я бы всё равно стремился «навести порядок» в ДНР и ЛНР, показать своё превосходство над москалями. Вы видели, как это было.

Во-вторых, администрация РФ не поддержит военных усилий ДНР и ЛНР по осуществлению каких-то политических проектов масштаба всей б. УССР, «возвращение законной власти» или ещё что. Это война, прямая или прокси, причём на заведомо слабейшей стороне: оцените мобилизационный потенциал народных республик и остальной б. УССР. Так что, скорее всего, не прокси, а прямая война в 2014 году, когда РФ к ней была не готова. В смысле, не готова не так, как в 2022, а принципиально, то есть бардак у нас был примерно тот же, что в НАТО сейчас.

Мораль: «линия разделения», какая получится.

Вы, конечно, читали «минские соглашения» (извините за ссылку) с «формулой Штайнмайера». Выражение «формула мира» клоуну, должно быть, подсказали именно по этой ассоциации: мол, профессионалы в МИДах должны помнить. И Вы знаете, что всё, чего хотела администрация РФ на протяжении как минимум трёх-четырёх лет после 2015, это возвращения народных республик в б. УССР, со временным правом на местную юстицию и временным же правом на «народную милицию» по решению местных советов.

Цитируя Аркадия Гайдара: «живи да работай, - хорошая жизнь!» То есть четвёртая вещь с моей стороны стала бы именно такой. Я бы принял эти соглашения с видом жертвы асексуального насилия, оставил бы на линии разделения только инспекторов ДПС (они сами себя прокормят), а потом махнул бы рукой буржуинам: работайте. Хорошая жизнь.

Вы видели, что такое санкции. Вы видели, как их обходят, как их обегают, как через них перепрыгивают и кувыркаются даже тогда, когда этому очень серьёзно мешают. Внимание, вопрос: сколько потребовалось бы времени, чтобы наладить через народные республики экономические связи между предприятиями «решающих людей» РФ и б. УССР? Ну, если на линии разделения инспектора ДПС, а не установки РСЗО?

Сколько времени нужно на то, чтобы сравнительно нормальная экономическая жизнь, да ещё на транзите («сером», «теневом», каком угодно) создала бы в народных республиках положение дел, несовместимое с политической независимостью?

Марксисты были страшными людьми, они иногда правду говорили, даже в те времена, когда выражения «роттердам-плюс» ещё не было. Так что это опять-таки не послезнание с моей стороны.

Повторю и праведно укажу пальцем выше: для всего этого потребовалось бы ублажение большей части вооружённых бандерлогов и уничтожение меньшей. Невооружённых бандерлогов, то есть проповедников бандерложества в медиа и их жертв ни то, ни другое не касается, там всё идёт своим чередом: великая украинская история уже достигла пермского периода (территориальные притязания на Пермский край прилагаются), языковой вопрос можно продолжать нагнетать, а авторы того гениального закона, европейские философы (сомелье по пелевинскому «S.N.U.F.F.»у) и думать о делах прошлых забыли. Это уже даже не хорошая жизнь, это жизнь всё лучше и лучше.

И отсюда к пятой вещи, тоже опасной, хотя и не такой опасной, как вторая. Пострадавшая от неспровоцированной и беззаконной аннексии, от жестоких внутренних беспорядков, от экономического кризиса (это перманентно) молодая, но уже такая европейская демократия, стремящаяся к наиболее полному воплощению прав и свобод цивилизованного мира, доступному в соседстве с одержимой имперскими комплексами… извините, увлёкся. Короче, я бы провозгласил нейтралитет. Угу, мы Швейцария, только с варениками.

НАТОвские военные базы? Какие ещё базы, это формат сотрудничества, схожий со шведским или финским. На дворе 2016, например, год, вы только гляньте на этих благодушных скандинавов.

Пропажи или жестокие убийства оппозиционных деятелей? Помним, скорбим, ждём следующих по списку «Миротворца», это наша национальная трагедия, тяжкое наследие советского рабства, никакого спонсирования террористических групп, что вы.

Памятники валим, улицы переименовываем? Вот, всё до последней печати, в каждом случае решено согласно закону, а ваши сентименты – ваши личные трудности, сталиняки. Вы только посмотрите, сколько известных людей в вашем обществе нас поддерживает.

Транзит всего, чего хотят Москва или Брюссель, через нашу территорию? ДА! Вы там договоритесь по списку, а мы даже этикетки читать не будем, только комиссию в кассу, можно натурой.

Рабочая сила в ЕС и, в меньшем количестве, в РФ? Это проблема, как на социалку с такого брать. Хотя деды с бабками не шибко прожорливые. Наверное, хватило бы какой-то мелочи, «инвестиций» от ЕС и РФ за хорошее поведение и заливистые обещания. Да и то, «нацарював б сто рублів та втік», а там пускай преемник думает.

Короче, жизнеспособное общество и, следовательно, жизнеспособное государство, в результате демократической революции (или чего-то вроде) вставшее на путь национального возрождения (уж какое есть), ведущее самостоятельную внешнюю политику (в США подтверждают) и страдающее от российского насилия. Санкции копятся, причём в хорошо проработанном, нацеленном, согласованном (в том числе и с недовольными внутри РФ) виде, ибо даже у избранных западных деятелей есть время подумать.

И вот такая радость на границах на протяжении дюжины и более лет. Не забываем, что у нас-то в этой наихудшей Вселенной с иноагентами и экстремистами полный порядок, их мало. Не по убеждениям, а по списку. Свободомыслящие интеллектуалы ездят в Киев пить каву и слушать, как какой-то полубритый клоун на стендапе перепевает венскую оперу с забавным выговором. После чего свободомыслящие надрывом рассказывают всем, как надо жить по-настоящему, в том числе простым людям (и это уже опасно, Союз ужалили именно сюда). Милые мелочи вроде миграции айти не в эти ваши грузии, или тех же мошеннических колл-центров, да и много чего ещё – прилагаются.

Вот такой пятый пункт.

Напоследок упомяну ещё и шестой, но это уже загоризонтный бонус. После достижения этой паразитической стабильности я бы вновь обратился к тем самым европейским философам, только теперь уже к молодым, пылким, нищим и небрезгливым сомелье в процессе становления.

Я сказал бы им, что Бандера не только паскуден, но и скуден. Колл-центры колл-центрами, а вот некое учение рядом с РФ и специально для неё? Я всё же думаю, что у социалистов в России в своё время получилось случайно, они со своими скрижалями попались под руку рушащейся империи. А вот всерьёз, «со злым умыслом» попытаться… но, как я уже сказал, это совсем уж «прекрасное далёко».

Итого.

Во-первых, ещё в преддверии т. наз. «майдана» растворение «языкового вопроса» через официальное и упорядоченное использование наивозможно доступных авторитетов. Чтобы «белые люди», которых евроассоциируемый обыватель слушал, раскрыв рот, наобещали не просто хорошего, а хорошо сделанного там, где это умеют делать веками и на века (по крайней мере, умеют хвастаться этим).

Смысл: предотвратить сопротивление там, где оно точно не перешагнуло бы порога вооружённого восстания. Это нужно для того, чтобы подавление сопротивления в этих регионах экспедицией из Киева не сопровождалось бы демонстративным зверством, оставаясь лишь мародёрством, в идеале вообще в рамках текущего передела собственности. И уже главная цель всего этого: не укреплять и не закалять соответствующий контингент, способствовать его разложению и уходу из общественной жизни.

Во-вторых, координация усилий с РФ и народными республиками по уничтожению радикальной части бандерлогов. Недостаточное обеспечение, провоцирование тактических и оперативных ошибок и т. п..

В-третьих, преследование законности по Крыму. С одной стороны, обеспечение сильной (пускай технически безнадёжной) позиции в разбирательствах на самом высоком международном уровне; с другой стороны, публичное отстранение государства от усилий по саботажу и вредительству, «исполнение своих обязанностей».

В-четвёртых, «вынужденное исполнение» Минских соглашений как работа по реинтеграции народных республик экономическими средствами в сотрудничестве с РФ, которая тоже была в этом заинтересована.

В-пятых, провозглашение нейтралитета и публичное отправление конвенционных, привычных, обыденных форм сотрудничества с ЕС, США и НАТО до наивозможных пределов именно что уровня нейтралитета, не выше. Для начала и до случая чего.

В-шестых, «улыбаться и махать», всерьёз, с удобствами, без импровизаций и задолго готовя смуту в России, если уж та столь отвратна.

Собственно, всё. Сравните с нынешним положением дел. Согласитесь, отличия присутствуют. То ли они там на своих хуторах не Наполеоны, то ли я чего не знаю. История рассудит; и в по-разному отдалённом будущем она может судить по-разному.

Если какой-нибудь автор решит оскоромиться и использовать это рассуждение в тексте о всяческих виртуальностях и альтернативностях, то возражений нет.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. И ещё раз. Отличия приведённого рассуждения от реального положения дел практически полностью обусловлены несостоявшимся разложением и истреблением радикальных групп. Хилеров бейте первыми Фанатиков расстреливайте в первую очередь.

Уважаемый читатель, наверное, подметил негативную окраску моего внимания к публично навязываемому понятию «традиционных ценностей».

Я попробую объяснить это отношение ниже. Для особо близких к природе читателей уточню: то, что я отвергаю даже не «традиционные ценности», а саму их идею, не означает, что меня привлекают лица моего пола или совсем не моего возраста. Более того, я готов объединиться с любым истинно верующим, чтобы набить обывателю морду за слова «бог должен быть в сердце, а не в церкви». Я атеист и материалист, да. Так что все оппоненты бегом в церковь.


К теме.

Официальное определение вот:

«нравственные ориентиры, формирующие мировоззрение граждан России, передаваемые от поколения к поколению, лежащие в основе общероссийской гражданской идентичности и единого культурного пространства страны, укрепляющие гражданское единство, нашедшие свое уникальное, самобытное проявление в духовном, историческом и культурном развитии многонационального народа России».

А вот и «весь список, пожалуйста» ©:

«жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России».

«И прослезился» © Сколько же хорошего есть в жизни. Понятно, что настоящее имя перечня «О чём думать доброму подданному», но и традиционные ценности тут тоже есть, благо подданных в тысячах мест и тысячи лет жизнь заставляла думать об одном и том же.

Как я учу студентов, анализ есть сопоставление двух описаний одного и того же объекта, сделанных в разных аспектах и/или на разных уровнях абстрагирования, причём одно из этих описаний заранее считается истинным.

Видно, не только я и не только их этому учу:

«осмысление социальных, культурных, технологических процессов и явлений с опорой на традиционные ценности и накопленный культурно-исторический опыт позволяет народу России своевременно и эффективно реагировать на новые вызовы и угрозы, сохраняя общероссийскую гражданскую идентичность».

Сами видите, «традиционные ценности» выступают средствами описания поведения, «накопленный культурно-исторический опыт» есть совокупность истинных описаний, сделанных посредством «традиционных ценностей», а «социальные, культурные, технологические процессы и явления», выраженные в «новых вызовах и угрозах» суть описания, подлежащие анализу через «культурно-исторический опыт».

И это путь в никуда. Если принимать изложенное в цитатах всерьёз, то их можно считать предсмертной запиской самоубийцы. Ознакомьтесь с нашими ценностями, распишите через них наш исторический опыт и предложите нам вызов, которого в нём нет, и который трудно описать в ценностях из списка. И мы сгинем.

«Традиционные ценности» во всём мире в крайние сто лет, в лоб столкнувшись с новым явлением, – насыщенной информационной сферой общества (всеобщее образование, масс-медиа и проч.) – пролетели как фанера над Парижем, не сумев защитить общество от тех следствий этого нового явления, которые сами же защитники традиционных ценностей провозгласили негативными. Нужно ли нам продолжение этого банкета за наш счёт? Конспироложеских оговорок не предлагать.

На полях можно предположить, что принятие коммунистической доктрины было реакцией какого-то общества на то, что пресловутые «традиционные ценности» там показали свою несостоятельность раньше, чем в других обществах, поэтому «гражданская идентичность» из цитаты выше была принесена в жертву ради выживания. Однако сейчас речь не об этом.

Сейчас речь о поставленной администрацией РФ задаче по культивированию «традиционных ценностей» в общественных отношениях согласно списку. Повторю: в списке есть и нужные вещи. Проблема не в пунктах списка, а в самом культивировании.

Всякое умышленное действие, влияющее на общественные отношения, может быть оценено с точки зрения этики и, следовательно, оценено с применением к нему того или иного этического императива (далее я, как обычно, опираюсь на работу «Поведение» Константина А. Крылова). Соответственно, если этический императив, которому следует тот, кто влияет на общественные отношения, не соответствует этической системе, которой следует общество (хотя бы в примитивной форме полюдья), то эти усилия обречены на провал.

Вот как должны выглядеть усилия власти по работе с ценностями в обществе, где этическая система едина.

«Юг» (не по Лаврову, а по Крылову). «Я должен делать другому то, что он делает мне». Здесь власть должна создавать и распространять образцы для подражания: или, что проще, провозглашать таким образцом себя. «Наш вождь – самый жизненный, самый достойный, самый правый и свободный человек, самый патриотичный, самый гражданственный…» и далее по списку из цитаты. Так обычный член общества, в котором господствует «южная этика», подражая вождю (хорошее поведение), следует нужным власти ценностям.

«Восток». «Я не должен делать другому того, чего он не делает мне». Соответственно, хорошее «восточное» поведение, следующее ценностям, нужным власти, будет основано не на их упражнении, а на их сохранении, сбережении, на минимизации усилий по их применению к тем самым «новым вызовам и угрозам». Интеллектуальную сторону этой минимизации традиционно обеспечивает религия. Ну, жрецы у нас сейчас в фаворе, и я полагаю, что именно под эти дела.

И вот теперь действительно важное. «Традиционные ценности» на самом деле суть любые ценности, которые власть культивирует через «южный» или «восточный» подход. В самом списке может быть всё, что угодно, хоть Бандера, хоть рыночная экономика, хоть людоедство. В «южном» подходе такое станет для всех обыденным, а в «восточном» ритуальном, но и там, и там оно, попав в список, его не покинет.

Я против именно этой традиционности. Сами ценности – «это второй сложный вопрос», но вот такое обращение с любыми ценностями будет фатальным для российского общества, потому что российское общество ни «южное», ни «восточное».

Что нам предлагают «западные» общества, с их императивом «другой должен делать мне то, что я делаю ему»? Их предложения надо рассматривать внимательно; своими историческими успехами планетарного масштаба «Запад» это заслужил.

Здесь власть отдаёт роль генератора ценностей всему обществу – оставляет и себе, но только как части общества – и модерирует получившееся. Каждый дудит в свою дуду и пытается соблазнить остальных своими выкрутасами. Это нормально, власть не вмешивается. Ценности как нормы поведения, как «нравственные ориентиры, формирующие мировоззрение», общество в лице всякого затейника постоянно формулирует заново и «пробует на вкус». Удачные пробы, породившие удачные соблазны, живут и эволюционируют. Это и есть либерализм, господа.

«Западная» власть просыпается тогда, когда набирает силу какой-нибудь соблазн «застроить всех под нас», то есть примитивная форма «западного» этического императива, «все должны делать то же, что и я». Здесь власть модерирует и купирует; конечной целью тут будет не обязательно уничтожение некоего «-изма» с его агрессивными носителями, а обезвреживание этого «-изма», возвращение его на уровень «каждого со своей дудой и своими выкрутасами». Эталонный случай: эволюция «левого» движения в «западных» обществах.

А теперь, милостивые государи, представьте себе столкновение общества, в котором ценности преподают традиционно («я должен»), и общества, в котором ценности генерируют на месте, усилиями каждого («другой должен»). Кто кого?

Правильный ответ: зависит от внешних условий. Если есть условия для экстенсивного развития за счёт природы или соседей, то «западное» общество поставит «традиционных» соперников на карачки. Оно в принципе более «своевременно и эффективно реагирует на новые вызовы и угрозы, сохраняя гражданскую идентичность». А если условий для экстенсивного развития нет, и люди либо проедают накопленные ранее ресурсы, либо живут на нулевую прибыль, то здесь время работает на «южные» и «восточные» общества, потому что «западное» общество просто съест себя раньше, изойдёт на свои затеи.

Если хотите, то это и есть та рамка исторического детерминизма, в которой я смотрю на большую часть нынешних геополитических дел. И именно поэтому я против спонсирования администрацией РФ «традиционного» подхода к ценностям в российском обществе. Людям ещё есть куда и зачем развиваться. Отступать в «традицию» сейчас – это сдача на произвол судьбы. Точнее, на произвол тех самых сил, которым государство РФ, по крайней мере официально, противостоит.

С другой стороны, российское общество и не «западное», доказано опытом. «Западный», либеральный подход вполне может оказаться для него столь же фатальным, сколь и любая «традиционная» комбинация «южного» с «восточным».

Напомню, что, согласно работе «Поведение» (и по моему мнению), российское общество в настоящий исторический период уточняет собственную, «северную» этическую систему, основанную на императиве «другой не должен делать мне того, чего я не делаю ему».

Что можно сказать о культивировании ценностей в «северном» обществе?

Во-первых, как и в «западном» случае, позиция государства здесь реактивна. Работа с ценностями идёт в обществе в целом, это дело всех и каждого (по желанию, конечно). Именно непонимание этого обстоятельства администрацией РФ и делает «традиционные ценности» угрозой общественной жизни и государственному строительству.

Во-вторых, однако, приемлемым итогом работы какого-нибудь субъекта (меня, Вас, философа, писателя, телеведущего, сценариста, партии) над ценностями… читай: итогом осмысления норм поведения и нравственных ориентиров… должно быть неприятие.

Не в смысле «возьми что-нибудь хорошее и облей грязью», а «думай над тем, чего и почему не должно быть». Это не «западный» соблазн, это обратное ему отвращение.

Если с политической точки зрения, то политические убеждения члена «северного» общества наилучшим образом могут быть осмыслены и выражены через набор «анти-». Собственно, это доказывают все сколько-нибудь успешные политические проекты с заметной общественной составляющей последних лет сорока в здешних местах: антисоветчики, антирыночники, антизападники и проч.. Поднимали голову антифашисты, но они-то как раз были «за» преференции себе, а не «против» их у других. Потому и сгинули, оставив антифашизм администрации в общем перечне экстремизмов. Антинационализм зашевелился под маской «империи», и вот это опасно.

Дарю идею, успейте раньше меня, напишите две политических программы по одинаковым вопросам: одну из будущих инициатив («либеральный», «западный» подход), другую из будущих запретов («северный»). Подозреваю, что позитивная реакция на вторую будет заметно выше.

Этот «северный» подход, не будучи ни «традиционным», ни «либеральным», и должен быть применён в работе администрации РФ с «нравственными ориентирами» в российском обществе.

