|
|
Пишет Записки мизантропа (![[info]](http://lj.rossia.org/img/syndicated.gif){kind=small} lj_avmalgin)@ 2018-11-13 08:07:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Суд по делу «Седьмой студии». День четвертый
10:10. В зале нет представителей Министерства культуры. Адвокаты возражают против проведения заседания без представителей ведомства.
10:11. Гособвинение говорит, что заседание может продолжаться. Судья согласилась. Прокурор продолжает допрос Серебренникова.
10:18. Прокурор Игнатова спрашивает про наличные деньги.
- Когда мне вернули деньги, я тоже писал расписку.
- На чье имя?
- Это я не помню.
- Почему Малобродскому?
- Потому что он генпродюсер. Я доверяю ему полностью, это же деньги на дело идут. Без этих денег мы не открыли бы «Платформу».
- В каком виде вы передавали деньги и получали? Это наличные?
- Да.
- Кто вам их возвращал?
- Я не помню.
Далее прокурор говорит, что Итин оформлял на Серебренникова доверенности для подписания документов.
- Сколько на вас было оформлено доверенностей?
- Кто просил это сделать, мне неизвестно. Я писал одну доверенность, наверное, она пролонгировалась.
10:18. Далее спрашивает судья Аккуратова.
- Высший орган АНО «Седьмая студия». Что это?
- Это формальность. Я и Итин входили в высший орган.
- Что высший орган должен был делать?
- Я не знаю. Я, правда, не знаю. Я знаю, что как учредитель имел право сделать аудит и запустил его вместе с Итиным в конце «Платформы».
- Своими правами как участник высшего органа вы не пользовались?
- Нет.
- Только при организации аудита.
- Да.
10:25. - У кого хранились печати, кто их делал? — спрашивает прокурор Игнатова.
- Мне неизвестно. Наверное, Итин.— отвечает Серебреников.
- У кого они хранились?
- В бухгалтерии. Но я точно не знаю.
- Сколько их было?
- Я не знаю.
- У вас было право подписи на документах АНО?
- Я не обладал. Для министерства культуры моя подпись важна была, а финансовые документы я не подписывал.
- Вы сказали, что наличные деньги передавали под расписку.
- Я дал деньги. А мне дали расписку, что их получили.
- Кто?
- Малобродский.
- А на что?
Серебренникову подсказывают, что в расписке, которая есть в деле, указано на что. Он говорит судье, что в расписке указано, на что шли деньги.
- Что вы могли покупать на обналиченные деньги?
- Мы должны были сделать «Платформу». Там было оговорено, что должны были пройти мероприятия.
- Если не было оговорено, вы выясняли в Минкульте, что вам можно покупать?
- Я не знаю. Я этим делом не занимался. Моя работа— это спектакли. Я говорил, что нам нужно.
- Сами вы не выясняли.
- Да, сам я не выяснял.
10:35.- Приобрести рояль вы поручили? — продолжила прокурор.
- Малобродский сказал о необходимости рояля. Да я и сам понимал, что без рояля нельзя,— ответил Серебренников.
- Вы просили купить рояль?
- Я сказал, купите, пожалуйста, рояль.
- Кому вы сказали купить рояль?
- Я сказал: «Ура! Давайте купим рояль».
- Кому?
- Всем в зале.
- Всем в зале?
- Да.
- Кто мог принять решение о приобретении?
- Я не знаю. То есть мое согласие и радость по поводу покупки рояля была у меня точно.
- Кому принадлежит рояль?
- Я не знаю.
В зале смех. «Сейчас кто-то будет удален из зала суда»,— говорит судья.
- С Вороновой когда познакомились?
- В начале 2000-х. Она была театроведом, приходила на мои спектакли. Я видел, что она хорошо разбирается в театральном деле. Я позвал ее на «Платформу» в качестве линейного продюсера.
- Какие у вас сложились отношения?
- Товарищеские.
- Где она сейчас?
- Где-то в Европе.
- Где конкретно?
- Там несколько стран. Я точно не знаю.
