4:45p |
Ручное управление литературой Из стенограммы заседания оргбюро ЦК ВКП(б) от 9 августа 1946 г.
На заседание вызваны главный редактор журнала "Ленинград" Б.М.Лихарев, секретари Союза советских писателей А.А.Прокофьев, В.В.Вишневский, председатель Ленгорисполкома П.С.Попков, секретарь по пропаганде Ленинградского горкома партии И.М.Широков.
СТАЛИН. У вас перед заграничными писателями ходят на цыпочках. Достойно ли советскому человеку на цыпочках ходить перед заграницей? Вы поощряете этим низкопоклонные чувства, это большой грех.
ЛИХАРЕВ. Напечатано много переводных произведений.
СТАЛИН. Вы этим вкус чрезмерного уважения к иностранцам прививаете. Прививаете такое чувство, что мы - люди второго сорта, а там люди первого сорта, что неправильно. Вы - ученики, они - учителя. По сути дела неправильно это.
ЛИХАРЕВ. Я хочу только одно отметить...
СТАЛИН. Говорите позубастее. Вы что смешались или вообще согласны с критикой?
ЛИХАРЕВ. Сейчас попробую.
СТАЛИН. Что попробуете, надо сильнее говорить.
ЛИХАРЕВ. "В Севастополе" Сельвинского есть вывод, он вспоминает свою юность в Севастополе, вспоминают девушку, которую там видел, которая назвала его милым. Это ему запомнилось на всю жизнь. Вот его стихотворение.
СТАЛИН. Это уловка.
ЛИХАРЕВ. Я люблю наш журнал и мне хочется, чтобы этот журнал сохранился.
СТАЛИН. Журнал должен руководить писателями или он должен плестись в хвосте у них?
ЛИХАРЕВ. Должен руководить.
СТАЛИН. Руководить может или нет?
ЛИХАРЕВ. Он должен и будет.
СТАЛИН. Пока не выходит этого.
ЛИХАРЕВ. Я хотел заверить товарищей, что можем это делать, если нам доверят. Со следующего номера журнал будет иным. У меня есть вещи по-новому осмысленные, но ведь нам не так легко работать... Оставить город без журнала очень больно. Мы должны сохранить его. Остаться без журнала, - этого нельзя.
СТАЛИН. Все требуют, чтобы мы улучшили качество продукции: ширпотреба, металла и прочее. Однако следует, чтобы и качество продукции литературной было улучшено, мы хотим, чтобы лучшие произведения печатались, на качество хотим нажать...
ПРОКОФЬЕВ. Очевидно у нас не хватало и вкуса.
СТАЛИН. И произведений, видимо, не хватало, чтобы помещать, вот вы и вывалили в одну кучу.
ПРОКОФЬЕВ. Журнал у нас не мусорная куча, мы хотим, чтобы наш журнал был достоин нашего города, но, очевидно, не получилось этого.
СТАЛИН. Материала, видимо, не хватает, и поэтому, видимо, в "Звезде" иногда появлялись замечательные вещи, прямо бриллианты, а наряду с бриллиантами - навоз...
ПРОКОФЬЕВ. Если бы мы знали, что нас призовут к ответу, мы не допустили бы таких ошибок в 5 и 6 номерах. Мы не знали, что будем на таком собрании. Я считаю, что цель настоящего собрания, цель такая, чтобы нашему журналу "Звезда" и "Ленинград" оказали помощь. Нам нужна помощь, Иосиф Виссарионович. Я думаю, что эта помощь должна быть реальная и действенная. Я считаю, что ленинградские журналы должны быть поставлены в одинаковые условия с московскими журналами. Какой же хороший писатель пойдет в журнал, когда тираж "Звезды" был 10 тыс. экземпляров, если журналы "Звезда" и "Ленинград" принесли убыток государству около 1 млн рублей.
СТАЛИН. Из этого, видимо, исходили, что товар плохой. (Смех.)
ПРОКОФЬЕВ. На прилавках наших журналов нет.
СТАЛИН. Бумаги что ли не давали?