Пример. В списке…

…всё же там дикий ералаш. По «Поведению» Константина А. Крылова, существуют базовые, независимые друг от друга ценности и их производные, комбинации. Все они имеют смысл только в контексте, а не в какой-то универсальной вечности и бесконечности. И вот «справедливость» – это базовая ценность, а то же «милосердие» в моём понимании – это одна из комбинаций «превосходства» и «справедливости». Ладно…

Итак, в списке есть такая вещь, как «созидательный труд», который подлежит культивированию в российском обществе. В «северной» рамке я задаю себе вопрос: что мешает «созидательному труду»?

Я знаю, что до идеи о том, что «созидательный труд» – это хорошо, додумаются многие. Что их разочарует? Как обломать тех, кто по каким-то причинам хочет их разочаровать? Против чего надо быть?

Во-первых, очевидно, против лентяйничанья как такового. «Найди, чем заняться для себя», «не упускай возможности что-то сделать». ABC – «always be casting», ностальгируя по World of Warcraft времён былинных.

Во-вторых, против бессмысленного труда. И вот тут, я подозреваю, правым и левым можно собраться вместе и выслушать друг друга на тему «когда человек трудится зря?» и «как доказать человеку, что его труд не напрасен?». Подозреваю, что разговор, особенно применительно к реалиям нынешним, то есть к соседям по лестничной клетке, стался бы интереснее обычных доктринальных битв.

В-третьих, против разрушительного труда. Это требования к условиям труда, это, неочевидно, поощрение усилий оборонно-промышленного комплекса («ваш труд не разрушителен, бомбы и ракеты или там что»), это вопрос о труде, наносящем ущерб отдельным людям и обществу уже не и-за бессмысленной траты трудовых ресурсов, а намеренно – и здесь левым и правым тоже есть, о чём поговорить.

И вот так по списку, кроме собирательных и расплывчатых «прав и свобод», «высоких нравственных идеалов» (а низкими-то чего брезговать?) и, главное, «жизни» со «справедливостью», потому что «жизнь» и «справедливость» присутствуют в любой общественной деятельности по умолчанию, как ты с ними ни воюй. Если не будет любой из них (или «пользы», или «свободы», или «превосходства»), то не будет и общества.

Это и есть «северный» подход. Когда здесь вмешивается государство? Когда оно противостоит какому-то осмыслению ценностей? Тогда, когда это осмысление не ведёт к отвращению или неприятию – ни самих этих ценностей, ни того, что им мешает.

«Северное» государство должно воевать с соглашательством, с потаканием, со всепрощенчеством. Предположу, что мечты о «сильной руке» в российском обществе в немалой степени обязаны собой интуитивному пониманию этого.

Замечу, что это отнюдь не «вечный бой» при постоянных бдительности и напряжении сил. Скорее наоборот, государство здесь экономит усилия, снимая свой присмотр с очередной стругацкой Флоры, для которой почему-то «всё хорошо». Остальное сделают соседи по лестничной клетке. В рамках поддерживаемого государством общественного порядка, конечно.

Вот как-то так.

Не будь обозначение «Баба-Яга» реквизировано классом летательных аппаратов над территорией бывшей УССР, я бы предложил называть предложенный подход «бабоягизмом», потому что «Баба-Яга – против». «Антизм» или «контрианство» не звучат.

Спасибо за внимание.

По итогам разговора с людьми старшего поколения сегодня на работе, весьма раздражённое.

Обыватель сдал Советский Союз со словами «хочу сто сортов колбасы без очереди». Когда вопросы благосостояния в девяностые годы двадцатого века приобрели известную остроту, выяснилось, что это желание звучит немножко по-другому: «хочу видеть сто сортов колбасы и не хочу видеть очереди». Даже если денег на колбасу нет. Винить людей здесь сложно: полные прилавки выглядят приятно, а очереди, особенно нервные – нет. Однако «было бы величайшим заблуждением думать», что это желание оказалось удовлетворено, куда-то делось или стало неважным. Всё осталось, оно всегда с нами, с его воспроизводством никто не работал.

Так что. Когда я сейчас вижу постановку проблемы, то есть указание на огромную, системную опасность для страны, общества, народа, нации, государства, то я сразу хочу сказать:

– ладно, я согласен, вот проблема. Опасная, не спорю. Вот Ваше решение. А вот обыватель: например, я с утра. У Вас есть десять минут на то, чтобы объяснить обывателю, почему он во имя спасения страны должен после работы в рамках Вашего решения проводить полчаса в очереди за колбасой одного сорта из двух доступных.

Будьте уверены, обыватель за спасение страны. Он вообще за всё хорошее. Он и сам увидел эту угрозу с Вашей помощью. А до того он её чуял. Однако он хочет «как-нибудь так». И слушать будет не Вас, а того, кто это «как-нибудь так» пообещает. Чтобы и колбасу, и величие страны. Чтобы и дешёвая рабсила из-за рубежа, и без стрельбы. Чтобы магазины на каждом углу, и люди на производстве. Чтобы по десять детей в каждой семье, и минимум половина знает хотя бы таблицу умножения, а другая половина говорит по-русски. И так далее.

Так что Вы не справитесь. Обыватель погорюет над проблемой и забудет про неё. «Норд-Ост» мы вспомним, но это название мюзикла. А как называлось само здание, вспомним сходу (я – нет, если что)? Названия же сортов колбасы не забываются, они всё время перед глазами.

Кстати, если мне кто-то укажет на мой собственный тезис в начале этого текста и заметит, что слова, с которыми можно убить целую страну, тоже указывают на огромную опасность, причём воплотившуюся в жизнь, то я соглашусь. Более того, я даже не стану взвешивать, которая опасность огромнее. И именно поэтому я тоже думаю про «как-нибудь так», думаю о том, что можно изменить, но не о том, в чью пользу и за чей счёт надо жертвовать. Изменения могут вызвать жертвы, но не обязаны этого делать. На обязательном принесении жертв растёт разное...

Когда я рассуждаю о доставке как способе отменить магазины, то я на самом деле думаю об очередях; как их не видеть даже тогда, когда они де-факто будут. Когда я рассуждаю о насыщении культурной сферы произведениями искусства машинной работы (люди вручную не справятся), то на самом деле я думаю о том, чем и как способнее вытеснить воспоминания и мечты о показном магазинном великолепии, как сделать его чем-то прошедшим и устаревшим; прикидываю, что выглядит ещё лучше и ближе, чем сто сортов колбасы.

Опасности, проблемы и противоречия отменить нельзя, усилия по их разрешению отменить нельзя, о неизбежности жертв можно спорить, но вот господствующее отношение к противоречиям, проблемам и опасностям, состоящее из а) их долгого игнорирования на основе веры в то, что «как-нибудь так» пришло и будет вечным, и, затем, б) краткого предсмертного ужаса – такое отношение вполне может быть изменено. И начинать надо именно с того, чтобы спросить ближнего своего с кругозором крота (про крота не говорите ему, он обидится): за что и на какое время ты предашь волнующее зрелище полных прилавков? Что и сколько раз заставит тебя встать в получасовую очередь за рыбой? Только честно.

Можно и не выслушивать соседа. Можно посмотреть в зеркало, спросить о том же самом себя, минут на десять перестать быть героем и на самом деле попытаться решить (хотя бы в порядке умственного упражнения) ту или иную проблему из нынешнего набора, а не просто (но с неимоверной гордостью) указать на то, откуда проблемы берутся и продолжат браться до конца текущей вечности.

Вот как-то так про «как-нибудь так». Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Понятно, что большая часть записанного здесь собеседникам не была высказана. Уверенность во вчерашнем дне хрупка, а мне с этими людьми ещё работать рядом.

Чтобы разрушить объект, надо передать ему такое количество энергии, которое тот не сможет преобразовать. Если учитывать внутреннюю структуру объекта, то разрушения можно добиться не только через увеличение силы воздействия, но и через увеличение его точности, через попадание в уязвимое место.

Если объект оказывается субъектом, то есть как-то ведёт себя, то задача по его разрушению приобретает случайную компоненту, которую приходится обрабатывать в рамках тех же подходов: работать по площадям (увеличение силы воздействия) или целиться в движущуюся мишень (увеличение точности).

Выбор между подходами («тактика», «стратегия» и проч.), как и все остальные выборы в нашей с вами Вселенной, делают по критерию стоимости. Считают, что дороже: подтащить ещё сто пушек или выпустить одиночный управляемый или самонаводящийся боеприпас. Как только становится возможным поставить производство таких «умных» боеприпасов на поток, то есть собирать их из стандартных частей в нормальных условиях, второе решение вырывается вперёд (не навсегда, но это уже «второй сложный»). Наибольшую известность нынче получило подмножество таких решений под общим названием «дроны».

Вот только название это общее, чем кажется.

Да, я о террористической атаке 22.03.2024. Или об убийстве Максима Фомина (Владлена Татарского) ТП Дарьей Треповой. Или о поджогах трансформаторных будок малыми умом за малые деньги. В разных событиях проявляет себя та же самая эволюция: масштабные террористические атаки из извращённого подвида «боевых действий» (тот же Беслан) становятся подвидом «заказного убийства».

Неочевидное примечание: целью позавчерашней атаки, её «заказом» был досуг российских горожан, а массовое убийство здесь выступило средством. Если хотите испортить тварям праздник, то не вносите изменений в Ваш распорядок дня.

Обратно к теме. Полагаю, что читатель согласится: отловленные «исполнители теракта» суть именно «дроны», «умные» боеприпасы. И всё предприятие представляет собой сборку, конструкцию из известных, доступных, сравнительно простых и, самое неприятное, дешёвых и независимых друг от друга решений.

Организация хранения неизвестного груза в нескольких местах с выдачей по паролю. Покупка самих убийц. Разведка здания, которое выбрано целью для атаки. Планирование атаки, её разбиение по времени. Транспорт. Сопутствующие диверсии. Каждым из перечисленных и многих других вопросов могут (и должны) заниматься люди, которые знать-то друг друга не знают, о конечной цели могут быть не осведомлены (кроме самих убийц), а общих знакомых у них только «помощник проповедника» в телеграм-канале, причём не обязательно в одном и том же.

Не надо себя обманывать, позавчера был «первый блин комом», опытное изделие. Теперь все, кому не лень, будут стараться поставить на поток, будут доводить до ума, будут шлифовать и уточнять. Те идеи, которые приходят даже в такую дилетантскую голову, как мою, выглядят очень неприятно. Ну да предупреждённый вооружён.

Вдогон. Я склонен согласиться с теми, кто считает, будто заказчики обитают в Киеве. В деле присутствует та недальновидная хитрость, с которой принято ассоциировать хозяйственные и политические решения этой публики. Видите ли, теперь сотни миллионов людей получили представление о том, как повлиять на жизнь современного общества непропорционально малыми средствами сугубо через технологизацию самого предприятия, через «умные» решения. Речь вовсе не идёт лишь о террористических атаках в политических целях. Например, обиженным европейским фермерам теперь есть чему поучиться. Предполагаю, что в спецслужбах всего мира такое предвидели и надеялись, что эту плотину подольше не прорвёт. А вот хуторские кретины в карго-государстве вполне могли такого не понимать.

Спасибо за внимание.

«Автоматизация – это когда: нажал кнопку, и мешок на спине!»©

Роботизация провозглашена. И это одно из объявлений, которому я хочу верить, и даже если бы не захотел, всё равно бы пришлось. Не потому, что это хорошо и радостно, а потому, что неизбежно. Другое дело, насколько её осуществление будет лишено нынешнего предвыборного лоска.

И в рамках этого «другого дела» я запишу своё собственное представление о роботизации. Связности не обещаю: здесь замечания, каждое из которых собрано из черновых заметок разного времени и объединено разве что темой.

Раз. Роботизация в первую и главную очередь – одна из составляющих процесса перекачки рабочей силы, вполне себе человеческой, из сферы обслуживания в сферу производства. Почему? Да потому, что её, силы, там не хватает, и это объективная, неодолимая предпосылка. Иначе стране не жить.

Почему нельзя поднимать производство как-то иначе? Потому, что рабочая сила из того же самого общества – самый дешёвый вариант, если дорожить плавностью изменения уровня и образа жизни (читай: общественным порядком). Дешевле мигрантов и дешевле автономных и высокоточных машин. Нужны свои люди и освоенные станки.

Иными словами, в сфере обслуживания роботы обоснуются в первую очередь и навсегда. Просто потому, что позволять людям идти из производства в обслуживание будет рассматриваться, как растрата и разгильдяйство. Россия – бедная и безлюдная страна, это аксиома. У нас нет выбора, и робот в кассовом окошке (метафора) есть окончательный аргумент в пользу того, почему некая крупная дама средних, по её мнению, лет должна учить интерфейс станка с ЧПУ.

Из этой окончательности следует, что в производственной сфере в будущем откаты к труду ручному или, по крайней мере, малой степени механизации и автоматизации, по моему мнению, неизбежны. Цена развития, да. Впрочем, обратно к теме.

Итак, процессы, составляющие процесс отъёма рабочей силы производством у обслуживания, набирают силу. Изменяются профессии, связанные с приёмом, упорядочиванием и раздачей информации; очень хотелось бы, чтобы этот процесс по полной накрыл и профессии, связанные с её генерацией. Принимают форму ограничения на присутствие людей в торговле.

Если посмотреть Общероссийский классификатор занятий. ОК 010-2014 (МСКЗ-08), Основные группы 4 и 5, то можно сделать вывод, что большая часть профессий, заявленных там, вполне может быть автоматизирована при выполнении следующих условий:

а) люди не предпринимают попыток саботировать взаимодействие с профессионалом (человеком или роботом);

б) существует высоконадёжная инфраструктура, с опорой на которую действуют профессионалы;

в) действуют многоаспектные стандарты и основанные на них поведения профессионала и клиента – понятно, что технические стандарты клиенту здесь ни знать, ни хотя бы понимать не обязательно, есть «правила пользования».

Из условия «а» следует, что некоторая часть офисных и охранных профессий не будет роботизирована никогда; даже если намеренно пытаться учинить дистопию… кстати, в этом случае особенно.

Из условия «б» следует задача, в чём-то напоминающая вполне адекватно сформулированное в раннем СССР «производство средств производства», только здесь это «обслуживание сферы обслуживания». За автоматическими системами надо ухаживать, и без людей тут не обойтись. Лемовское «Возвращение со звёзд», где роботами управляют роботы, а люди подмахивают бумажки, выглядит скорее пародией.

Наконец, из «в» следует, что людей надо воспитывать, и фаза «не суй пальчик в розетку» здесь либо растягивается на полжизни, либо проходит быстро и болезненно, с импринтингом на всю оставшуюся.

Это суть настоящие и будущие требования к воспитательной компоненте образования – вместо пресловутых «традиционных ценностей»… впрочем, те представляют тот же самый подход, только тысячелетней давности, давно исчерпавший себя. А в наши времена задача совмещения в общественной жизни тех, кого дёрнуло, и тех, кто послушался, стала намного сложнее и актуальнее. И дороже.

Пример тех, кого дёрнуло… и будьте уверены, это слабый нулевой звоночек: дебилы-вредители, старающиеся за гроши, обещанные по телеграм-каналу. На жаргоне тех же «традиционных ценностей» такое называлось «продать душу дьяволу»; на моём жаргоне, рациональные подходы к предотвращению таких инцидентов и работе с их последствиями в рамках «традиционных ценностей» попросту отсутствуют. Там дебилизм лечат дебилизмом.

Два. Говоря о технических решениях, надо понимать, что они формулировались не относительно самих технических объектов, а относительно тех, кто их придумывал.

Проще говоря, точкой отсчёта при обсуждении гомункула, полученного каким-нибудь завзятым алхимиком эпохи Возрождения, было чтение то ли древних, то ли просто малопонятных манускриптов, а само обсуждение сводилось к вопросу «почему гомункул не будет читать этих манускриптов» (не сможет понять по определению, намеренно отуплен создателем и проч.). Тут можно занимать что у Шелли, что Булгакова.

Кстати, уже не в «Собачьем сердце», а в «Мастере и Маргарите», от Воланда

«Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула?»

Воланд – тот ещё тролль, но ему по должности положено. Я вообще однажды подумал, что вся эпопея Мастера есть работа по организации вот этой лаборатории с ретортой и старым охранником… извините, слугой. А то живёт человек, книжки глупые пишет и не знает, что у него на самом деле биохакинг прокачан, или как там эта ересь зовётся. Фауст не справился, может, хоть этот…

Ладно. Сами чапековские роботы созданы для обсуждения, почему они не читают газет.

Наши нынешние представления о роботах – это представления об универсальных машинах, которые почему-то не смотрят телевизор и не сидят в «этих ваших энторнетах», причём Веб 1.0. Отсюда крайне преувеличенные идеи о самостоятельности таких машин, о быстроте и точности их действий; вполне бессмысленные сопоставления их с человеком, который, подлец, так и норовит (по мнению предыдущих поколений) испаскудиться и выродиться.

Ну, дайте роботам из сферы обслуживания (или передайте им от строительных и транспортных) лаг в одну десятую секунды и поставленные на массовое производство манипуляторы разных классов в среде с опорными каналами от внешних датчиков (тоже на массовом производстве). Когда будет время, соответствующим образом проектируйте несущие структуры, то бишь стены и трубы; что на земле, что под землёй.

Можно сходить по приведённой ранее ссылке и искренне возмутиться, что такие системы с прожжёнными в них стандартными программами (про внешнее управление помолчу) немалое количество обрисованных Классификаторе функций не закроют. А потом можно спросить себя, а можно ли эти функции попросту отобрать в пользу единых систем обслуживания? – таких систем не было тогда, когда соответствующие задачи состоялись для отдельных предприятий (зачастую с их возникновением, типа столовых харчевен), и эти функции технически нельзя было отобрать тогда, когда такое обслуживание появилось на пещерном уровне («Товарищ! Мы вместе решили с тобой: покушав, посуду убрать за собой»©).

Здесь, кстати, как раз понадобятся те самые многоаспектные стандарты и такая их трансляция в действующие правила и законы, чтобы в случае чего «сам напросился» на импринтинг. Хотел, бедолага, личного и штучного подхода вне дома и семьи. Кстати, компенсацией такого положения дел будет именно что стремление к развитию этой штучности в личной/семейной сфере, которое я считаю делом фундаментально правильным.

Три. Надо чётко понимать, что роботизация сферы обслуживания не улучшит, а ухудшит его качество (сравнительно с нынешним). Пускай подаваться «сам процесс» будет именно как забота о людях, об уровне жизни и прочем, однако его основной целью станет перетягивание рабочей силы в сферу производства, а всё остальное окажется побочными эффектами.

Одним из этих малоприятных эффектов может статься непризнанный высокий статус людей, оставшихся в Основных группах занятий 4 и 5. То же, что было в СССР, когда маловажные в официальном рассуждении «работники торговли» с лихвой восполняли это официальное невнимание. Не в последнюю очередь потому, что их, работников, не хватало.