Далее речь заходит о подписях в зарплатных ведомостях. «Я всегда подписывался за 100 тысяч»,— говорит Серебренников. Судья спрашивает, а за 25 тысяч рублей, кто подписывался. Серебренников говорит, что в ведомостях за 25 тысяч он не расписывался. Он говорит, что изначально получил по 100 тыс. руб., потом попросил повысить ему зарплату. В 2014 году, по словам Серебренникова, они провели аудит и поняли, что не хватает денег, поэтому зарплата у него была меньше.
- Можете назвать суммы затрат на каждое мероприятие?
- Не могу. Могу описать мероприятия.
- А суммы можете?
- Нет, суммы не могу. Это не моя епархия.
- Откуда у АНО «Седьмя студия» наличные денежные средства?
- Я полагаю, что эти деньги были у бухгалтерии. Она их как-то получала.
- Как?
- Из материалов дела я знаю, что через какие-то фирмы.
- А в период с 2011 по 2014 вы знали, как появлялись эти деньги?
- Нет. Я этого не знал.
- Вы следили за правильностью предоставления отчетов?
- Нет.
- Почему?
- Потому что я художественный руководитель. Я ничего не понимаю в этом деле. Потому что есть генеральный директор, генеральный продюсер и много других людей, которые за это получают зарплату.
10:51. - У вас было индивидуальное предприятие? — спрашивает прокурор Игнатова.
- Да. И есть. Когда было создано, не помню, но работает до сих пор,— говорит Серебренников.
- Оно было во время «Платформы»?
- По-моему, до (было создано.— “Ъ”).
- В «Седьмую студию» из ИП делались перечисления?
- Только на гонорары на спектакли. Но я точно не помню, надо посмотреть.
Далее речь заходит о банковской карте. Серебренников говорит, что ничего не знал про эту карту, узнал о ней только из материалов дела.
- Вы распоряжения о выплатах из кассы АНО «Седьмая студия» давали?
- Если считать просьбу заплатить гонорар повыше тому или иному художнику, то такие распоряжения — не распоряжения, а просьбы — давал. Потому что художники, режиссеры, артисты обращались ко мне.
- У кого просили?
- Это было по-разному. Чаще всего у Кати Вороновой и Алексея Константиновича (Малобродского).
10:58. - Известно ли вам о получении Малобродским денег после перехода из «Седьмой студии» в «Гоголь-центр»?
- Нет.
- С 2011 по 2014 годы на территории театра Гоголя проводились проекты АНО «Седьмая студия»?
- Тот театр стал «Гоголь-центром» в 2012 году. В репертуар были включены спектакли, которые ставились на «Платформе»: «Метаморфозы», «Отморозки», «Охота на Снарка».
- Были ли договоры о постановках этих спектаклей в «Гоголь-центре»?
- Да.
- Эти спектакли шли одновременно?
- «Седьмая студия» — собственник этих спектаклей. Эти спектакли шли только на «Платформе». А после того, как закончилась «Платформа», они перешли туда.
Далее Серебренников говорит, что технически было бы очень сложно играть спектакли одновременно и на «Платформе» и в «Гоголь-центре». «Одновременно спектакли не шли точно. Это технически невозможно»,— сказал Серебренников.
- А не спектакли, какие-либо другие мероприятия?
- Нет. «Платформа» — это «Платформа».
- Цех белого — это фамилия? В зале смех.
- Нет. Это же Винзавод. Там делалось белое вино, поэтому такое название.
Судья спрашивает, есть ли еще вопросы у кого-либо из сторон. Адвокат Харитонов просит огласить материалы дела с расписками. Судья начинает читать эти материалы. В них говорится: «Я, Малобродский, получил от Серебренникова $20 тыс. на текущие расходы "Седьмой студии”». Далее называется дата.
10:58. Судья спрашивает, есть ли еще вопросы. Все отвечают отрицательно. Допрос Серебренникова закончен. Начинается допрос Малобродского.
11:07. Вопросы Алексею Малобродскому задает его адвокат Ксения Карпинская.
- Что из себя представляет проект «Платформа»?