ПРОКОФЬЕВ. Да. Если взять журнал "Октябрь", то у него штаты такие: кроме 5 зав. отделами, кроме литературного консультанта, зав. массовым отделом и т.д. имеется 7 членов редколлегии. У нас - один редактор и он, как говорится, прислуга на все руки. Дальше идет: литературный консультант, машинистка, зав. редакцией. Я считаю, что мы должны быль поставлены в равные условия.
СТАЛИН. Насчет журнала "Ленинград" ничего не расскажете?
ПРОКОФЬЕВ. Журнал "Ленинград" имеет большие традиции. Он возник из журнала "Резец", этот журнал был органом рабкоровским и из него впоследствии стал журналом "Ленинград". Мы его мыслили как массовый журнал, журнал, который должен ориентироваться на короткий рассказ, в частности, редакция журнала допускала, когда из больших произведений выбирались куски... Очевидно, у нас опять не хватает мужества в ряде случаев сказать правду, имея в виду, что люди, с которыми мы работаем, они находятся рядом с нами и будут обижены, а обида эта не прощается во веки веков. У нас некоторые очень болезненно обиды принимают.
СТАЛИН. Мнительные и чувственные люди?
ПРОКОФЬЕВ. Да и даже иногда небольшая критика оставляет глубокую царапину.
СТАЛИН. Этого бояться не следует. Как же иначе людей воспитывать без критики.
ПРОКОФЬЕВ. Критика была, но она не была такой действенной.
СТАЛИН. Боялись, что обидно будет. Обиды бояться нельзя.
МАЛЕНКОВ. И обиженных приютили. Зощенко критиковали, а вы его приютили.
ПРОКОФЬЕВ. Тогда надо обратить внимание на другое. Сейчас у Зощенко третья комедия идет.
СТАЛИН. Вся война прошла, все народы обливались кровью, а он ни одной строки не дал. Пишет он чепуху какую-то, прямо издевательство. Война в разгаре, а у него ни одного слова ни за, ни против, а пишет всякие небылицы, чепуху, ничего не дающую ни уму, ни сердцу. Он бродит по разным местам, суется в одно место, в другое, а вы податливы очень. Хотели журнал сделать интересным, и даете ему место, а из-за этого вам попадает, и не могут быть напечатаны произведения наших людей. Мы не для того советский строй строили, чтобы людей обучали пустяковине...
ПРОКОФЬЕВ. Нельзя вместе с водой выплескивать и содержание. Я считаю, что для такого города, как Ленинград, нельзя оставлять только такой журнал как "Звезда". Надо сделать все возможное, чтобы эти оба журнала заработали по-настоящему. Для этого у нас найдутся силы и люди, чтобы эти оба журнала существовали.
Я считаю, что наши ленинградские журналы могут по-настоящему, глубоко и со знанием ленинградской темы, темы громадного мирового звучания поднять. Мы все были в Ленинграде и видели с ленинградцами все беды, и наша задача, задача ленинградского отделения Союза советских писателей и обоих журналов сделать, чтобы эта тема зазвучала по-настоящему. Мы не имеем произведений достаточно больших и широких, где бы эта тема звучала. У нас имеются "Черты советского человека" Тихонова и "Это было в Ленинграде" Чуковского, но я не нахожу произведений, которые поднимали бы эту тему по-настоящему. Но такая попытка у нас в Ленинграде делается. Вот, Иосиф Виссарионович, Саянов написал первую часть трилогии о Ленинградском фронте. Я думаю, что это будет произведение с большим охватом событий.
МАЛЕНКОВ. Чего же расхваливаете заранее, если не читали.
ПРОКОФЬЕВ. Я говорю о теме. Писатели Ленинграда берутся за эту тему. Вера Кетлинская написала роман о Ленинграде. Когда я с ней познакомился, я сказал, что ей нужно много работать, но факт, что писатели это начинают делать.
СТАЛИН. Это делает вам большое преимущество. Материала очень много, но вы плохо используете эти преимущества. "Приключение обезьяны" - что это - о Ленинграде, поднимает авторитет Ленинграда?