Нужных людей надо уважать, что уж, причём искренне и публично (а без тех, кого уважать невозможно, надо обходиться). Помните, у сэра Гилберта в «Наполеоне Ноттинг-Хилльском» был такой бакалейщик… шутки шутками, но да, в этом русле и надо действовать. Постепенное повышение качества обслуживания с отладкой роботизированных систем будет идти, но это займёт десятки лет; кроме того, возникнут вопросы с развёртыванием этих систем для обеспечения мобильности населения… так что с людьми надо по-человечески.

Ах да, и четыре. Это будет забавный experimentum crucis для Вашего покорного слуги. Образование ведь услуга, верно?

Я прикидываю, что можно устроить в родном ВТУЗе на обрисованном выше пути… рабочее время и посещаемость по биометрии, соответствие лекций программе предмета (и по содержанию, и по времени) на слух, на него же поведение слушателей в аудитории, проверка экзаменационных ответов (в рамках независимой комиссии, конечно, а не самостоятельно), универсализация аппаратного и программного обеспечения лабораторных стендов (ХОЧУ!!!), отслеживание деятельности с «железом» в рамках производственных практик (это что-то близкое к утопии)… и серьёзнейшее обострение противоречий в иерархии – от «старшего преподавателя» до «ректора» и выше.

Последнее, пожалуй, главное. Основная проблема роботизации в сфере обслуживания состоит в том, что она, роботизация, создаёт для каждого следующего уровня иерархии иллюзию лёгкой работы; возможности предсказывать поведение подконтрольной системы через анализ ограниченного, конечного (и всё меньшего) множества параметров.

На моём уровне это разница, например, между проверкой домашних заданий и табличной сверкой ответов на них. Будьте уверены, я проверяю.

Зачем? Дело вот в чём. Сейчас в ВУЗы идут все, а отчисляют немногих. Спасибо тем, кто придумал платить по головам и – одновременно – закрывать заведения, где сотрудникам платят слишком мало. Это означает, что в обычной группе студентов есть несколько тех, кто пришёл учиться, а есть «шелуха», явившаяся за «корочками» и существующая только благодаря вот этим поголовным делам…

…на полях. Ребяткам, которые учатся, несмотря на «шелуху» вокруг, моё уважение. Вы круче нас; не уверен, что мы, совки, смогли бы. Извините, если я достаю вас сильнее, чем этот мусор. Вы того стоите…

Обратно к теме. Я понимаю, насколько проще стала бы моя жизнь, ограничься я одними и теми же таблицами ответов на десять лет, которые можно найти или купить в сети за пять минут. Но мне пофиг, я долбанутый (и вежливый, иначе выразился бы о себе грубее).

В иерархии для всякой роботизированной деятельности в сфере обслуживания (там, где качество работы не проверишь по техническому контролю серии) естественным образом возникает позыв к экономии усилий, и эти экономии накапливаются, что, в свою очередь, ведёт к катастрофе, то есть не к множеству малых отказов…

…вероятность того, что гробанётся деталь, 1%, мы это в гарантиях выплатим...

Обратно к теме. Не к множеству малых отказов, а к одному большому – и как бы ещё не растянутому по времени, когда его начинают принимать за тенденцию или, того хуже, за естественное положение дел.

И вот, по моему мнению, это верно для любых иерархических систем в сфере обслуживания. Там, где производство страдает от множества мелких неприятностей, обслуживание прекрасно себя чувствует и рапортует об этом всем заинтересованным лицам, пока не гробанётся раз и напрочь.

Исторических примеров я приводить не буду, я советский человек, в конце концов, а Партия, извините за ересь, обслуживала советское общество. Так что никаких примеров.

Всё. Надеюсь, что чтение соблазнило подумать над вещами неизбежными и неочевидными. Состоятся – Вы предупреждены; не состоятся – Вы избежали. Прелесть же.

Спасибо за внимание.

Выражение «уроки Майдана» не занятно и занято. Это кеннинг, вычурное иносказание для «начальство лучше знает». Позволю себе притвориться, что я этого кеннинга не понял, и рассказать, что для меня стало важнейшим выводом из нескольких ключевых событий в истории украинской государственности. Это тоже был кеннинг. Не матом же.

Так вот, периодическое голосование исчерпало себя в истории. Если у тебя «вопрос о власти» принято решать «в урочный день, в урочный час», то, очевидно, все заинтересованные лица получают возможность сконцентрировать усилия в заранее известных точках пространства и времени для решения этого вопроса. «Ненаказуемо», хотя технологическая составляющая в таким макаром организованной политической борьбе становится определяющей.

Что?! Политика, не сводимая к политтехнологии? Ха-ха-ха! Не было такого никогда! «Борьба идей»! Выдумают же. Нет уж, «вся наша жизнь – игра!» Со снятием вратаря за минуту до финальной сирены.

Повторю, ненаказуемо, тем более что в достаточно развитом обществе «борьба идей» в любом случае не исчезает, но идёт именно что перманентно и, как правило, неторопливо. Искренне рекомендую вспомнить материалы газеты «Завтра» тех времён, когда она называлась «День», и сравнить с нынешним официальным громокипением в медиа.

Идиллия, правда, заканчивается, когда в игру вмешиваются извне, причём вмешиваются сущности сильнее и искуснее. Периодическое, сосредоточенное голосование здесь получается чем-то вроде мишени, нарисованной на теле жертвы. Сэкономить время и деньги уважаемым людям, а не местным.

В НФ-произведениях, когда надо указать на сверхчеловеческие, сверхразумные сущности, авторы постоянно используют один и тот же приём. Попавший под эти сущности человечишко понимает, что его действия даже не предсказуемы, а уже предсказаны, что до высокого звания буриданова осла ему как до Луны, что – заострю – его умственные усилия бессмысленны. Такое понимание расхолаживает. Такое заставляет задуматься о том, что думать надо не потому, что хочешь, а потому, что можешь. А об этом задумываться неприятно потому, что жить таким образом трудно.

С выборами те же дела. Политтехнологи от белых людей, пакеты печенек и кубометры долларов; искренне надеюсь, что однодолларовыми бумажками, иначе это транжирство… и вуаля. Они сильнее, они умнее, они расторопнее, они выиграли. Не совсем по-честному, но сугубо между нами: ведь когда это «по-честному» хоть что-то…

И сотни тысяч трупов. Ля-ля-ля.

Перманентное, постоянное, распределённое голосование – это вызов таких сильных, умелых и умных сущностей не на честный бой (рассмеются и сожрут), а на долгие и нудные потягушечки, на позиционную войну. Выиграют ведь? – они же по-прежнему сильные и умные. А как же. Выиграют. Со временем. А надо им это будет со временем? Ишак, даже не буриданов – существо нежное, а эмир – и того нежнее.

Такое бесконечно лучше печенек. «Лучше, конечно, помучиться», «ин ещё побредём». Если, конечно, ты не солипсист.

Посему. Перманентное голосование. Цифра. Родная клавиатура или интимный сенсорный экран. Постоянно действующие автоматические кабинки при местных администрациях. Посткоита… так, постсуффражный?.. короче, релаксационный период избирателя в десятки дней. Сторонникам меритократии навострить уши: для разных людей период может быть различным; читай, разное количество голосов на человека без принуждения к использованию этой разницы.

Эволюция партий в предприятия, которые зарабатывают голоса и тратят их, соответствующая эволюция их программ: цену обещаниям надо будет называть, а не просто «мы сделаем хорошо». Популисты вымрут очень быстро, политтехнологи будут жить впроголодь, а доктринёры, схоласты и идеологи на службе действующих партий будут счастливы. Кстати, они и создали всё существующее понимание общества, популистам было некогда. Может, создадут ещё чего-нибудь, а то ведь мы с нашими ядерными бомбами, интернетами и спутниками живём по работам... не современным, а тех времён, когда схоластов принимали во внимание.

Появление новых партий и роспуск старых явочным порядком, с тем же релаксационным подходом. Подал заявку на партию? – вот тебе время на то, чтобы показаться в районе. Собрал людей, явил достаточное влияние на власть в своём районе? – вот тебе время на то, чтобы явить его в области. Не успел, не справился? – ну извини, давай сначала, показывай, что на районах ты по-прежнему чего-то стоишь. Смог за отведённый срок подняться и в области? – вот тебе время для того, чтобы проявиться по стране. Так же обеспечивается и «угасание» партий, только там время отводится на задержку падения.

Партия здесь, кстати, оказывается многослойной структурой, ведь может быть ситуация, например, когда она как совокупность «районных» фракций уже состоялась, а за плацдарм в области ещё борется. Или наоборот: ещё признана на уровне областей, а де-факто пытается кое-как удержаться в районах. В итоге, кстати, будет полдюжины (или меньше) партий на всю страну, как и сейчас, разве что настоящих и пытающихся остаться настоящими.

Ладно, дальше. Наличие постоянно действующей партийной (или коалиционной) кандидатуры на всякий выборный пост, только и ждущей момента, чтобы соотношение голосов по этому посту позволило его занять. Для потерявшего вотум выборного начальства сперва угрожаемый период, как защита от кратковременного («майданного») успешного воздействия извне, а потом, если народу так заново и не понравился, то время на передачу дел заждавшейся кандидатуре. Да, срок пребывания на должности – неограниченный.

Только не посмертно, а то ведь соблазн будет, без шуток.

Надо сказать, что в описываемом раскладе и обществу, и администрации выгодно увеличивать количество выборных должностей постольку, поскольку для голосования на низшие должности постсуффражный период будет краток. «Глубинное государство» как сообщество профессиональных чиновников не по нраву никому, в том числе и его членам (лишняя работа).

Всё то, что можно выкатить по честности нынешних выборов, можно перекатить и туда. Предлагаемое к честности и справедливости выборов не относится. Речь о суверенитете.

Впрочем, можно считать (неправильно) чем-то вроде честности и справедливости уход в прошлое предвыборных блицкригов и работ по площадям. Нет, технически такое остаётся возможным, но намерение будет видно задолго, через организацию синхронизации, а потому уязвимо.

Вот как-то так. Уязвимости у этой системы есть, но они заведены на работу «лицом к лицу». Если хотите, система будет реагировать на избирательные нанотехнологии сильнее, чем та система сосредоточенного голосования, в которой мир живёт сейчас. Впрочем, это уже отдельная тема, я так сходу не готов говорить про «баллистический транспорт», «гигантское магнитосопротивление», «реконструкцию» и «напряжённые сверхрешётки» (последнее про партии).

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. «Если ты такой умный, то почему ты такой бедный?» – в смысле, почему до такого никто (точнее, никто из известных мне) не додумался? Ответ: медленные архивы и совсем медленный транспорт, одновременно работающий связью, эту идею для сколько-нибудь протяжённых территорий хоронят напрочь. До цифры и волокна (не меди даже), по которому эта цифра идёт, такое бессмысленно. Скорее всего, люди поумнее меня додумывались регулярно, ведь в ходе мысли здесь никакой эврики нет. Однако поди озвучь такое в середине девятнадцатого века. Там ведь вообще письмами без подписи голосо… извините, мистер Трамп.

0. Конечно же, я самый первый комментирую послание президента РФ В.В.Путина Федеральному собранию, зачитанное 29 февраля 2024 года, но что поделать. Кто-то должен быть первым, за кем-то должны все повторять, и у кого-то должны полностью отсутствовать самоирония и эмпатия. Это я про себя, если что.

Ниже весьма продолжительные заметки по услышанному и не раз перечитанному. Заметки не на полях, не соответствуют плану выступления.

На всякий случай по самому посланию: конечно же, я не считаю этот материал творчеством одного человека. Полагаю, что здесь трудился коллектив, причём не обязательно организованный иерархически. Озвучил один: может быть, у него по жизни обязанность коммуникации с агрессивной внешней средой; может быть, у него право вето; может быть, просто больше голосов на собраниях (не федеральных, а там, где что-то решают). Может быть, я себя обманываю: мне надёжнее считать, что в случае чего выпавшее знамя подхватят сразу. А если я не прав, то Путин сидит на троне в гордом одиночестве, и он гений в смысле информированности и работоспособности. Ну, его сторонникам приятно.


1. Я встрепенулся, когда услышал, что

«…И депутаты, и члены Правительства понимают, о чём я говорю. Просто прошу Правительство уже в 2025 году отработать новую модель оплаты труда бюджетников в рамках пилотных проектов в субъектах Федерации, а в 2026 году принять окончательное решение для всей страны».

«Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее», подумал я, но увы. Значит, «новая модель оплаты труда», вещь чуть более, чем важная; министры знают, депутаты знают; решение сложное и капиталоёмкое, а потенциально и окончательное – кстати, начальство обычно отказывается отличать «сложное» от «трудного»; а я ни сном, ни духом. Увы, речь продолжилась. На словах о модификации налоговой системы я уже не встрепёнывался.

2. Прощение долгов регионам за их «окраску». Я слышал этот термин от председателя Центрального банка Эльвиры Набиуллиной, когда та говорила о «цифровом рубле» как о средстве, которое можно выдать на сугубо определённые траты. Интересно, проявят ли себя эти решения здесь?

Чуть дальше следует то же предложение по поводу инфраструктурных бюджетных кредитов. И тут же «регионам нужно предоставить более широкие возможности распоряжаться средствами в рамках достижения целей национальных проектов» с примером: построил поликлинику в долг, мы тебе прощаем, если продолжишь тратить прощённое на эту поликлинику. «Более широкие возможности», да. Я, например, здесь вижу замкнутый контур управления, причём с большим потенциалом автоматизации («окраска» или какие-нибудь «умные ассигнования»). Нет, по мне это хорошо, но некоторые губернаторы тут аплодировали из вежливости (вряд ли по глупости).

3. Кримсональтер в своём телеграм-канале пальцем указал на обещание/цель удвоить капитализацию фондового рынка в ближайшие шесть лет.

Я полез в словари вспоминать, о чём речь. Капитализация – это произведение количества акций на рынке на их среднюю цену. Удвоить. В ближайшие шесть лет. До 66% ВВП. Чему-то большому в лесу приготовиться: по крайней мере, мне не ясно, как такого можно добиться без мер смелых. Как выразился Кримсональтер, «это что-то прямо очень новое по духу в плане политических целей», и я не вижу причин не доверять профессионалу. Даже двум.

«…капитализация к 2030 году должна удвоиться по сравнению с нынешним уровнем и составить 66 процентов ВВП. При этом важно, чтобы у граждан была возможность надёжно инвестировать свои сбережения в развитие страны и получать при этом дополнительные доходы».

Опять же, если применить к сказанному ту же рамку, что и пунктом выше («вот тебе неподдельная лопата, и копай вволю от сих до сих»), то можно предположить, что на фондовый рынок будут хоть тушкой, хоть чучелом выволакивать сбережения граждан: что-то подобное «в эмпиреях» неоднократно уже высказывали в желательном ключе, но я не следил.

Тут можно указать на две сравнительно хорошие вещи.

Во-первых, когда схожую проблему – заиграть частные сбережения на задачи общего развития – решал СССР, то это были облигации государственного займа. Можно по-разному оценивать исполнение и эффект, однако во всяком случае верно то, что гражданин не ощущал прямой связи этого своего вклада с улучшением собственной жизни. Сейчас эта связь предлагается напоказ, в том числе через страховку вкладов в те учреждения, которые и пожалуют покупать акции (негосударственные пенсионные фонды и проч.).

Во-вторых, исполнение решения подразумевает известную изоляцию местного фондового рынка от акул мирового капитала, которые чисто за счёт «денежной массы» могли бы тут устроить Дикое поле. Значит, эта изоляция никуда не денется, её будут поддерживать. Полагаю, что это веский, не на словах аргумент в пользу того, что мира с Западом не случится.

4. Даже на кремлёвском сайте до сих пор не поправили:

«Предлагаю увеличить в два раза – до 2800 рублей в месяц – налоговый вычет на второго ребёнка и до шести тысяч рублей в месяц – на третьего и каждого последующего ребёнка.
Что это значит? Для примера: семья с тремя детьми каждый месяц будет сохранять в своём бюджете 1300 рублей».

Ну, это так, чтобы доказать, что я внимательно читаю. (ПОЗДНЕЕ. Доказал, ага. Стал пересчитывать уже не в уме; увидел, что неправильно учёл один из параметров. Считать п. 4 несуществующим.)

5. Технологическая база развития, технологический суверенитет, средства производства, транспортная связность – тут обсуждать особо нечего, с поправкой на словарь такое звучало и сто лет назад, и уж точно после Крымской войны, и эта музыка будет вечной: для России выживание и развитие тождественны. Не от хорошей жизни, если что. И не для неё. Хотя в речах от века говорят другое.

6. Интересное противоречие в выступлении. Оратор радуется тому, что в стране растёт число молодых предпринимателей, и одновременно сокрушается дефициту кадров на производстве. А ведь предприниматель и квалифицированный рабочий – это довольно разные жизненные пути.

Разница между ними (в широко понимаемом производстве, куда можно отнести и тот же туризм, один из видов производства рабочей силы) может уменьшиться только тогда, когда в обиходе обоснуются ГАПы (гибкие автоматизированные производства) как минимум на уровне «умных» инструментов, для работы с которыми не требуется высокой квалификации. Тогда да, тогда суммой предпринимателя и рабочего получится «мастер», который и работает, и планирует, и управляет.

А эти железки по определению требуют систем обслуживания, которые способны обеспечить приемлемо быстрый ремонт разных дефектов, ведь поломка эффекторов, которые могут работать на разных физических принципах, и отказ системы управления – это очень разные вещи. Следующие отсюда требования по стандартизации, унификации, модульности… такое намного проще сказать, чем сделать.

7. Если же говорить о предпринимательстве сугубо в области посредничества, то воплощение в жизнь заявок из выступления окажется для такого предпринимательства смертельным.

«Для государства такие технологии, интегральные платформы открывают огромные возможности для планирования и развития экономики отдельных отраслей, регионов и городов, для эффективного управления нашими программами и национальными проектами. Главное, мы сможем и дальше выстраивать работу всех уровней власти вокруг интересов каждого человека, каждой семьи, предоставлять государственные и муниципальные услуги гражданам, бизнесу проактивно, в удобном формате с максимально быстрым получением результата».

Для государства открываются огромные возможности для планирования экономики в функциональном, территориальном и программном аспектах? Нечего здесь глазеть, проходите уже. Это у нас рынок такой. Свободный.

Уже сейчас, безо всяких президентских посланий, видно: оплата нужна, доставка нужна, выдача нужна, а сколько-нибудь постоянная помощь в выборе, на которой и зиждется привычная нам торговля – нет, спасибо, обойдёмся. И всё посредничество, сводящееся к такой помощи, теряет свою выгоду. А попытки прокормить сколько-нибудь различимое множество людей таким способом всё менее отличаются от мошеннических практик. Это реликт.

