К предыдущему .
HGR рече:
"В религиозности этих людей очень много значат традиции русского дворянства XIX века <...> Место церковной организации как социальной общности у них давно и прочно занято общностью сословной. Быть частью своего сословия («слоя») для них понятно и необходимо, а что такое быть частью церкви как сообщества для них или непонятно вообще"Сословие выходцев из благочестивых, благополучных и добропорядочных семей, разумеется, не равно церковной экклесии, потому что бывают и добропорядочные мусульмане, атеисты или буддисты. Но вот сама церковная экклесия, если понимать ее прежде всего как
сообщество святых, это оно и есть -
сословие детей добропорядочных и благочестивых (то есть обладающих благой честью) родителей с мельчайшими вкраплениями взятых на поруки детей изгоев и отщепенцев. Чтобы в этом убедиться достаточно прочесть
полное собрание житий Димитрия Ростовского. Тогда никакой лукавый пастырь не сможет вас обмануть. Церковь прежде всего, как видно из Святцев, это святые монахи и дворяне (то есть люди предельной христианской социализации, воины Христовы и защитники веры и благочестия), дети благополучных и благочестивых (то есть, снова, обладающих
благой честью) родителей, а выходцы из мещан, неблагополучных и/или неполных семей, выходцы из семей бомжей, иудеев и, тем более, подонков общества (панков) лишь в виде исключения и где-то там в конце. И условием принятия в церковную экклесию
в Византии всегда была предварительная положительная социализация, и лишь затем катехизация и воцерковление человека, прежде возвращенного в нормальное человеческое достоинство. Сначала имя, пол, национальность, отказ от привычек и манер богоотверженной среды и преступлений своих сродников, а вот все остальное - потом.