ПРОКОФЬЕВ. Нет... Относительно стихов. Я считаю, что не является большим грехом, что были опубликованы стихи Анны Ахматовой. Эта поэтесса с небольшим голосом и разговоры о грусти, они присущи и советскому человеку.
СТАЛИН. Анна Ахматова, кроме того, что у нее есть старое имя, что еще можно найти у нее?
ПРОКОФЬЕВ. В сочинениях послевоенного периода можно найти ряд хороших стихов. Это стихотворение "Первая дальнобойная" о Ленинграде.
СТАЛИН. 1-2-3 стихотворения и обчелся, больше нет.
ПРОКОФЬЕВ. Стихов на актуальную тему мало, но она поэтесса со старыми устоями, уже утвердившимися мнениями и уже не сможет, Иосиф Виссарионович, дать что-то новое.
СТАЛИН. Тогда пусть печатается в другом месте где-либо, почему в "Звезде"?
ПРОКОФЬЕВ. Должен сказать, что то, что мы отвергли в "Звезде", печаталось в "Знамени".
СТАЛИН. Мы и до "Знамени" доберемся, доберемся до всех.
ПРОКОФЬЕВ. Это будет очень хорошо. Я хочу просить Вас и секретарей ЦК, чтобы наш "Ленинград" был оставлен у нас, не надо закрывать наш "Ленинград", и чтобы мы поставили эти журналы должным образом, чтобы было больше бриллиантов в "Звезде", чтобы был уничтожен мусор...
ВИШНЕВСКИЙ. Пресса должна первая показать пример и начать настоящее, широкое, народное обсуждение вещей. Это будет иметь большое воспитательное значение. В 1943 году был подан сигнал Зощенко о том, что он написал, по поводу исповеди 'Перед восходом солнца". Это человек, который до грязного белья разделся и раздел всех своих близких. Когда я этот рассказ прочитал, я написал анализ этой работы. Человек этот начал писать в 1923-24 гг. У него везде персонажами являются пьяные, калеки, инвалиды, везде драки, шум. И вот возьмите его последний рассказ "Приключения обезьяны", возьмите и сделайте анализ его. Вы увидите, что опять инвалиды, опять пивные, опять скандалы...
СТАЛИН. И баня.
ВИШНЕВСКИЙ. Баня, совершенно правильно. У него получается так. Вот вы меня критиковали, и вот получайте уважаемые. Здесь нужен был очень глубокий и серьезный разговор, сказать ему, что ты дальше думаешь делать.
СТАЛИН. Он проповедник безыдейности.
ВИШНЕВСКИЙ. Он последние вещи дал без мысли, без фабулы.
СТАЛИН. Злопыхательские штуки.
ВИШНЕВСКИЙ. В 1942 г. люди на ногах плохо стояли от дистрофии, первый номер буквально на руках несли наши товарищи, когда я приехал в Ленинград и посмотрел, что там делается, то увидел, в каких условиях выпускался этот журнал. Надо сказать, что бесконечно дороги эти журналы нам, ленинградцам, и я лично просил бы учесть и этот момент и момент привязанности нас к этому журналу, а также настоящие проблемы и традиции, - не нужно закрывать эти журналы.
СТАЛИН. Это дело Зощенко.
ВИШНЕВСКИЙ. Зощенко и других надо посмотреть, но сам журнал надо сохранить...
СТАЛИН. Если журнала не станет, Ленинград останется.
ПОПКОВ. ...В отношении Ахматовой. Здесь тоже получилось, что это такая величина, такая поэтесса, как же мы можем не печатать ее в нашей "Звезде"! Ведь в этом дело, товарищ Сталин. Они преклоняются перед ними и боятся сказать в полный голос. У них самокритики или критики настоящей нет, и они, по существу говоря, этот журнал превратили в такой свой узкий круг людей, которых, якобы, критиковать нельзя. И из-за этого получилось, что у нас ни в этом журнале, ни в журнале "Ленинград" по-настоящему критики, вскрывающей недостатки того или иного произведения, не было.