Другое дело, что реликты зачастую отказываются уходить с миром, но оно уже политика.

8. Алармизма ради укажу, что, когда предложенная в послании цифровая среда будет оформлена и интегрирована в масштабах общества, то её присутствие уже через очень короткое время будет восприниматься, как нечто естественное. Ради примера вспомните появление МФЦ.

И здесь возникает опасность… назову это «советским демпингом». Советские граждане на закате СССР воспринимали окружающие их блага как нечто естественное. Даже те советские граждане, которые по возрасту не только знали, но и помнили, что бывает совсем по-другому. В советском обществе превалировало мнение, что достигнутые успехи, выраженные в экономии сил на те или иные жизненные вопросы, в принципе не могут быть уничтожены или отменены, и поэтому такие уничтожение или отмену можно не принимать во внимание при планировании или обсуждении будущего.

Огребли, да. В том числе поэтому и за это.

Пресловутые «цифровые платформы», «экономика данных» и «искусственный интеллект» создадут тот же «советский демпинг» в ещё больших масштабах. С предупреждением этого эффекта надо что-то делать уже сейчас. Да, нынешним нам это может показаться странным, но подите объясните условному Павке Корчагину про «сто сортов колбасы» и «программу 500 дней». Про кружевные трусики и ЕС он тоже не поймёт. В будущем, ручаюсь, прозвучит «ой да ладно, что с этими МФЦ может случиться…»

Я не знаю, когда именно это подмножество целей, поставленных в послании, цели будет достигнуто, к 2030 или 2050, но я знаю, что это будет. См. выше: у нас тут выживание и развитие тождественны. Если не удастся, то умрём, и отвечать за моё вранье будет некому и не перед кем. А если удастся, то повторяю: надо постоянно держать в уме, что усилий по экономии усилий человек (гражданин включительно) не замечает.

9. «Земского работника культуры» называйте «избачом». Хорошо бы, и функционал у него был такой же с поправкой на уже существующие виды грамотности.

10. Ах да, «новая элита», преимущество в подготовке к управленческой деятельности нынешним и будущим ветеранам СВО. Тот взрыв восторга, который пронёсся по лоялистским российским медиа, мне не особенно понятен, я уже почти излечился от благоговения при слове «элита».

Цинично спрошу: а что, можно было как-то по-другому? Без этого решения государству и обществу пришлось бы очень плохо, и это уже достаточный резон его принять.

Да, страна получит управленцев, способных выполнять приказ в трудных условиях. Да, эти управленцы будут выступать не как начальство прошлого, а скорее как обслуживающий персонал высокоавтоматизированных систем управления. Да, это будут «настоящие буйные», без которых потенциальная общественная опасность остальных ветеранов резко снизится. Это не хорошо и не плохо, это правильно.

Одобрения как такового здесь заслуживает то, что программу заводят под те же стандарты, что и «школу губернаторов». Хотят не только предупредить убытки в общественном порядке, но и получить прибыль. Это тоже правильно, и уже не «на отвяжись».

А вот обещание

«в дальнейшем расширим такие кадровые программы, запустим управленческие курсы в Российской академии народного хозяйства и государственной службы, причем статус Академии считаю необходимым законодательно повысить»

вновь вызвало у меня приступ повышенного внимания, а где-то за лобными долями головного мозга заиграл имперский марш из «Звёздных войн». Увы, опять без подробностей.

11. Ещё из интересного «генеративный искусственный интеллект» и «большие языковые модели». Если я правильно понимаю, и то, и другое используют для создания описаний. И да – повышение качества этих средств приведёт к весьма заметным изменениям в общественной жизни.

Любопытно, могут ли такие решения использоваться для анализа/трансляции «чужих» текстов с целью их «обезвреживания» по тому или иному критерию? Шире, можно ли эти технологии использовать для нормирования пространства публичных дискуссий? Ещё шире, можно ли так создавать «умные» идеологемы, а то и вероучения, которые пытаются пере- или раз- убедить абонента ещё до вмешательства попа или комиссара? Насколько сложными и/или специализированными они будут: ведь «специализация парализует, сверхспециализация убивает»?

«Наша нейросеть «Мединский-2.0» напишет четырёхтомный учебник по истории России за 30-40 секунд. В настройках укажите процентный объём гордости и скорби, а также выберите плохих и хороших исторических деятелей, на ваш взгляд». Про предвыборные программы уж и не говорю. К нынешним выборам я все прочёл, если что.

Шутки шутками, но вот такая модерация доступного контента тоже выглядит решением скорее естественным, чем безобразным. Конечно, лишь постольку, поскольку она может быть выведена на законодательные акты достаточно высокого уровня и описана там достаточно подробно. Группы населения, обстоятельства, правовой статус и т. д.

12. Ну, и наконец. Распоряжения Путина не выполняются, а все эти послания только для отвода глаз. С 2004 года страна не изменилась, разве что иностранные послы по кладбищам взялись разъезжать (палатки бы они там расставили). Одна-единственная слезинка ребёнка (прилагается) отменяет все эти упражнения в красноречии. Мы все умрём (вот уж не стану спорить). Путин на трибуне сам дипфейк от генеративного ИИ и большой языковой модели (хотелось бы!). Автор продажный дурак (каюсь). Мучительно больно за бесцельно распознанные буквы.

Бывает. Спасибо за вымученное внимание. И за невымученное тоже.

ПостСкриптум. Пользуясь случаем, вежливо замечу на полях, что рассматриваемое выступление отнюдь не сказалось в худшую сторону на моём предположении о де-факто идущем переходе государства от бюджета к гарантиям как основному средству управления общественной (экономической и социальной) жизнью.

Уважаемые кандидаты на должность президента Российской Федерации. Прошу вас рассмотреть возможность внесения в ваши предвыборные программы обещания принять закон, запрещающий сменять кадры в рекламном ролике менее, чем за десять секунд.

С чего бы это? Да так, из вредности.

Изволите видеть, пресловутая «информационная война», которую не устают вести, есть всего лишь схватка разных банд мародёров на уже состоявшихся развалинах человеческих умов, а эти развалины получаются постоянно. С этого разрушения, с постоянного препятствия восстановлению разрушенного живут, и хорошо живут!.. не какие-то стрекулисты, у которых в их собственных головах порядок и пытливая сощуренность. А такие же разрушенные.

И это путь к гибели, чем его ни украшивай.

Говоря технически, моментальная смена дюжины-другой кадров раздёргивает внимание напрочь. Смена темы этой смены через каждые полминуты добавляет к такому раздёргиванию. А рекламная пауза каждые четверть часа его увенчивает. Зачем? Чтобы раздёрганное человечишко поверило рекламодателю. И другому рекламодателю. И ещё вон тому, потому что у него в ролике интересно девки пляшут. А уж про того и сомневаться грешно, перед каждыми новостями всё так благородно.

Короче, чтобы верил всем, всему и задёшево. Верил ещё до (и независимо от) всякой информационной войны и дальновидной геополитической стратегии элит. Добропорядочный обыватель повинен оскотинеть ещё до того, как на нём начнут ездить те, кто ему за его деньги уже никакого товара не предложат, кроме чувства глубокого удовлетворения.

Оно, конечно, удовлетворительно, да и лестно, когда тебя записывают в информационную войну. Всякий скажет «желаю, говорит, думать, будто я в древнем Риме»; точнее, на Каталаунских полях. Мол, готовился супостат уязвить тебя, такого ценного и единственного, хитровыдуманным враньём, а мы вот – и то враньё вражье тебе сами покажем, и разобьём его в пух и прах, да так, чтобы понятно было: ты бы и сам догадался, да только с нами (плечом к плечу, щитом к щиту) оно быстрее и легче.

Смогли уложиться между рекламными паузами про сосисон. Строй героев на поле информационной битвы. Не посрамим.

А я не в строю, я только Конашенкова слушаю, когда случается. Как увидел в середине 2022, что жду сообщений по тем или иным каналам, так я и сказал себе «Э!», да прекратил. Теперь не жду, теперь только скучный официоз. Из ихних, опровергаемых, я только какого-то Орестовича помню с трудом. А наших потерь я вообще не знаю. В принципе. Вон, пилоты в сбитом Ил-76, и всё, причём скоро забуду. Неинтересно. Вряд ли в ближайшие полвека мои родные места увидят войну, но я думаю, что уж в этом случае власти скрывать не станут, им незачем. Я им и так налоги плачу.

Деньги, кстати, и без налогов отправляю на фронт. Немного и нерегулярно, но обязательно. Надо. Отношение к делам уже не на линии фронта, а подальше неё – безыскусное: «ну извините, вас предупреждали». К делам подальше уже не в пространстве, а во времени, то есть к будущим делам с приставкой «де-» и окончанием «-ция», отношение точно такое же. Надо. «Ну извините», а ни воплей боли, ни прочувствованных оправданий не слышу и слышать не намерен. Мещанство. Никакого пыла.

Ах да, про десять секунд на кадр в рекламе. Претензия, конечно, вышла низкого уровня. Не морального уровня, а уровня абстрагирования. Всё равно, что рассуждать о войне, рассуждая об оружии.

Можно претензию и повыше. Никакие передачи новостей не должны прерываться рекламой. Ради примера мне откровенно жаль старшее поколение, которое на телевизоре выросло, а к Интернету непривычно, и которое теперь слушает и смотрит про чудодейственные препараты в прогнозе погоды больше, чем про саму погоду. Это воровство и блядство, так поступать с людьми – и люди это знают, и люди видят, что это воровство и блядство, и люди видят, что так можно, поэтому воровство и блядство только умножаются.

Сами видите, я где мещанин, а где и нигилист: покушаюсь на святое, на рацион мар-ке-то-лог-ы-шей, которых, горлопан, не намерен кормить. Про спорт вон вообще не стану. Ну, считаю я, что реклама в адрес человека в состоянии болельщика – это преступление, это использование его временной умственной слабости против него. Считаю странно, но мало ли кто как с ума сходит. Не бросаюсь на людей с вилкой, и ладно.

Рекламе место в передачах, где ненаучно обсуждают состоявшееся или ненаучно же прогнозируют будущее. Шоу творческие, политические, домашние. Спортивные тож, но только пока они шоу, пока там боленье не началось. Короче, зазывалы нужны только на ярмарке. Вот в моём сообщении реклама была бы уместна, ибо оно ненаучно. Давайте поставлю.


«Храните деньги в сберегательной кассе». Герман Оскарович, я, конечно, понимаю, патриотизм и всё такое, Вы Прометей пред нашим Зевесом, но когда на «сберегательную кассу» якобы отечественная нейросеть упорно выдаёт стеклянный bank, то надо стараться интенсивнее и умственнее. Велите высечь поганцев.

Вот.

Хотите абстракций ещё расплывчатее? Извольте. Чёткая, на законодательном уровне прописанная граница между информационным и развлекательным вещанием. С ответственностью за нарушение.

Вы так на меня смотрите, будто в цензуре есть что-то плохое. Государственная гарантия качества информационного продукта (успешная или нет в каждом конкретном случае) и есть «человек имеет право знать», а вся остальная свобода – это «человек имеет право верить».

Вообще-то здесь дело посложнее, и предупредительных марок от цензуры нужно не две, а три. Если информационное вещание не имеет права лгать намеренно, а для развлекательного разницы между правдой и ложью нет, то должен быть и третий модус: такое вещание, в котором правду разрешалось бы говорить только случайно – например, по необразованности. Ну да ладно, потом как-нибудь.

И ещё что-то с Интернетом надо сделать, просто завершённости для и абстракции ради.

«Во времена укромные, теперь почти былинные» думалось, что вот! – вырвалось на волю слово, и воля та – человеческая воля, так что будут теперь люди спорить посредством бесстрастных букв, подолгу (ну как «подолгу»? Часами, а не секундами) лелея всякий аргумент, выискивая скрытый смысл или развязную несвязность в тезисах уважаемого собеседника, закладывая свой скрытый смысл или пряча свою развязную несвязность у себя…

Хера ли. Не на ту волю слово вырвалось. Я студентам в «телегу» сливаю файл с заданиями на курсовик, так у меня в ответ четыре сердечка, три пальца и гифка с котиком. Нет, котик – это даже лестно, что препода за своего считают, но всё равно печально. Да, я знаю, что гифками нынче разговаривают, но слово-то где? На воле носится?

Ладно, так я о чём. Недавно уже говорил, что у человека должно быть право на личные вычислительные мощности, обеспечивающие его движение по мировой сети сообразно его личным потребностям. Ересь, конечно: мол, вынь да положь государство каждому его VPN. И сам автор парой абзацев выше разводил рацеи о цензуре.

Ну, вообще-то, через дюжину лет такой цензуры зарубежная информация, не имеющая её клейма в любой из трёх категорий, будет восприниматься любым самостоятельным гражданином России как опасный контрафакт или, в лучшем случае, эрзац, а те, кто на неё опираются в сколько-нибудь важных, имеющих целью влияние на собеседника разговорах, будут считаться дерьмоедами, этого влияния недостойными. Люмпенами, которые покупают сидр в пятилитровых пластмассовых контейнерах и радостно дышат им на окружающих. Право высказаться у них есть. Обязанности их слушать не существует.

Так что казённый и притом весьма вольный VPN здесь получается непротиворечивым цензуре. С авторскими правами здесь другой вопрос, и ответ на него настолько циничен, что и его отложу на «потом как-нибудь».

Однако я отвлёкся. Кроме VPN-а (и намного главнее VPN-а) должен быть гарантированный государством доступ к такому «умному фильтру» или «частному транслятору», который бы вместо этих лайков и котика выдал мне в том же интерфейсе «Получили, спасибо» с перечнем имён.

Нужна казённая гарантия такого «частного фильтра» и «умного транслятора», который бы резал всё, что обращающийся ко мне агент изложил слишком не так для меня. И чтобы на уровне закона – потом примется само – было закреплено: не прошёл этот фильтр, обращаясь к человеку по Сети – твои проблемы.

Это опять же преподавательское.

Передаю себя близко к сказанному. «Послушайте, ребята. Вас на потоке восемьдесят человек, я всех не запомню. Когда ко мне в сессию заходит студент и спрашивает: «имя/отчество, к Вам можно?», то для меня это лишняя трата нервов, ещё угадывать, что за счастье на меня свалилось к тому, что я в эту сессию уже переживаю. Я такую трату с вас взыщу, будьте уверены. А вам это нужно? Надо приходить и говорить: «здравствуйте, я студент Иванов, группа такая-то, насчёт второй лабы». И с другими преподавателями ведите себя так же. Удивитесь, как многое начнёт получаться».

Кто сказал «армейское, а не преподавательское»? Ладно, правильно сказали. Военных людей за раздолбайство убивают, они быстро понимают, как надо дела делать.

Так вот, каждый гражданин РФ должен получить право (не путать с обязанностью) на общение в сети, сведённое к армейскому. Государством должна быть спонсирована разработка протокола, к соответствию которому по желанию адресата должен привести входящее сообщение гарантированный государством фильтр, и, если это невозможно, то сообщение не считается полученным.

Эти работы ныне делаются, хвала богам и, например, тому же Сберу. Однако моё эгалитаристское мышление всё же настаивает на счастьи для всех, а без государства оно никак, товарищ Сталин подтвердит.

Вот примерно таким макаром.

Кадры в любом рекламном ролике минимум на десять секунд. Цельность любых новостей. Законодательный запрет инфотейнмента, рождение… я даже не знаю, чего, хотя любопытно было бы применить такую рамку к компьютерным играм… и гарантированное государством ограничение текстовой манипуляции в сети.

Всё такое предвыборное, влёгкую уходящее что на плакаты, что на листовки (это была самоирония).

Ах да, «информационные войны». Они останутся. Только всерьёз, а не как сейчас, когда шаманы выдают себя за воинов. С применением перечисленных мер этот балаган потеряет актуальность. Врагу перестанут внимать, так что исчезнет нужда его опровергать в нынешней обороне – громогласной, героической, дешёвой и оттого весьма прибыльной для защитников.

А в атаке понадобятся комиссары, а не шаманы. Тысячи лет разницы и совсем другие ТТХ.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Уважаемые кандидаты на должность президента Российской Федерации. Моё обращение к вам было ораторским приёмом, не рассчитанным на вашу реакцию. По-любому, я не верю, что любой из вас потянет, ибо рассматриваемый вопрос – серьёзный. Если реакция всё же последует, и её частью будет использование в ваших целях тезисов, изложенных выше, то я разрешаю вам это использование без каких-либо претензий с моей стороны. Чтоб вас.

---

---

Здесь неупорядоченная подборка моих заметок о будущем, сугубо для увеселения читателя. Заметки сделаны в разное время, но я пока не вижу причин отказываться от их содержания. Со сроками труднее, но не стесняйтесь, загляните ко мне на могилку в 2050, выскажите своё недовольство. По спиритическому блюдечку не отвечу, мошенники спамят.

Приятно Вам поразвлечься. Итак, что нас ждёт?


Во-первых, намеренное и неуклонное вырождение сферы обслуживания в широком смысле этого слова, сокращение всех возможных посредников в делах рабочих («тётки за компьютерами») и бытовых («тётки за прилавками»). Автоматизация и в программном, и в техническом аспектах. Отсюда следуют дополнительные правила общежития (выраженные в правах и обязанностях) по своим присутствию, объёму и сложности схожие с правилами дорожного движения (которые начинались с ограничения кучеров). Правила дорожного движения, кстати, тоже подлежат неизбежному усложнению в связи со сколько-нибудь заметным и постоянным присутствием беспилотников.

Во-вторых, такое же вырождение представительной ветви власти. Парламентские партии как подход уже сейчас антиквариат, они не могут организовать политически активное население в условиях мгновенного обмена информацией по любому публичному управленческому решению. Скорее всего, окончательной конфигурацией станет консервативный «центр» и прогрессисты разных мастей «вокруг». Принципиальное отличие, полагаю, окажется в несопоставимо большей согласованности усилий прогрессистов разных мастей, вплоть до открытого организационного объединения «крайних» между собой. Эти решения – что «консерваторов», что «инноваторов» – не будут «партиями» в смысле, обычном для последних двухсот лет.

В-третьих, закрепление в культурной жизни общества понятия «авторства» как способа сотрудничества человека и программы генерации текстов и образов (тут будет множество типов «авторства»). Насыщение продуктами такого сотрудничества русскоязычной медиасферы в степени, достаточной для того, чтобы появилась возможность (не путать с обязанностью) игнорировать иностранные медийные продукты. Всемерное развитие института критики (и вот тут уже без компьютерной опоры) как средства борьбы за тех, кто заинтересован в самом потреблении культурных артефактов, а не только в отдыхе после работы.

В-четвёртых, упрощение задач управления через создание гомеостатических систем как в территориальном аспекте, так и в промышленном. Широкое – я бы даже сказал «безоглядное», а-ля коллективизация – внедрение сложных программ анализа и многовариантной экстраполяции на разных уровнях управления; поддержание избыточных вычислительных мощностей для их работы. Хоть на 80286 процессорах в многоэтажных жарких подвалах. Слишком жирные требования? Великий Ктулху, в своё время в Киеве «Поиск» делали!

В-пятых, автоматизация и роботизация задач… не столько даже строительства, сколько развёртывания новых поселений и реконструкции старых по единым стандартам и проектам. Выход на возможность создания заведомо излишних объёмов жилплощади, увязывание такого создания со строительством новых предприятий и реконструкцией старых, соответствующая модификация конституционного права на жилище.

В-шестых, поддержание множества служб защиты населения – не то, что предельно надёжных (это невозможно в силу убывающей отдачи), но способных отсрочить ущерб от крупномасштабной внешней атаки на время, достаточное, чтобы идентифицировать внешнюю угрозу и принять решение по средствам и методике отпора (время на актуализацию «технологического суверенитета»). Ничего нового здесь, тот же подход, что некогда обеспечил выбор г. Москвы зоной противоракетной защиты, разве что применённый в самых разных аспектах общественной жизни, попадающих под внешнюю угрозу.

В-седьмых, «война с Англией» или с кем там. Внутренние противоречия «западных стран», станься они между разными суверенами или внутри единого суверена, неизбежно повлекут выброс накопившейся энергии наружу, а высокая цивилизованность этих обществ сделает этот выброс упорядоченным и сосредоточенным. В лучшем случае такое выльется в долгую, но отнюдь не вялую и не «по правилам» грызню в «развивающихся странах», в худшем – в «крестовый поход» без правил ради чего-нибудь хорошего (просвещённый абсолютизм, высшая раса, демократия, вот это вот всё). И здесь очень велик шанс воплощения в жизнь общеизвестной страшилки о применении ОМП неправительственными группами или их симулякрами («яхта «Андромеда»», ага), то есть велик шанс на обесценивание политики сдерживания из «в-шестых».

Собственно, всё. Не том в смысле, что потом все умрут, а в том смысле, что потом все будут жить так хорошо, что я даже не представляю, как именно.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Да, и «в-последних». Или лучше «в-нулевых», потому что без этого всего решения, перечисленные выше, остаются правильными, но пребывают дорогими и громоздкими.

Итак, в-нулевых, введение конституционного права гражданина на вычислительные мощности. Я понимаю это право примерно в том же смысле, что и право на жилище, то есть как право на защиту от безличных и опасных внешних воздействий.

Тут, правда, возникают нюансы: жильё защищает тушку, а вычислительные мощности должны защищать члена общества внутри неё, но это уже «второй сложный». Отдельная тема.

Такое ощущение, что на дверях помещений, где идут дискуссии (особенно публичные) о делах высоких, вроде традиционных ценностей, духовных связей, геополитических стратегий или культурно-исторических идентичностей (с указанием на вредность хлебобулочных изделий от ведьмы Нуланд), висит табличка «собакам и технарям вход воспрещён».

Да я и не возражаю, грешно мешать людям жить полной жизнью.

Только ведь можно и по-другому? Если уж у себя в закутке.

Надеюсь, гуманитарии, идеалисты и элитаристы не обидятся, если я, наперекор табличке, всё же подойду к вопросу о том, что называется «национализмом» на постсоветских окраинах, откуда оно берётся, почему нужно, и как его можно сформулировать в одном – хорошо, в полутора – предложениях.

Нет, не надейтесь, очерк намного длиннее, ведь аппарат анализа тоже надо изложить, хотя бы и не полностью. Считайте бонусом. Без безумных теорий жизнь была бы значительно скучнее. Жизнь теоретика и санитаров, конечно же, не аудитории.

Итак.

Неважно, как определять «общество вообще». Общество в какой-то группе людей – это всегда система.

Люди в большинстве своём живут в обществе потому, что им так легче. Легче им потому, что какие-то вещи общество руками других людей делает для них, за них и вместо них. При этом общество так делает не все вещи, надо и самому что-то делать, в том числе не только для себя. Значит, общество – это не автоматическая, но автоматизированная система.

И вот тут я обращаюсь, во-первых, к брошюре «Марксизм и вопросы языкознания» авторства тов. Сталина, 1950, и, во-вторых, к ГОСТу Р 59853-2021 «Автоматизированные системы. Термины и определения».

Чему учит нас тов. Сталин?

«Базис есть экономический строй общества на данном этапе его развития. Надстройка – это политические, правовые, религиозные, художественные, философские взгляды общества и соответствующие им политические, правовые и другие учреждения»,

и, далее,

«Надстройка не связана непосредственно с производством, с производственной деятельностью человека. Она связана с производством лишь косвенно, через посредство экономики, через посредство базиса».

Экономический строй, он же базис может быть описан как совокупность общественных отношений, неизбежно возникающих вследствие общественного производства (например, неизбежный вопрос о «собственности на средства производства»).

Так как надстройки – которая тоже совокупность общественных отношений – без базиса не существует, то общественное производство прямо или опосредованно обеспечивает все общественные отношения.

Что говорит нам ГОСТ Р 59853-2021?

«техническое обеспечение автоматизированной системы – совокупность всех технических средств, используемых в АС при ее функционировании».

Ничего знакомого? Так и запишу, «общественное производство есть техническое обеспечение общества как автоматизированной системы».

Теперь надстройка. Что объединяет «взгляды» и «учреждения», им соответствующие? И то, и другое – процессы, но «учреждения» суть процессы более стабильные и потому долговременные. Если такое сопоставление объекта и процесса не очевидно, то вспомните, пожалуйста, про Большое Красное Пятно на Юпитере. Это объект или процесс?

Элементарная составляющая надстройки, единая для всякого процесса в исполнении людей – это приказ или запрет, то есть команда (не обязательно исполненная, иногда невыполнимая). Надстройка во всякий момент времени – это огромная совокупность команд, чем-то и как-то организованных во множество процессов.

Что организовывает надстройку, что собирает все эти процессы из команд? Право, которое само есть система, по сложности и разнообразию всегда сопоставимая с надстройкой, взаимосвязанная с ней. Всякий процесс в надстройке, всякое действие по его исполнению вызваны к жизни, нормированы и упорядочены каким-то правом. Это можно распространить и на базис (начиная с некоего минимально сложного производства), то есть право отвечает за (почти) все общественные отношения как процессы.

ГОСТ Р 59853-2021,

«программное обеспечение автоматизированной системы – совокупность программ и программных документов, предназначенная для отладки, функционирования и проверки работоспособности АС»,

применительно к обществу как автоматизированной системе говорит именно о праве. «Право есть программное обеспечение общества как автоматизированной системы».

«Отладка» и «проверка работоспособности» отражают инерционность права. В обществе сперва происходит что-то новое, а уже потом надо решать, что с ним делать, надо ли его автоматизировать, и если надо, то как.

Возвращаюсь к тов. Сталину. Он пишет

«язык нельзя причислить ни к разряду базисов, ни к разряду надстроек. Его нельзя также причислить к разряду «промежуточных» явлений между базисом и надстройкой, так как таких «промежуточных» явлений не существует».

Я думаю, что такое понимание языка соответствует признанию его как чего-то, относящегося к отдельному виду обеспечения общества.

Какому же? ГОСТ предлагает широкий выбор. Там, кстати, есть и «правовое обеспечение», но в этом рассуждении я не буду давать полный расклад.

Очевидное предположение, раз уж язык.

«Лингвистическое обеспечение автоматизированной системы – совокупность средств и правил для формализации естественного языка, используемых при общении пользователей и эксплуатационного персонала АС с комплексом средств автоматизации при функционировании АС».

Однако, как видно, лингвистическое обеспечение – это не «естественный язык», и это не какая-то его производная. Это средство работы с «естественным языком». Поэтому и можно сказать, что язык («естественный язык») всего лишь относится к лингвистическому обеспечению, но сам им не является. Он сырьё, подвергаемое формализации. Результатом этой формализации должны быть команды, из которых состоит надстройка.

Лингвистическое обеспечение общества и есть то, что называют идеологией.

Если принять, что в обществе как автоматизированной системе его пользователи, эксплуатационный персонал и значительная часть средств автоматизации – это люди, причём часто одни и те же, то можно дать следующее определение идеологии как лингвистического обеспечения общества.

Идеология – это совокупность средств и правил формализации естественного языка, используемых в общественной жизни для описания общественной жизни через право.

Примечание: картина «светлого или тёмного будущего», которая часто присутствует в корпусе идеологических (идеологизированных) текстов – это словарь, список терминов в форме, удобной для восприятия.

Описание общества как автоматизированной системы можно продолжать и далее, список видов обеспечения не исчерпан. Пока хватит и этого.

И вот теперь, пользуясь приведённым аппаратом, разберу вопрос об окраинном «национализме» на бывшей советской территории.

Представьте себе. Общество, в котором общественное производство упростилось. Распад страны, разрыв хозяйственных связей и, как результат, уменьшение номенклатуры продукции; следовательно, деградация базиса.

«Рыночники», думаю, ставили на то, что сложность базиса можно будет перенабрать через вводимое многообразие форм собственности, но гладко было на бумаге. На самом деле «сильные и сильненькие» на местах это многообразие не поддерживали. В «святые девяностые» в РФ абсолютное большинство предприятий де-факто состояли в частной собственности.

Деградация базиса влечёт деградацию надстройки, требует её. Выглядит это как неадекватность прежнего права в глазах населения. Оно кажется слишком сложным, не способным ни к справедливому, ни к быстрому, ни к действительному, а главное – к простому решению насущных вопросов. Старая программа тормозит и сбоит на новой слабой (или старой неисправной) машине.

Замечу на полях, что внимание постсоветских обществ к «заказным убийствам» объясняется именно этой неадекватностью. Зритель хочет видеть применение права просто, быстро, навсегда; про справедливость ему расскажут автор сценария с режиссёром, а он будет обсуждать. И смотреть дальше, потому что ему это нужно. И рассуждать о «решении вопросов», выбирая в праве простоту в ущерб избирательности.

Стремление поддержать и оформить такую деградацию надстройки, то есть вполне разумное стремление не платить лишнего за неизбежное, не может не создать запроса на соответствующую идеологию.

Новые, упрощённые программы можно было бы написать и на прежнем языке, условно «на марксизме-ленинизме» (НЭП ведь оправдали), однако среда программирования (партия?) со временем изменилась так, что на новой машине уже не шла.

Значит, нужно либо придумывать что-то новое, либо адаптировать достаточно старое, лишь бы попроще. И это верно для всех постсоветских стран.

Где начинаются отличия? Чем отличаются окраины от центра России, ныне известного как РФ?

У них есть ещё один «естественный язык», менее развитый, чем русский. Для поставленной задачи это философский камень: самое дешёвое и доступное решение. Идеология, которая будет работать с менее развитым (нерусским) языком в качестве сырья, упростит право быстро и нечувствительно. Грубо говоря, законы станут понятнее, причём всем, и расклады в естественном праве тоже. Они будут понятнее и потому, на первый взгляд, справедливее.

Сперва неизбежным следствием этого процесса деградации надстройки, а затем и обязательным требованием для его продолжения станет отказ от применения более развитого (в данном случае русского) языка в надстройке.

Повторю – это философский камень, это работает. У людей, которые ведут дела на местном языке, получается лучше: быстрее, надёжнее, справедливее – всё потому, что проще. Они сами это видят, их соседи это видят. Статистически, конечно, и тем не менее. Надстройка приходит в соответствие базису. Новые программы идут на новой машине.

И наступающая дискриминация русских не причина, а следствие этого. Да, дискриминационные практики востребованы для дальнейшего и масштабного упрощения процессов в надстройке, то есть для приведения их в соответствие с базисом, если тот продолжает загибаться. Однако в саму позицию, из которой дискриминацию русских можно продавливать, «местноязычные» смогли встать потому, что у них получалось и получается лучше достигать своих целей, чем у «русскоязычных». Они лучше адаптированы к состоявшейся (или продолжающейся) деградации общества. Это мутанты из пост-апа (извините резкость высказывания).

Глядя на них, люди – «русскоязычные» в том числе – видят, что лучше вести дела на местном языке, чем на русском, потому что так лучше получается. Люди это знают. И поэтому они перестают понимать, почему русский язык тогда вообще слышен, здесь или за оградой. Перестают понимать, почему они сами на нём говорят. Что это вообще было. Это непонимание масштабов популяции, в которой существует общество.

И вот здесь становится видна суть и одновременно необходимость всех захолустных «националистических» идеологий. Они всё объясняют.

Русские силой вытащили из натурального хозяйства и наврали, будто наука, техника и культура суть долгая, трудная и сложная работа.

Это единственный тезис окраинного «национализма», а всё остальное, вплоть до последнего всхлипа над могилами борцов за свободу – его обоснование. И конечный продукт востребован как «язык программирования» (то есть доктрина) потому, что на нём можно создавать такие программы (то есть изменения в праве), которые не будут тормозить на слабой машине (то есть будут выполнимы в условиях упрощения общественного производства). Всё, технарь сказал.

Чего технарь не сказал? Того, что в РФ деградация базиса тоже существовала/существует (приятное подчеркнуть), а выхода по адаптации надстройки за счёт двуязычия не было. Ещё технарь не сказал, были ли в РФ другие решения, были ли те приняты, и придётся ли за них платить. Что об этом говорить, оно ведь не про духовность.

А может, и про неё. Ладно, потом как-нибудь.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. В силу моей природной честности я дал ссылку на советское определение права, где то причислено к надстройке. Я не согласен с этим определением. По мне, это всё равно что причислять станки к производственным отношениям. Обдумав это несогласие, вижу, что я воспринимаю право как некое построение, которое нормирует (точнее, фильтрует) естественные, возникающие сами собой отношения между людьми, не относящиеся прямо к общественному производству (парень с девкой), и превращает их в отношения, которые уже составляют надстройку. То есть своего рода «средство производства» этих отношений. Записываю это здесь, чтобы вспомнить, когда вновь придётся соотносить англо-саксонскую и романо-германскую правовые системы в своих убогих построениях.

Если что. «Извод», по мне, правильное наименование «версии». Впрочем, к теме.

Довелось обменяться комментариями по вечной на данный момент теме: как улучшить дела с приплодом у населения Российской Федерации.

Тема отнюдь не скользкая. Напротив, сушёная как вобла. Всякое обсуждение сводится к декларации следующих положений:

а) «я правильный(-ая), и у меня всё правильно, то есть так, как я хочу. Значит, и у других всё будет так же правильно, если они станут, как я (любимый)», и
б) «я правильный(-ая), и у меня что-то неправильно, то есть так, как я не хочу. Значит, и у меня, и у других будет всё правильно, если помогать мне (любимому) таким-то и сяким-то манером». Манеры могут статься самые экзотические.

Ну да, «внутренние и внешние причины» количественно или качественно (не)достаточного приплода. Хотя мне видится здесь скорее естественное нежелание – точнее, страх – предположить собственную недостаточность, неадекватность окружающей среде.

Мол, если у меня всё хорошо, то это никак не случайное везение и уж тем более не преуспеяние за чужой счёт; это всё мои неутомимые усилия, моё непоколебимое благочиние и – совсем чуть-чуть и некритично – моё врождённое превосходство над окружающими полуживотными.

А если у меня что-то нехорошо, то это не я косорукий и ленивый разгильдяй, а случайное невезение, «подбросили враги», и вообще это состояние, из которого я легко выберусь после толчка в единственно правильном направлении, о котором я сейчас вам всё расскажу, и в котором надо толкать всех.

Думаю, читатель узнал оппозицию из «споров о рыночной экономике», только там она менее карикатуризирована. Всё же «средства производства» гораздо менее завязаны на самооценку, чем способность к общежитию – точнее, способность к сожительству, к семейной жизни. В спорах о «средствах производства» легче посмотреть на предмет со стороны. В делах семейных – нет.

Ниже я попробую обойти эту карикатуризацию. Я довольно давно придерживаюсь изложенного ниже взгляда на некоторые предметы в делах общественных; как коммунальных, так и экономических. Так что кое-где, судя по печальной ухмылке моего déjà vu, повторюсь. Тем не менее, читателю будет любопытно. «Возможно».

Предупреждение. Немалая часть употреблённых в тексте терминов употреблена вульгарно, сугубо ради доходчивости аналогий, без моей обычной проработки (уж какая есть), поэтому читателям «в темах» просьба делать поправку на это прискорбное обстоятельство. В оправдание приведу формулу из известного анекдота: недостаток времени, делённый на избыток новых идей.


На это вступление я растратил достаточно внимания читателя, поэтому просто приведу цитату из «Поведения», которую уже приводил ранее:

«…сколь бы зависимым и слабым не был бы данный человек, он является человеком только потому, что (в принципе) способен управлять самим собой. «Неуправляемый» (самим собой) человек невменяем, то есть не может быть участником общественных отношений. Как говорят в таких случаях, он «не в себе». Все «чисто человеческие» свойства определяются через человеческую способность управлять собой. Так называемая свобода воли в конечном итоге сводится к тому же самому – способности управлять собой.

Животные не обладают такой способностью, поскольку лишены «самообладания». Они не управляют своим поведением. Это не значит, что они управляются кем-то или чем-то извне. Они управляемы собственными инстинктами, которые не являются частью их самих. Это, скорее, видовые признаки. Если «управлять» – значит «определять поведение», то можно сказать, что животными «управляют» их виды. Но отдельные люди, в отличие от отдельных коров и лошадей, способны управлять собой сами. Отдельный человек с точки зрения природы – это индивид, имеющий некоторые свойства вида».

Я согласен с этими построениями и делаю из них следующий вывод: любое общежитие вменяемых людей обладает свойствами не только (и даже не столько) группы особей, сколько биоценоза. Отдельный человек в таком общежитии, в той совместной деятельности, которой это общежитие обязано собой – это аналог не отдельного животного, а популяции животных.

Необходимое отступление. Одной из нужных книг, которые я читал в детстве, был «Краткий словарь иностранных слов» 1950 года издания. И вот там есть такое слово

«ВИРТУАЛЬНЫЙ [ср.-лат. virtualis] – возможный; который может или должен проявиться».

Так что эту популяцию я назову виртуальной.

Всякое состоявшееся осмысленное (вменяемое) взаимодействие людей зависит от всех остальных возможных (и осмысленных, и бездумных) взаимодействий между ними: в этой точке, в это время, в этом вопросе. Кроме того, оно зависит и от взаимодействий, уже состоявшихся между ними раньше. А те в своих точках, временах и вопросах тоже зависели от других. И так далее.

Просто, да? Если надо ещё проще, то могу написать про параллельные миры, где случается всё и сразу, но, во-первых, мало времени, а во-вторых, есть риск, что поймут буквально.