ГОЛОС. "Ленинградская правда" похвалила в статье Германа.
ПОПКОВ. Правильно, это было, хвалить хвалили, а критиковать - не критиковали, почему так и получается у нас.
МАЛЕНКОВ. Зачем Зощенко утвердили?
ПОПКОВ. Я должен взять вину на себя...
СТАЛИН. Не умеют поставить работу. Не может быть, чтобы в Ленинграде людей не было.
ШИРОКОВ. Есть люди, но плохо организована работа. В этом основная вина... Надо лучше организовать и в больших масштабах идейно-политическую подготовку писателей. Мы в этом отношении пока сделали мало. Правда, мы организовали при университете марксизма-ленинизма отделение для работников искусства, в том числе и для писателей, но прямо должен сказать, что писатели туда не всегда охотно идут на это отделение учиться. Сейчас мы проводим набор на первый курс университета, должны принять 300 человек. Нам необходимо больше предоставить возможностей писателям попасть в университет марксизма.
СТАЛИН. Чтобы в школу их таскать? Это трудно будет, они взрослые люди. Дать им пособия, они прочитают, сами поймут. Зачем в школу таскать?
ШИРОКОВ. Не получается у них это.
СТАЛИН. Заинтересуются, будут читать.
ШИРОКОВ. И надо решить вопрос о составе редакционных коллегий журналов "Звезда" и "Ленинград".
МАЛЕНКОВ. Кто редактор сейчас?
ШИРОКОВ. Саянов.
МАЛЕНКОВ. Было решение о составе редакции?
ШИРОКОВ. О новом составе редколлегии было решение.
СТАЛИН. Кого выдвинули редактором?
ШИРОКОВ. Выдвинули молодого писателя Капица. Из каких соображений мы исходили, может быть и ошибались. Мы исходили из следующих соображений. Тов. Саянов известный человек среди писателей, но он мало обладает организаторскими способностями, мало предъявляет требований к писателям.
СТАЛИН. Что-то не слыхали о таком писателе.
ШИРОКОВ. Капица молодой писатель, у него сейчас вышла работа "В открытом море".
МАЛЕНКОВ. Писатели его признают?
СТАЛИН. Авторитет будет у него среди писателей?
ШИРОКОВ. В Ленинграде, когда обсуждали вопрос о редакторе, среди писателей ленинградских возражений не было.
СТАЛИН. Может быть, подошли так, что слабого бояться нечего. В старое время царем сажали чужака, слабого человека, чтобы легче было нажимать на него. Может быть, так обстоит дело?
ШИРОКОВ. Я не думаю.
МАЛЕНКОВ. Но что же, эта редакция действует или старая?
ШИРОКОВ. Пока старая.
МАЛЕНКОВ. Два месяца тому назад назначили новую редакцию, а действует старая.
ШИРОКОВ. Номер 6 очередной готовила старая редакция и решили, чтобы она довела до конца начатое дело.
ЖДАНОВ. В свое время места мокрого не оставили ленинградцы от Зощенко.
СТАЛИН. А такие, как Зощенко, они имеют власть над журналом. Это что же - ленинградский журнал или журнал Союза советских писателей?
ШИРОКОВ. Нет, не ленинградский.
СТАЛИН. Вы хотите, чтобы было подтверждено ваше решение?
ЖДАНОВ. Вы оформили новую редакцию или обе существуют?
ШИРОКОВ. Мы решение приняли у себя.
МАЛЕНКОВ. Приняли решение утвердить редакцию и ввели Зощенко.
СТАЛИН. Ленинградский комитет осведомлен о вашем решении о новой редакции?
МАЛЕНКОВ. Это ленинградский комитет решил.
СТАЛИН. Вы что же требуете, чтобы мы утвердили это?
ШИРОКОВ. Судя по тому, как вопрос ставится в ЦК, по-видимому, редактором "Звезды" надо утвердить более серьезного человека, которого не только в Ленинграде, но и в стране знают. Капицу знают в Ленинграде, но страна не знает.
РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 117. Д. 1032. Л. 45-67. Копия. Машинопись. |