Когда описывают биоценоз, где за существование борются виды, даже полная биография какой-то особи не особенно интересна. Ещё менее интересен итог штучного сражения слона с китом. Интересно, что и как становится из того, что было и могло бы быть во всех состоявшихся и несостоявшихся стычках.

При чём здесь проблема рождаемости? В рамках аналогии человеческого (в том числе семейного) общежития с биоценозом проблема увеличения количества здоровых (нормальных) особей в популяции превращается в проблему видообразования в некотором биотопе (или спектре таковых), причём видообразования по дивергентному пути. А это разные проблемы, причём заметно разные. Новый человек – это новый вид, а не новая тушка. Творческая интеллигенция с этого напоминания нехило живёт.

Я не говорю, что ныне действующие экономические и социальные мероприятия плохи; они безусловно лучше их прежнего отсутствия. Я говорю, что это правильные решения неправильно поставленной задачи, и такое резко ограничивает пользу от них. Если проще, то я не говорю, что их надо бы прекратить, я всего лишь говорю, что их надо продолжать и уточнять для другого.

На полях запишу, что из заявленной выше идеи «виртуальной популяции» следует, что в подавляющем большинстве дискуссий о месте потомства в делах семейных правы все стороны одновременно. Хотя подозреваю, что немалому количеству участников такое заключение покажется оскорбительным: «как? Они тоже?!»

Тут, кстати, может статься ещё одна восьмибитная претензия: мол, автор утверждает борьбу за существование в семье, между любящими друг друга супругами; подлец вещает, что они хотят пожрать друг друга. Как же, соглашусь я, в любом лесу все волки всегда мечтают пожрать всех зайцев. Это ведь не инстинкты и не рефлексы в рамках кучи внешних факторов в каждом отдельном случае, это злой умысел, нутряная ненависть, подтверждённая телефонным социологическим опросом среди волков.

А без иронии можно указать, что само половое разделение закрепилось как возможность вида одновременно практиковать разные стратегии размножения и тем самым приспосабливаться к более широкому спектру внешних условий. Стоимостью этого преимущества были и будут различие реакций на эти внешние условия у мужчин и женщин и следующая отсюда необходимость умственных и физических трат на компенсацию этих различий. Она и есть та самая борьба за существование в человеческой семье. Отмечу, что цивилизация предоставила огромные возможности по снижению этой стоимости, которыми мы, как правило, пользуемся автоматически. Окажись возможным установить «прочие равные», то стало бы очевидно, что нынешние семьи намного счастливее семей предков. Непочтительно, да. Зато правда, если не путать «счастье» с «прочностью» или тем же клятым «приплодом».

Вновь к главной теме. Есть два способа видообразования: географический и экологический.

Географический работает через пространственное разобщение популяции. Для «виртуальной популяции» это выглядит как приобретение ребёнком самостоятельности в том смысле, что

а) он может быть там, где нет его родителей,
б) решать с другими людьми те вопросы, которых не ставит перед родителями,
в) отводить время на то или иное дело.

Узнаваемое положение дел, согласитесь? – я бы даже сказал, что это и есть взросление как таковое.

Очевидно, что существуют решения (набор социально-экономических мер), облегчающих и упрощающих именно эти составляющие именно этого процесса. Поштучно. Некоторые из этих решений не нуждаются в изменениях, некоторые надо адаптировать под нынешние реалии, что-то надо изобретать или восстанавливать. И, разумеется, нужны публично доступные правила по классификации этих решений. Не для того, чтобы не спутать меры по надёжному внесемейному присмотру за ребёнком с мерами по постановке ребёнку пунктуальности вне семьи, а для того, чтобы не спутать те меры, которые надо подгонять под окружение, с теми мерами, под которые надо подгонять окружение.

Экологический способ видообразования использует возникновение новой экологической ниши в биоценозе. Чинное выражение «динамика специфических условий обитания исходного вида» я сокращу в «разное отношение к разным детям» и – ещё короче, ещё циничнее – в «очередь», дети, в «очередь». Борьба за существование (за пресловутые «ресурсы») между «виртуальными популяциями» как факторы диверсификации поведенческих решений реальных особей – про это было выше. Она ведь не только между супругами, она и между потомством.

Интереснее аналог «генетической изоляции», то есть разного долговременного воздействия «сильных впечатлений» на разных детей. Надо отметить, что это вполне управляемый и планируемый процесс. Например, думаю (не знаю), что родители в многодетных семьях всерьёз считают, на какое публичное мероприятие детей надо вытаскивать вместе, и возраст детей тут далеко не главный аргумент.

Чуть не забыл тривиальное: разные условия обитания в одном и том же ареале, сиречь отдельная комната – или хотя бы «свой угол», если он достаточно отличается от остальных.

Можно предположить, что и по этим задачам можно восстановить, сгенерировать и отъюстировать решения, с одной стороны настолько типичные, а с другой настолько избирательные, что они кардинально облегчат воспитание детей. Правило о публично доступных правилах по классификации этих решений уместно и здесь.

С некоторым самодовольством заявлю, что через описание механизмов видообразования для «виртуального биоценоза» в исполнении человека разумного я только что огласил весь список тем, которые стоило бы обсуждать в дискуссиях о делах семейных в отличие от нынешних статусных потягушечек. Что-то мне подсказывает, что плодотворность таких дискуссий несколько превзойдёт эффект от выяснения, может ли благословлённый господом патриархат запретить женщине выставлять на аукцион свою матку.

Сами эти потягушечки, между нами говоря, могли бы и не касаться дел семейных вообще, но те, как и сказано выше, субъекту ближе и придают больше уверенности в собственной правоте, чем, например, творчество раннего Лермонтова. Так что давай я плюну в тебя из-за своей семьи, а не из-за чужой рифмы. Приятен-то сам плевок.

Остался незатронутым «один маленький, но очень большой вопрос». Может, даже главный. Сказанное выше касалось уже состоявшихся детей. Тут есть весьма паскудная тема: когда именно ребёнок становится отдельным человеком (более или менее «виртуальной популяцией»), ну да ну её, ту тему; вспоминать ещё всякие мерзости из истории. Однако, в любом случае ребёнка ещё надо согласиться зачать и родить. Именно согласиться, потому что вменяемый человек управляет сам собой, и любое своё действие как вменяемого человека он не просто может, а должен визировать или ветировать.

Как тут остаться в границах идеи «виртуальной популяции»? В природе существующие популяции – точнее, инстинкты, которым подчиняются эти популяции – никак не морочатся вопросом «а согласны ли мы, чтобы через тысячу лет чуть выше в горах обитали чудеса природы вроде нас, но другого цвета и такие, что с ними толком не перепихнёшься?» Тем более эти инстинкты не общаются друг с другом. Разве что клыками, рогами, несварением желудка и прочим.

Это означает, что решение о переменах в «виртуальном биоценозе» должно быть внешним по отношению к «виртуальному биоценозу».

У такого решения могут быть только два источника.

Первый – это уже принятое решение по-настоящему внешней сущности: родного государства через социальную поддержку или прямой приказ, или условного божества через природный катаклизм или ещё какого-нибудь способа свести человеческие условия существования к скотским. Формой такого решения предстают покупка, принуждение или обман.

Насколько я могу судить, привлекательным такое для заметного большинства людей, обсуждающих демографическую проблему, вовсе не выглядит, а идеи по нему не воспринимаются как нормальные.

Второе – это то, что существует, но недостаточно существует в наше время: решение самой семьи как целого. Церковь здесь могла бы многое подсказать, она риторику копила тысячелетиями. Однако смысл именно таков: решают не отдельные популяции, а сам «виртуальный биоценоз», который инстинктов не имеет, как и биоценоз реальный, однако «виртуальный биоценоз» располагает соображалкой своих «виртуальных популяций», способной на взгляд извне.

Далее предложение настолько естественное, что, даже вызови оно бурю эмоций у обывателя здесь и сейчас (скорее всего нет), то через пару лет будет восприниматься как «а что, бывает иначе?»

Две составляющих.

Во-первых, обеспечение понимания семейных отношений членом общества в том числе без эмоциональной окраски, то есть обязательные усилия по постановке каждому члену общества той самой способности взглянуть на семью извне. Не только через страдания персонажей художественной литературы или сезонных сериалов, и не только через собственный штучный опыт, а скучно, «в общем», «по методичке». Подчеркну: «не только», а не «вместо». Повторю: «в том числе».

Способ очевиден; это обязательная составляющая обучения подрастающего поколения и не только. Фундаментальное условие: речь идёт о понимании семьи, а не о её пропаганде, чего требуют всякие чаятели о благе народном. «Как без слов дать понять мужу, что период у тебя прошёл», а не «Благочинная притча о святых Петре и Февронии». Извините технаря.

Во-вторых, «семейное положение» должно быть по сложности и важности доступных прав и обеспечивающих их обязанностей сопоставимо с «гражданством». Да, юридическое определение – на уровне Конституции? – и его последующее перманентное сопоставление с обыденной жизнью через огромное количество доработок.

По сути своей это предложение того же, что и «во-первых»: облегчения членам семьи понимания семьи и, следовательно, упрощения осмысленного принятия положительного или отрицательного решения по её продолжению через потомство. Без скобок отмечу, что осмысленное отрицательное решение гораздо обратимее, чем неосмысленное.

И вот эти две составляющих, будучи установленными в обществе, сделают не только возможными, но и действенными означенные выше и в чём-то уже действующие меры по поддержанию семьи с детьми со стороны общества.

В заключение выражу искреннюю надежду, что не сказал ничего оригинального; ничего такого, что не «понятно и так» сторонникам разных подходов к делам демографическим; неважно, собственные те или «вообще». Это и было целью – «обойти» тот шум, который существует вокруг нынешних дел демографических при их обсуждении в публичном пространстве. Я всего лишь пытаюсь, извините за грязное выражение, «достичь консенсуса».

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Забавно, что в не единожды помянутых в этом посте дискуссиях семейных людей о семейной жизни бессемейная часть популяции не принимается во внимание в принципе. «Сами предложат и сами всё дадут». Впрочем, «это другое», независимое измерение вопроса.

Я выкладываю слегка развёрнутые, но всё равно пунктирные заметки по делам экономическим в рамках «северной» этической системы; заметки сделаны в порядке работы над развитием «Взгляда на рынок».

Дело в том, что рассуждения Константина А. Крылова о собственности в «Поведении» построены на обсуждении прав собственности: владения, пользования и распоряжения. Я же далее попробую рассмотреть собственно действия по установлению и разрыву отношений собственности с позиции «северного» этического императива.

Не реклама, но предупреждение: в тексте процитирован не иностранный агент Чубайс, и автор с ним согласен!


Итак.

Этической оценке подлежат не отношения собственности, а действия по их установлению или разрыву. Напомню, что отношения собственности как класс общественных отношений – это отношения между людьми по поводу вещей.

Что такое установление отношений собственности? Это объявление человеком какой-то вещи своей и признание этого объявления окружающими. Повторю, что установление отношений собственности на предмет (как и любых других общественных отношений) – не одно, а два действия. Мало того, что кто-то заявит «это моё», другой должен с этим согласиться. По отдельности друг от друга эти действия оценке не подлежат.

Сразу надо сказать, что вне зависимости от этической системы, которой следует то или иное общество, предосудительны в нём будут действия по приобретению собственности через насилие или паразитизм, то есть тогда, когда согласие на приобретение дано не добровольно или не информировано.

Радикальная форма такого осуждения вообще не признаёт вещи, приобретённые таким образом, собственностью. Компромиссной формой признания можно считать понятие «трофеев» («добычи»). Кроме того, часто вещи можно приобретать ещё раз «как надо», это обычно выглядит как доплата, «компенсация».

Чтобы дать моральную оценку появлению собственности в некотором случае, надо установить эквивалентность действия по объявлению собственности и действия по согласию на это объявление. Способы этого установления, они же «этические системы», могут отличаться друг от друга.

Мне интересна «северная» этическая система с её правилом «другие не должны делать мне того, чего я не делаю им».

Когда я могу заявить «эта вещь моя» так, чтобы, в случае согласия других с этим утверждением, по «северному» раскладу такое было благом? Для этого нужно, чтобы одновременно выполнялись три условия.

Во-первых, эта вещь должна быть для меня опасна. Понятно, что всякая вещь хоть как-то, да опасна, но здесь я должен понимать тот вред, который она может мне причинить.

Во-вторых, я считаю, что есть возможность её применения против меня. Опять же, мера этой возможности – «второй сложный», но она пропорциональна моему доверию к нынешнему или будущему обладателю этой вещи (в том числе и доверию себе самому).

В-третьих, это моя уверенность в том, что я не применю эту вещь против других так, как они могли бы применить её против меня.

При выполнении всех этих трёх условий моё заявление права собственности на какую-то вещь есть попытка хорошего поступка. Состоится он или нет, зависит от согласия окружающих.

Думаете, это условия вычурные и трудноисполнимые? Нет. «У нас здесь» они естественны, именно поэтому их трудно различить. Я напомню эпическое высказывание Анатолия Чубайса

«Мы знали, что каждый проданный завод – это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой – двадцатый вопрос. Мы решали совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе. Главная задача – остановить коммунизм. Эту задачу мы решили».

В рамках «западной» этической системы и ограниченной именно ею экономики такое кажется безумием. Для нас?.. я думаю, то, что Чубайс говорит дело, понимали все, а не «мало кто». Собственность была перераспределена для того, чтобы исключить эволюцию общества, нежелательную с точки зрения тех, кто перераспределял. Для этих людей, к которым я не отношусь, «коммунизм» как совокупность социальных и политических практик, обусловленных государственной собственностью на средства производства, был опасен; сами они точно не собирались его устраивать; поэтому они забрали собственность себе, а точнее – у остальных: забирали бы себе, не отдавали бы за границу даром.

Если кто-то хочет вспомнить обустройство прав собственности в ранний период Советской власти, то пожалуйста. Здесь та же правда. Можно рассуждать о том, насколько решения были ошибочными или злонамеренными по выработке и по исполнению; можно говорить о том, насколько это исполнение было заражено насилием («реквизиции») и/или паразитизмом («ваучеры»), но нельзя говорить о том, что сам подход был аморален. Нет. Он соответствует «северному» правилу этики. «Если я не хочу капитализма/коммунизма для тебя, то и ты не сможешь мне его устроить». Нечем.

Если не согласны, то ждём Вас на концерте Галкина или ещё какого Гребенщикова. Ведь отказывать тем в правах собственности (аренда залов и проч.) на основании того, что они там пацифиздить станут – это же тогда неправильно? Ведь нельзя же использовать дела с собственностью, чтобы направлять общественное развитие? Или всё-таки можно?

То же самое правило работает и локально. Если я верю, что какая-то вещь стараниями окружающих может причинить мне вред, и я не хочу такого вреда ни себе от них, ни им от меня, то эта вещь должна быть моей.

Не всегда очевидно, о какой «вещи» идёт речь. Сам материальный предмет, переходящий из рук в руки, может быть всего лишь частью положения дел: например, покупка огнестрельного оружия скрытого ношения есть лишь часть решения по обеспечению публичной безопасности через общественную (а не государственную) собственность на эту безопасность. Ближе, но абстрактнее: когда я покупаю хлеб, то я овладеваю голодом, а не буханкой.

Сказанное выше, однако, верно лишь в презумпции, что с заявкой на право собственности на какую-то вещь окружающие согласились. А ведь такое согласие тоже может быть дано или не дано по этическим соображениям. И в случае отказа «потому что это плохо» отношений собственности не будет, в лучшем (для заявившего) случае будут трофеи.

Условие приятия здесь одно, хотя и составное. Вещь, на которую кем-то заявлена собственность, в руках этого кого-то (будет) безопасна для меня. Это вопрос моих знаний об использовании этой вещи и вопрос репутации потенциального собственника в моих глазах.

Сперва о знаниях. К сожалению, оборот «экономика знаний» уже занят шарлатанами поухватистее и поувесистее меня. Хороших слов в мире вообще немного. И тем не менее, в «северной» экономике предмет имеет тем больше шансов находиться в частной собственности, чем больше о нём знают, или, точнее, чем он понятнее окружающим, которые им не владеют.

Отсюда следует «северная» форма «западных» социалистических требований. «Западные» социалисты согласны, чтобы в частной собственности находились лишь предприятия небольшие. На «севере» речь идёт о предприятиях не обязательно небольших, но обязательно понятных (сравнительно простых). Эти множества, конечно, пересекаются, но отнюдь не совпадают.

Замечу, кстати, что «рыночность» «северной» экономики будет прямо пропорциональна уровню образования у населения, которое начинает понимать всё более сложные предприятия. Такое предположение объясняет некоторые тенденции в зрелом советском обществе, когда образованный советский человек «знал лучше Госплана». Неправильно, конечно, но ведь знал!

Теперь о репутации потенциального собственника в моих глазах. При нынешней… информационной насыщенности… это скорее вопрос деанонимизации. Раньше было ясно, кто сделал, но не было ясно, что сделано. Теперь наоборот. Большая часть событий, связанных с собственностью, документируется просто потому, что это возможно, а вот установить их инициаторов и выгодополучателей стало сравнительно сложнее по той же причине. М-да, расскажите советскому человеку про «наёмных соседей».

Понятно, что для «большого куша» расходы на сколь угодно надёжную анонимность не представляют серьёзной проблемы, но в среднем «северная» работа с собственностью повинна оставлять след более выпуклый и долгий, чем «западная». Я иногда думаю, что выплата пресловутых «царских долгов» была обязана собой скорее этому «надо помнить до конца», чем стремлением кому-то понравиться.

Итого, что я хотел сказать об установлении отношений собственности в «северном» обществе? Та вещь, которую хочешь получить в «северном» обществе – это чужое оружие, потенциальное или актуальное, которое сам не собираешься применять. Та вещь, которую согласен отдать в «северном» обществе – это уже безопасный, потому что изученный тобою предмет, для ещё непойманного вора (ирония, конечно, но смысл понятен).

Разрыв отношений собственности, то есть отказ кому-то в праве собственности на какую-то вещь, зависит от тех же факторов.

Опасные для «северного» окружения вещи – неважно, насколько честно они были получены! – у их владельцев надо отбирать, при этом опасность вещи, очевидно, зависит и от её известных свойств, и от репутации нынешнего владельца. Проверочное слово «демилитаризация». То же касается и отказа от вещи, то есть его объяснения собственником: не знаю, что это за штука, и/или не доверяю себе.

Остаётся не самый очевидный случай, когда такой отказ окружающие не принимают, и оттого владелец собственности не может с нею расстаться.

На «севере» жертвой тут может оказаться убогий, который не может причинить обычным людям неприятностей той вещью, которой владеет, в то время как обычные люди – да, могли бы наделать друг другу дел. И у него эту вещь просто не заберут, даже если владение ею доставляет ему страдание. Представьте себе Горлума, который каждое полнолуние вылезает из своих пещер и просит забрать это чёртово Кольцо, которое его уже достало в край, а ему всякий встречный вежливо: «нет, ты давай там и дальше спасай мир от нас».

Вот как-то так.

На всякий случай уточню, что я никак не утверждаю, будто всякая транзакция в экономике должна быть моральной. Для меня очевидно, что огромное их большинство нейтральны по отношению к действующей в обществе этической системе, в первую очередь из-за сложности современного общественного производства. Из-за его непонятности, если хотите.

Однако действия по установлению и разрыву отношений собственности, если они производятся в видимом противоречии с общественной моралью (не столько сама «приватизация», сколько грязь вокруг неё с воровством и убийствами), прямо расходуют порядок в обществе. Следовательно, они обходятся дороже всему обществу во вполне материальном смысле, ведь поддержание порядка стоит денег.

Напротив, соответствие действий по установлению и разрыву отношений собственности существующей в обществе этической системе удешевляет эти действия.

Отсюда можно сделать вывод, что политика, нацеленная на создание и поддержание такого соответствия, окупится.

Спасибо за внимание.

УПДАТЕ. Хм, странно. Я вроде комменты по умолчанию не отключал.

Живительно занят. Экзамены, всё такое. Контр-блядь-интуитивный дизайн новых отчётных документов. Это прекрасно, когда ты идёшь с вопросами по ним всё выше и выше по лестницам физической и административной – у нас они совпадают. Катарсис наступает, когда трое сатрапов на верхнем этаже, рассуждающих о высоком в комфортном кабинете одного из них, встречают тебя снисходительными улыбками, – «ну давай, чего там у тебя» – а через две минуты кричат друг на друга. Это счастье.

Наркотическое стремление к столь низкому удовольствию и подстрекает меня выложить сюда отрывок из своего черновика середины сентября. Тема почти не связана с высшим образованием.

«Далее, я имею записку о том, что мы, коммунисты, будто бы насаждаем белорусскую национальность искусственно. Это неверно, потому что существует белорусская нация, у которой имеется свой язык, отличный от русского, ввиду чего поднять культуру белорусского народа можно лишь на родном его языке. Такие же речи раздавались лет пять тому назад об Украине, об украинской нации. А недавно еще говорилось, что украинская республика и украинская нация – выдумка немцев. Между тем ясно, что украинская нация существует, и развитие её культуры составляет обязанность коммунистов. Нельзя итти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы. Лет сорок тому назад Рига представляла собой немецкий город, но так как города растут за счёт деревень, а деревня является хранительницей национальности, то теперь Рига – чисто латышский город. Лет пятьдесят тому назад все города Венгрии имели немецкий характер, теперь они мадьяризированы. То же самое будет с Белоруссией, в городах которой всё еще преобладают небелоруссы»

(И.В.Сталин, «Доклад об очередных задачах партии в национальном вопросе. Заключительное слово», X съезд РКП(б), 10 марта 1921 года).

«Ясно, что» сигнализация у lectori sapiens сильнее всего сработала на тезис о неизбежности ассимиляции коренного городского населения пришлым деревенским, хотя бы и иной нации. Этот тезис менее привычен, нежели набивший оскомину вопрос, существуют ли украинская или белорусская нация. Тот возбудил лишь lectori vulgaris.

Хуже того, вопрос об ассимиляции городского населения деревенским актуален и век спустя. Действительно, если российские города растут за счёт населения таджикских кишлаков (а родной язык там есть, и национальность там хранится), то с течением времени эти города будут неизбежно отаджичены. И получается, что поднятие таджикской культуры, чего можно добиться лишь на таджикском языке, составляет обязанность коммунистов.

Вместо таджикской национальности можно вписать другую, и не одну – это сугубо собирательное обозначение. Какая разница, кого развивать, всё равно обязанность. Ничего личного. Настолько ничего, что обстоятельства формирования русского пролетариата в царской России тоже весьма напоминают современные дела мигрантские, с поправками на относительную общность языка и на условия существования, много худшие нынешних, вроде спанья на верёвках.

...Видите ли, где у Ленина дизайн, там у Сталина исходники, и ошибки надо искать именно у него не потому, что у Ленина их нет, а потому, что у Сталина они имеют значение здесь и сейчас. Их надо сформулировать, чтобы не повторять. И эта цитата всего лишь experimentum crucis.

Только не кричите на меня или друг на друга. Такого счастья я всё-таки не заслуживаю. Благородного презрения будет достаточно.

Спасибо за внимание.

Пусть из очень небольшой страны – пряничного вида столица, пара провинциальных городков и три-четыре десятка ухоженных посёлков – чёрт унёс все финансовые документы, деньги в первую очередь. Или не чёрт, но это уж пускай конспирологи со жрецами на кулачки сходятся. Унёс, короче. Лишил воспроизводимости меру взаимодействия между предприятиями, подлец, домашними хозяйствами включительно.

Как пойдёт восстановление?

Во-первых, оно пойдёт «снизу», «по памяти», через IOU.

Во-вторых, оно пойдёт «сверху», то есть чрезвычайными стараниями государства, которое будет переоформлять шкалу для пропавшей меры и – то же самое – для новопрактикуемых IOU. Техническим средством здесь выступят «новые деньги», сколь угодно примитивно исполненные. Средство не единственное, но оно самое быстрое, а скорость здесь главное. Наимельчайшему из клерков и наирядовому среди полицейских придётся работать на поддержание порядка по 25-26 часов в сутки. Иначе обрушение общественного порядка и постап, что бы там анархисты ни обещали.

Ограничен процесс восстановления будет, во-первых, общими понятиями о справедливости. Тем, кто попробует слишком сильно подняться на общих неприятностях, набьют морду, ещё сильнее перегружая клерков и полицейских. Примечание: «слишком» здесь – понятие растяжимое и сильно зависимое от положения дел в прологе. Для людей, поднявшихся ещё до чёртова визита, «слишком» будет вовсе не слишком из-за «по памяти».

Во-вторых, на форму процесса восстановления будут влиять осмысление состоявшихся событий и предложения по оптимизации оного процесса. Культурные и научные круги предоставят и то, и другие.

Вроде ничего в первом приближении не упустил. Да, там будут переходные моменты, вроде местных фабричных лавок за купоны (если государство с «новыми деньгами» запаздывает), но это уже «второй сложный вопрос».

Тут и сказочке конец. Про что же была эта рождественская история, товарищи?

Про тотальный, масштабов региона или страны сбой во всякой системе электронного документооборота, в том числе в тех системах, которые отвечают за опознание субъекта: не только и не столько за биометрию, а за всю «цифровую идентичность», «цифровой вектор». Иными словами, отвечают за ту самую меру взаимодействия между людьми как предприятиями; ту, которую потом надо будет восстанавливать. «Ты вообще живёшь на свете по доверенности!»

А уж намеренным станется тот сбой или ненамеренным, и который чёрт в каких видах взбрыкнёт – это вопрос скорее литературный, а если не напрягаться, то и киношный.

Если кто-то уже сюжетом отметился, то я не читал и тем более не смотрел. Да и то: подозреваю, что вышло про какую-то дистопическую тиранию, чтобы мурашки по коже. Автор, конечно, принял, что одержимое трудолюбием государство не опёрлось на IOU, а обошлось само, да ещё согласно заранешнему коварному плану. Императоры, они такие. Впрочем, кто тех императоров авторов знает. Наведите в комментах, если есть на что.

И в завершение заметки: я не говорил в ней, будто IOU обязательно должны быть бумажными, а клерки и полицейские – мясными.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Дарю идею, если моя. Такой тотальный сбой случился, – «где-то высоко в горах, не в нашем районе» – и гробанулось всё, кроме биометрии. Мои комиссионные: слова «перезагрузка» в названии не надо. Подходит точно, но заезжено неимоверно.

---

---

</iframe>

Я тут на досуге, если эти бессвязные и малопредсказуемые обрывки времени можно называть досугом, пару раз перечитал труд (ссылка на файл .pdf, 124 стр., я предупредил) «Цифровая трансформация и защита прав граждан в цифровом пространстве», доклад Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека.

Писали «Цифровую трансформацию…» люди поумнее меня, хотя коллективность авторства беспощадна к разнице уровня наших интеллектов.

Так или иначе, я считаю, что в сочинении том находится ошибка всеприсутствующая или, выражаясь по-хитрому, системная. Хотелось бы верить, что начальство доклад не читало, а если и читало, то проигнорировало. Всё ж нет во мне того упорства, чтобы стучаться в почты важных приёмных и молить «скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят». В переносном смысле насчёт англичан: я по нынешним временам человек редкий, потому что в англосаксонских элитах ни черта не смыслю.

Впрочем, вера верой, а записать надо. На всякий случай уточню, что далее я доклад не пересказываю, более того, и не собираюсь этим заниматься в комментариях. Я с докладом спорю, трёх лет не прошло.



В докладе неприятные авторам реалии цифровизации описаны через рождение и становление нового, ранее неизвестного, особенного вида власти. Авторы пишут о новом «сословии или классе» (одно и то же, ага), который оказывается носителем этой власти, и авторы пишут об идеологии, которая задаёт оправдание, цели и порядок применения этой власти.

Сразу надо сделать замечание. В докладе употреблено выражение «общественное сознание и сознание элит». Иными словами, идеология элитизма принята здесь по умолчанию, причём в своём радикальном изводе: сознание представителя элиты якобы отличается от сознания члена общества. А постулаты идеологии, нелюбимой авторами (они окрестили её «радикальным технологическим детерминизмом»), если убрать из них панические квалификации вроде «глубокий», «полный», «тотальный», «максимальный», превращаются в утверждения если не тривиальные, то, по крайней мере, давно известные и обсуждаемые. «Дальнейшее социально-историческое развитие связано с [censored] усилением зависимости человека от новых технологий, а успешность развития обеспечивается [censored] включением человеческих существ в логику и алгоритмику техносоциальных систем, [censored] отказом от рисков, связанных с человеческой свободой и стремлением к автономии». Я согласен. Кто не согласен, бегите навстречу электричке и кричите «я свободен и автономен, я не хочу включаться в логику и алгоритмику техносоциальных систем». Удачи.

Может быть, это связано с тем, что доклад адресован высокопоставленным сотрудникам нынешних учреждений власти? Тогда, наверное, такой угол зрения на «цифру» как на источник власти (угол зрения в принципе неверный) принят авторами с тем, чтобы возбудить в адресатах тревогу за своё положение в обществе.

Впрочем, разумнее и неприятнее выглядит другое предположение: признать действительную природу развивающихся ныне угроз было бы унизительно. Унизительно для всех: и для авторов доклада, и для его читателей независимо от общественного положения.

Видите ли, отношение власти подразумевает обоюдное согласие на него. Власть зиждится на иерархии, основана ли та на громких воплях или на звёздочках на погонах. Если иерархия не состоялась, не признана обеими сторонами, то отношений власти нет. Это верно в общем случае.

И вот главная ошибка авторов доклада… и, подозреваю, немалой части читателей предыдущего абзаца: отождествление всякого случая, когда один человек управляет поведением другого, с проявлением отношений власти. Это не так.

Человек, чьим поведением управляют, может быть и собственностью другого человека, его вещью, а здесь принятие иерархии не требуется. Да, я знаю, что человек не должен быть собственностью, что декларации прав и всё такое. Однако декларации не отменяют технической возможности такого состояния.

Если посмотреть на ситуации, исчисленные в докладе, то уже слова «в бесконтактном и безакцептном режиме» указывают именно на использование людей без принятия теми иерархии, то есть использование их как вещей. И все дальнейшие неприятности в докладе суть вовсе не применение власти, а упражнение прав собственности на людей внутри заявленного авторами «нового цифрового класса». Собственность, она ведь разной бывает: частная, коллективная, акционерная…

Я предупреждал, такое унизительно. Выбирая между угнетением и порабощением, человек выберет первое. А здесь и выбора-то не предлагают. «Новый цифровой класс» есть в первую очередь класс собственников на людей, а не класс администраторов.

Получается, что нет никакой новой угрозы, никакого нового типа власти, декларированных авторами. Всё очень старое и хорошо забытое. Старое доброе рабство, вполне изученное: и появление его в человеческом обществе, и усиление, и ослабление проходили под запись.

Или нет. Дело ещё проще и унизительнее. Это даже не рабство, это животноводство, которое будет постарше рабства и которое изживать, я надеюсь, не собираются. В отношении всяких копытных, конечно, а вот людей и насекомых неплохо бы оставить в покое.

Животноводство ведь и возможно только потому, что человек знает о скотине больше, чем та знает о себе. Всякая лесная дичь до тех пор остаётся дичью, пока она сколько-нибудь непредсказуема для охотника. А иначе она уже скотина, собственность ещё удобнее. Дойка, стрижка, выпас, селекция; эквиваленты всего этого в докладе расписаны подробно, а разовые, мясные дела примерно соответствуют тем делам криминальным, о которых в докладе тоже есть. Впрочем, подозреваю, что авторы просто не видят этого соответствия, а выражение «стричь лоха» представляется им милой и несколько беспорядочной игрой слов.

Каковы могут быть следствия этой системной ошибки, то есть отождествления отношений власти и собственности в рамках цифровизации, если она, ошибка, будет усвоена кругами принятия решений Российской Федерации? Остальной-то мир ладно, я там не живу.

В-главных, это рассмотрение «самого процесса» становления цифровой среды в РФ в рамке борьбы за власть, основанной на борьбе идеологий или, как выразились бы авторы, борьбе различных ценностей. С одной стороны здесь стоит полученная авторами через карикатуризацию реалий развития и внедрения вычислительной техники идеология «радикального технологического детерминизма», а с другой – «ценностные основы российской культуры», «классические и традиционные смысловые и жизненные установки»: короче, всё, что элита скажет – или, называя вещи своими именами, архаизация.

Это фатальная вилка. С точки зрения на цифровизацию как на причину борьбы за власть и/или на поле этой борьбы оба варианта хуже для страны, нации, народа. А их совмещение ещё хуже, о чём позже.

Более того, пока нет никакого «срединного цифрового пути», а если называть вещи своими именами, нет компромисса между «старым» и «новым» правящими классами, то бишь карьерной государственной администрацией и обслуживающим персоналом сложных вычислительных устройств. Именно потому, что это разноплановые сущности, полноценный диалог между ними пока невозможен.

Рискну предположить, что в порядке стремления к этому диалогу, в порядке поиска «срединного пути» этот класс рабовладельцев-животноводов будут намеренно наделять политической субъектностью: пути к этому в докладе намечены. Идеологию разъяснят (см. выше), представителей… сперва выберут, при этом поздравляя себя с удачными политическими интригами: мол, выбрали себе кого надо в оппоненты. А там дело пойдёт. В истории, причём в нашей, видано не раз.

И пойдёт оно к тому самому компромиссу, то есть положению дел, сочетающему и дегуманизацию общества, заявленную в докладе и выгодную «новому цифровому классу», который получит субъектность, и архаизацию общества, выгодную карьерным – а там и наследственным – должностным лицам государства и их прислуге, заведующей «классическими и традиционными смысловыми и жизненными установками».

Ну, и чтобы закончить мою беспочвенную критику «высоких, высоких отношений» на оптимистической ноте, так я напомню, что рабство изучено, и что при правильном применении исторического опыта решения проблем, связанных с цифровизацией, выглядят скорее сами собой разумеющимися. Просто они основаны не на изоляции гражданина от (возможно и неизвестно по чьему мнению) вредоносного внешнего воздействия с использованием ЭВМ.

Решением тут выступает гарантированный государством доступ гражданина к его собственным вычислительным мощностям (нет, не только к головному или спинному мозгу). Дайте рабу его собственную землю, дайте скотине её собственный лес. Активная броня вместо пассивной, то есть создание и поддержание собственного «вектора коэффициентов» вместо той же изоляции от созданного вне, и вместо так называемой «цифровой гигиены», которая без собственной процессорной мощности вырождается в пометки мелом на чумных домах, причём в чужие пометки.

Досуг позволит, прикину подробнее.

Спасибо за внимание.

Основным преимуществом иерархического построения стаи считаются быстрота и простота обучения: низкоранговые особи обучаются, подражая высокоранговым. Отсюда соответствующие правила общежития в примитивных человеческих обществах и не только.

Такое подражание позволяет усваивать модели поведения, необходимые и достаточные для выживания в родном вмещающем ландшафте, деревья вокруг или письменные столы. Однако с абстрактными концепциями начинаются проблемы.

Одним из неочевидных следствий такого положения дел будет то, что с некоторого уровня абстрагирования учитель не должен быть примером для подражания. Даже должен не быть примером для подражания. Ученик должен учиться тому, чему учат, а не тому, кто учит.

Я понимаю, что это звучит непривычно, ибо противоречит наследию времён богословских, когда сама учёба сводилась к заучиванию текстов с разными грифами священности, а мудрый наставник (действительно мудрый) учил не повторять его ошибок, а лучше вообще ничего не делать, а то тёмная сторона Силы только и того ждёт. Увы, с развитием мореплавания и огнестрельного оружия такой подход потерял адекватность.

Сказанное не означает, что преподаватель должен вызывать отвращение: это чересчур дорого не в одном смысле слова. А вот вести преподавателю себя так, чтобы копировать его было трудно – почему бы и нет?

Добро пожаловать в мир безумных учёных, которые на самом деле профессора с дорогими и/или эксцентричными привычками, недоступными их студентам. Лучше, конечно, эксцентричными и заведёнными на учебные материалы. Дорогие привычки всё же указывают на высокоранговость в аспекте, повторю, не нужном при обучении сложным вещам. Умом давить надо, а не подарочным хронометром на золотой цепочке.

К чему я это всё? Я не профессор. Однако безумие званий не разбирает. Сидишь, проверяешь кучу студенческих работ. Модульность модульностью, но официальная обязанность преподавателя – разобраться в том, что ему пытается всучить студент даже в последний день семестра, пусть это чудо природы болт забило на посещаемость и теперь пытается всучить копипасту («Он его уже запомнил в лицо» – «Кто кого?» – «Герцог. Кабанчика!»), заставляя меня тратить время на пару вопросов и выдачу нового задания за отсутствие ответов на них.

Внезапно замечаешь, что студенты смотрят на тебя глазами заметно шире обычного, а собрат по призванию, появления которого ты не заметил, ибо с головой ушёл в буквы, числа и схемы, смотрит на тебя глазами прежней ширины, но с очень асимметричной усмешкой. Прокручиваешь в голове крайнюю пару минут…

Короче, есть такая песня советских времён с очень запоминающимся мотивом: «Королева красоты». Мотив прицепился. А одно из моих любимых стихотворений – это Николай С. Гумилёв, «Ужас».

Вы поняли. Ложится очень близко, напевается хорошо. И, думаю, что я Вас убедил: я не с нарезки съехал в сессию, это я намеренно; в процессе преподавания весьма абстрактных вещей, чтобы подражать мне было трудно. Честное слово.

Спасибо за внимание.

На дворе помимо гололёда зачётная неделя - условная по нынешним регламентам, но всё же. Усилия двуногих приложений к смартфонам по сдаче заданий, думаю, достойны считаться особой формой порнографии. Я таким уже посоветовал перейти в католичество, чтобы получить уважительную причину пропустить нашу встречу послезавтра.

В общем, сезонная потеря веры в человечество. А недостаток сна сказывается уже всерьёз; собственным действиям «на автомате» доверять нельзя.

Так что я пока оставлю сочинения и поделюсь ещё одним своим черновиком, в силу неспособности заснуть конвертированным в чистовик. Дотянулся до него, подстрекаемый антикапиталистическими филиппиками, которые не то, чтобы заполонили моё внимание, но точно стали чаще в него попадать. Тоже, что ли, сезонное? То ли у меня, то ли у демосфенов. Из-за этого вспомнил, что однажды решил прикинуть, как бы я защищал капитализм. «Рыночную экономику», «частную собственность на средства производства», «свободное предпринимательство», вот это вот всё, неправомерно собранное в единый «-изм».

«Защищал бы» не в смысле строительства какого-то штучного фестунга, а так, записать набор правил, составить скрижали, которые позволили бы эксплуататору не приходить в сознание каждый раз, когда надо отповедать пылкому чегеваре.

Апология капитализма, по моему скромному мнению, сводится к утверждению примата отношений собственности над остальными общественными отношениями и, таким образом, примата ценности пользы над остальными ценностями.

Отношения собственности, напомню, это комбинация уклонения от двусторонних отношений по поводу некоторого предмета и участия в односторонних отношениях по его поводу.

Защитник капитализма утверждает примерно следующее; ради доходчивости возьму эти утверждения в их пределе.

1. Всякая вещь, всякий предмет, процесс или признак таковых есть собственность, во-первых, какой-то формы и, во-вторых, в чьём-то владении или ничейная.

2. Всякое общественное отношение между людьми есть отношение собственности и, следовательно, всякое взаимодействие в обществе есть обмен предметами собственности.

3. Польза возникает тогда, когда собственности у человека становится больше. При этом «больше» составляют не только количество или разнообразие предметов собственности, но и нужда в них здесь и сейчас. Полезность, да.

4. Во множестве возможных в данном обществе обменов можно выделить подмножество обменов, в которых пользу получают обе стороны. Всякий случай такого обмена есть действие хорошее и правильное; действие, к которому надо стремиться. Такое стремление называется «предпринимательством», и в каких-то обществах оно может быть «свободным», то есть там не считается правильным ему противостоять.

Например, одолжусь у «Знатоков…», покупка в блокадном Ленинграде артефакта музейного класса за стакан муки есть действие хорошее и правильное. Пользу получает и покупатель, у которого сейчас проблем со жратвой нет, а вещичку потом можно продать сильно дороже, и продавец, который теперь сможет прожить ещё пару дней. «И танцы»©. Это «предпринимательство», но оно не «свободно».

Несколько смягчённый вариант того же подхода господствует на так называемом «рынке труда», когда самая малая копеечка для нанятого бесконечно лучше голодной смерти. Значит, владелец предприятия («капиталист»), который может ничего не делать, доверив всякий труд и всякое управление им другим, достоин высочайшей похвалы уже за то, что он спасает людей от голода и бедствий самим своим существованием.

5. Если в некоторой группе достаточно большая доля общественных отношений выливается в такие обоюдополезные обмены, то эта группа процветает. «Процветание» не есть переживание «хорошей жизни», это переживание того, что «жизнь становится всё лучше и лучше». Да, я помню монолог, где этот прикол был адресован позднесоветской администрации. Только тот монолог был юмористическим.

«Процветание» - это приятное переживание, достойное стремления к нему, достойное защиты. Кстати, переживание «всё лучше и лучше» включает в себя пресловутую «уверенность в завтрашнем дне», которую почему-то принято считать присущей только социалистическому обществу. Смею предположить, что обыватели, вкладывавшиеся в акции летом 1929 года, были совершенно уверены в завтрашнем дне.

Продолжу.

6.Остальные базовые ценности общества – превосходство, справедливость, свобода, жизнь – не могут задавать поведения, противоречащее ценности пользы. Эти ценности подчинены ценностям пользы, более того, обязаны ей самим своим существованием.

7.Ценность справедливости существует постольку, поскольку вообще возможен обоюдополезный обмен, и она выражается в «справедливой цене» некоторого предмета собственности.

8. Ценность превосходства состоялась как обеспечение деятельности по созданию собственности (присвоению) и её защите. Всё остальное, связанное с ней, суть бессмысленное и наказуемое насилие.

9. Ценность свободы получилась тогда, когда разнообразие предметов собственности достигло такого уровня, что между ними стало возможным выбирать.

Тут забавно то, что в случае ограниченного (или исчерпанного) выбора соблюдение ценности пользы требует такого же ограничения и чёткого описания норм общественно приемлемого поведения. Иными словами, нет ничего странного в том, что апология капитализма может включать в себя упование на «традицию», «духовность» и проч. Впрочем, всяческие нигилисты и безбожники знали это и полтораста лет тому назад.

10. Ну, а ценность жизни можно объявить обязанной чему угодно; это всего лишь иная форма вопроса о «смысле жизни», на который можно дать любой ответ. Так что здесь можно сказать, что человек вообще живёт, способен и хочет жить постольку, поскольку он владеет какой-то собственностью, желает её отстоять или получить. Звучит красиво.

Я считаю, что это и есть «прокапиталистический дискурс», потому что я не видел утверждений и рассуждений в защиту капитализма («рыночной экономики», «свободного предпринимательства», «частной собственности на средства производства»), несводимых к этим тезисам. Замечу, кстати, что они отнюдь не независимы, то есть на самом деле их меньше десятка.

Работать с ними – а значит, и со всякой апологией капитализма – можно следующими способами.

Во-первых, выяснять границы приближения прокапиталиста к тому пределу, в котором это мировоззрение сейчас было изложено. Например, когда и в каких ситуациях ценность превосходства всё же сопоставима с ценностью пользы (есть ли разница между трофеем и добычей)? За сколько стаканов муки надо было купить то произведение искусства у умирающего от голода человека (вопрос минимального благосостояния)? И так далее.

Во-вторых, прямо отрицать любой из пронумерованных выше тезисов, начиная с того, что есть вещи, которые непозволительно считать собственностью, а их технически возможное присвоение надо делать бессмысленным или неприемлемо опасным. Я вот, знаете ли, всё жду, пока социалисты не задумаются о земле в крестьянской общине и об инфраструктуре в индустриально развитой стране, причём одновременно об обеих вещах.

Надо ли с этим работать вообще? Да, конечно. В общественных отношениях неизбежно присутствуют все базовые ценности, однако их иерархия со временем может, а иногда и должна меняться. «Прокапиталистический дискурс» и борьба с ним образуют способ выяснения места пользы в действующей иерархии ценностей, способ заметить изменение важности этой ценности и один из способов (далеко не самый действенный) продвинуть это изменение в ту или иную сторону.

Надо, разумеется, признать, что схожим образом и в тех же целях можно изложить «просоциалистический дискурс» (ценность справедливости), «прогосударственный дискурс» (ценность превосходства) и «прокультурный дискурс» (ценность свободы). Каждый из них не лучше и не хуже «прокапиталистического» просто потому, что каждый задаёт собственные «лучше» и «хуже».

В заключение напомню, – опять-таки из «Поведения» – что сами по себе идеи пользы, свободы, справедливости и превосходства в общем случае бессодержательны. Всякое сравнение этих ценностей получает смысл, будучи применёнными к некоторому обществу на некотором отрезке времени; условно говоря, «наша страна, наш народ в прошлом и будущем».

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Ах, да. В той серии «Следствие ведут Знатоки», на которую я ссылался в тексте, холёный культуртрегер, устраивающий еженедельные собрания у себя на квартире, носит фамилию Боборыкин. Ну прелесть же, что такое, ЕВПОЧЯ.

ПостСубСкриптум. Просто на всякий случай. Я сейчас говорю о спорах лиц, заинтересованных именно что в предмете спора, а не в его процессе. В спорах, имеющих целью переубедить оппонента. А случаи типа «...я и то скажу, и другое скажу; да слова-то наперед подберу одно к другому. Вот нас с тобой сейчас и решат: мне превелегию на листе напишут… против тебя превелегию, что я завсегда могу быть лучше тебя и во всем превозвышена; а тебя в лабет поставят» я уж, извините, из рассмотрения исключу. Хотя, подозреваю, таких и большинство.

В прошлом тексте я написал, что «аксиома о превосходстве прав человека над его обязанностями в «северном» обществе нуждается в дополнительном осмыслении».

Ну вот, дополняю. О взаимосвязи сказанного с принципом неделимости безопасности выскажусь позже, хотя и здесь упомяну.



1. «Права человека» решают задачу описания границы между поведением человека как индивидуума и человека как члена общества. Это правила учёта чужого поведения при формировании своего, записанные таким образом, чтобы их можно было применять в обществе, существующем в некоторой группе. «Можно применять» – это когда и агент, и контрагент следуют схожему набору правил и знают (верно или нет), что другой тоже им следует.

Вот, например, тиран, который не принимает во внимание чужое поведение. «Я приказал – ты пошёл и сделал». «Прав человека» нет. А когда тиран вынужден учитывать, что в ответ может прийти «я не могу, я на больничном», что вообще ответ может отличаться от «не посрамлю!», тут как раз проявляют себя «права человека».

2. В идеале, конечно, «права человека» в отдельно взятой ситуации можно просчитывать всякий раз отдельно, однако из самого условия их применения в достаточно большой группе людей следует обобщение «все» или «другие». Отсюда можно говорить о «праве общества», то есть о «правах каждого» и «правах всех», форма которых и обусловлена той самой границей, которую описывают «права человека».

3. Общества, следующие разным этическим императивам, поддерживают примат «прав всех» над «правами каждого» или наоборот.

Если «я должен делать то, что делают другие» или «я не должен делать того, что не делают другие», то здесь «права всех» превалируют над «правами каждого». Такое можно представить себе как повышенное давление на границу со стороны «прав всех».

Если «другие должны делать то же, что и я» или «другие не должны делать того, чего не делаю я», то здесь «права каждого» важнее «прав всех» – то же давление со стороны «прав каждого».

Собственно, «западное» общество и состоялось как общество «прав каждого», что соблазняет объявить его единственно возможным типом такого общества. «Западное» общество этому соблазну с удовольствием поддалось: сами понимаете, триумф, «конец истории», совершенное превосходство.

Тот же соблазн, но с обратным знаком, порождает призывы к откату в некогда отвергнутые практики, не поддерживающие современную цивилизацию, причём под лозунгом «что угодно, только не это!» Он тоже силён, особенно в свете проблем с воспроизводством самих групп, в которых существуют общества, где «права всех» уступают – в том числе под внешним давлением – «правам каждого».

Собственно, вопрос о дальнейшем существовании человеческой цивилизации сейчас сводится к вопросу борьбы между этими двумя подходами. Либо импотент со смартфоном, либо дюжина детей, да половина для чумы.

4. «Северное» общество, рождающееся сейчас в России, тоже признаёт приоритет «права каждого» над «правом всех», и оно способно поддерживать цивилизацию того же уровня, что и «западное». Только «северное» признание выглядит по-иному, нежели «западное».

Опираясь на принцип экономии усилий, применительно к сказанному выше можно сформулировать следующие нормы: в «южных» и «восточных» обществах общество экономит усилия за счёт усилий отдельно взятого человека, а в «западных» и «северных» отдельно взятый человек экономит усилия за счёт всего общества. Тут можно вместо «общества» вписать «государство», и это будет понятнее, но потеряет в точности.

Итого, в «западных» и «северных» обществах человек должен быть сильнее общества за счёт общества.

Можно ли обернуть это требование, сказав, что не человек должен быть сильнее общества, а общество должно быть слабее человека? Нет. Дело в том, что общество человеку необходимо, в одиночестве он рехнётся и перестанет быть человеком.

Иными словами, общество (опять же, можно записать «государство или заменяющие его организации») нельзя ослаблять бесконечно. Более того, чем сложнее и разнообразнее та деятельность, которую оно поддерживает (цивилизация), тем лучше (легче, богаче, приятнее) жить, однако тем большей силы общество требует.

Следовательно, и в «западном», и в «северном» случаях именно человек должен быть сильнее общества, а не общество слабее человека.

5. В дальнейшем объяснении ради аналогии вспомню физику; точнее, механику. Ну да, сила как количественная мера взаимодействия тел. Увеличить её можно, увеличив ускорение тела либо его массу. Или, обращая аналогию, либо увеличить желание субъекта – даже не само желание, а его пыл – что-то сделать кому-то ещё, либо возможность такое сделать.

И вот различие между «западной» и «северной» идеями «прав человека» лежит в выборе того, что именно здесь увеличивать.

6. «Западное» понимание высшего статуса «прав человека», которое, повторю, долго и небезуспешно претендует на звание единственно возможного понимания, основано на императиве усиления желания человека. «Права и свободы человека» считаются высшей ценностью в «западном» обществе постольку, поскольку можно усиливать желание человека получить что-то.

Лучшей иллюстрацией этому тезису служит так называемое «потребительство»: если человек очень хочет получить некую вещь, то он возьмёт другую вещь, сколько-нибудь похожую на желаемую, но лишь бы прямо сейчас. Ну да, увеличиваем ускорение тела и так увеличиваем меру его взаимодействия с другими телами. «Полные витрины» нужны именно для этого и более ни для чего; «реклама», где потерявших разум несчастных с выпученными глазами подают к подражанию; злокачественная опухоль «кредита» – да нужны ли пояснения? Главное – «сейчас»; главное – торжество настоящего над всеми иными временами.

Критикуя, такое любят называть «вседозволенностью», но это в принципе неверно: сиюминутность требует соглашаться даже «не совсем с тем», чего хотел, и таким макаром «дозволение» можно организовать вполне себе.

Надо сказать, что и «северное» отношение к потреблению может быть столь же нездоровым, таким же «потребительством» в своей сущности, разве что в другой форме. Само по себе это отношение отнюдь не панацея. Оно всего лишь правильнее в «северном» обществе. Так «северному» человеку лучше жить при прочих равных.

7. Полагаю, что читатель уже догадался о моём следующем тезисе. «Северное» потребление, как случай примата «прав каждого» над «правом всех», основано на «увеличении силы через увеличение массы». Или, вновь обращу аналогию, через получение пусть через какое-то время, но именно того, что хочешь.

Аналогом «полных витрин» на «севере» выступает «качественно выполненный заказ», где «точность» и «качество» практически тождественны. Если брать предельные случаи, то аналогом «западного» «нет достаточно похожего на то, что мне нужно» здесь будет «невозможно исполнить в разумный срок». Так «вседозволенность» и на «севере» можно взять к ноге.

8. Обобщу: «права и свободы» человека будут высшей ценностью в «северном» обществе постольку, поскольку возможно гарантировать точное (качественное, избирательное) исполнение пожеланий человека. Ну, или «удовлетворение потребностей», если кого-то тянет на классику.

Можно указать, что принцип этот прямо следует из ориентации «северного» этического императива на будущее, из его одобрения расчётливости, возможного только при высокой оценке сознания и ума.

Я считаю именно этот приоритет точности над быстротой одним из главных условий, а при некоторых обстоятельствах и важнейшим критерием правильности при проектировании административной, экономической и культурной систем «северного» общества. Рискну утверждать, что соблюдение такого приоритета наиболее полно позволит воплотить принцип неделимости безопасности в делах общественных.

Спасибо за внимание. Далее длиннющие постскриптумы.

ПостСкриптум. Тут надо из уважения к Константину А. Крылову сказать то, о чём он не договорил в «Поведении». Он говорил об изменении объектов управления в экономической эволюции российского общества прошлого столетия. Ранний Советский Союз, ограничение «северного полюдья» «южной этической» – объектом управления был труд (буквально трудовые усилия). Поздний Советский Союз, «северное полюдье» плюс «восточная этическая» – место (рабочее место, «прописка»). «Святые девяностые» и поныне, то бишь «северное полюдье» под «западной этической» – бюджет. Про «северное общество» как таковое сказано не было.

Так вот, это гарантии. «Северное» государство управляет экономической деятельностью «северного» общества через предоставление, подтверждение или отзыв её гарантий у того или иного субъекта этой деятельности, то есть через установление «какого-то времени» на приход в соответствие ожиданиям от неё; иными словами, через «замедление для уточнения» (обучение и проч. – приобретение, сука, компетенций, вот это вот всё).

ПостСубСкриптум. Ваш покорный слуга понимает, что связь с устоявшимися терминами в правоведении здесь в лучшем случае случайная и есть. Однако он, покорный, понимает и то, что словарь русского, да и любого другого языка конечен и ограничен, а перейти на «все тенали бороговы» (ЕВПОЧЯ), хоть и соблазнительно, но всё же я того недостоин. Вдруг и в самом деле мудр станусь, и теми «бороговами» через сто лет начнут украшать мемориальные доски? Мне ж стыдно будет, хотя бы и мёртвому. Так что уж лучше так, благо определения я стараюсь дописывать.

ПостУжНеЗнаюЧто. Да, товарищи. Вас бы сильно напряг управляемый и постепенный переход вместо дел магазинных на подписку, то бишь одно из применений гарантии, скажем, по продуктам питания? Ну да, подписка на паёк, развитие советской практики «продуктовых заказов» и в сторону всеобщности, и в сторону избирательности. «Пакет №1 – Пролетарский», «Пакет №2 – Крестьянский», «Пакет №3 – Комиссарский», «Пакет №4 – Вражьенародный» и так далее, с выбором опций для вегетарианцев и алкашей. Депутаты следят за соблюдением ГОСТов, подымая визг после визитов на предприятия по изготовлению, хранению и рассылке, медицинский люд присягает, что пища здорова, а дегустаторы, – можно нынешних телеобозревателей туда, пусть помучаются – что и вкусна. Публичную рекламу тех продуктов убрать, оставить только для состязания операторов… Опять же, что-нибудь учинить с «быстрым приготовлением». Ведь к нему же, к приготовлению, претензия именно по качеству продуктов, то бишь по тем же ГОСТам, то бишь по делам научно-техническим, а не по самой идее? Да, и сверчков туда с нужными вкусовыми добавками, куда ж без сверчков-то. По стоимости повинно быть соизмеримо с тем, что тратите нынче, в копейках на калорию, с возможностью регулировать пакеты до уровня «только первое», «только второе», «только десерт для интимного ужина» по дням недели. И так далее.

«Я пока ещё только шутю и шалю», прикалываюсь, так что вопрос про «напряг» к ответу не обязателен. Кстати, если такое уже где-то существует (не удивлюсь, любой рынок старается использовать всякую идею), то ссылку не бросите?