- Идея «Платформы» возникла без моего участия. Ее придумал Серебренников, он рассказал об этой идее Итину. Я узнал о ней в конце марта — начале апреля 2011 года от Серебренникова. Это должен был быть масштабный проект по пропаганде современного искусства по четырем направлениями. <...> С организационной точки зрения «Платформа» должна была быть реализована по форме государственно-частного партнерства. <...> Государственное партнерство осуществлялось посредством правительства. Медведев одобрил идею. Партнерство частное осуществляла компания ООО «МВК Эстейт», эта компания, которая стоит за брендом «Винзавод». <...> Чисто юридически «Платформой» оперировала «Седьмая студия». <...> На «Платформе» я работал только до августа 2012 года. <...> Мы вели переговоры со «Сколково» и НОВАТЭКом. Впоследствии НОВАТЭК поддерживал «Платформу».
- Кто вас пригласил на проект?
- Итин. <...> Решение о нашем сотрудничестве было, как я понимаю, согласовано Итиным и Серебренниковым. То есть, я получил приглашение от Итина в конце марта — начале апреля 2011 года. А в конце апреля получил подтверждение от Серебренникова.
- Какой был срок «Платформы»?
- В то время только обсуждались какие-то подробности. Насколько я помню, речь шла о трехлетнем периоде.
11:13. - Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Итиным? Какие были отношения? — спрашивает адвокат Карпинская.
- Я познакомился с ним в 1985 году, когда поступил в ГИТИС. Мы сошлись быстро, у нас были дружеские отношения. Дальше каждый занимался своими делами. Мы встречались все реже и реже. Я лично относился к нему с неизменной симпатией,— говорит Малобродский.
- Вас связывали коммерческие отношения?
- Нет. Мы никогда не работали в одной организации.
- Когда Итин и в связи с чем вам предложил работать на «Платформе»?
- Когда, я уже говорил. Почему я?
Очевидно, Итин и Серебренников ощущали потребность в специалисте моего класса.
Они понимали, что им нужен был какой-то квалифицированный коллега. С 1 марта 2011 года я прекратил работать директором в театре школе драматического искусства. Таким образом Итин знал или предполагал, что я могу быть заинтересован в работе, и сделал мне предложение.
- Кто определял условия вашей работы?
- Формально — Итин, но фактически этот вопрос решался с Итиным и Серебренниковым.
- Какой размер зарплаты вы хотели?
- У меня была зарплата 100 тыс. руб. в месяц. Стабильную зарплату я начал получать только с 2012 года и получал ее вплоть до августа 2012 года, то есть до даты своего увольнения.
- Итин требовал выполнять какие-то иные обязанности?
- Нет.
- Кому вы подчинялись в «Седьмой студии»?
- У меня было двойное подчинение — Итину и Серебренникову.
11:22. - А Итин контролировал вашу работу? — продолжает допрос адвокат Карпинская.
- Итин одновременно с функциями гендиректора «Седьмой студии» был гендиректором театра в Ярославле. В отличие от меня и Серебренникова, он не находился каждый день на «Платформе», но по принципиальным вопросам я консультировался с ним.
Контроль Итина как гендиректора был, прежде всего, контролем за финансовыми потоками.
Понятно, что есть бухгалтерия, которая — по смыслу своего существования — готовила отчетные документы. Каким именно было взаимодействие гендиректора и бухгалтерии, я досконально не знаю,— рассказывает Малобродский.
- Итин выписывал доверенности на ваше имя?
- Да.
- С какой целью?
- Итин был в Ярославле. В Москве он появлялся нечасто, как правило, в выходные. Между тем «Платформа» был интенсивным проектом.
<...> Чтобы я имел право легально представлять интересы «Седьмой студии», мне была выписана доверенность. Я довольно долго добивался получения этой доверенности.
- Вы с помощью этой доверенности подписывали договоры, верно?
- Да.
- Вы с ИП Синельникова подписывали договоры?
- Нет.
11:32. Адвокат Карпинская просит изучить два тома дела, где речь идет о договорах с ИП Синельникова. Секретарь приносит нужные тома. Судья зачитывает материалы дела.
- Вы подписывали такой договор? — спрашивает Карпинская.
- Я никогда в жизни не подписывал этого договора.
Это не моя подпись. Она даже не имитирует моей подписи.
Этот договор датирован 1 сентября 2011 года, то есть первым официальным днем моей работы на проекте. Обстоятельство заключается в том, как я показывал в ходе допроса на следствии и очной ставке, что с Синельниковым мы познакомились в начале или середине октября 2011 года. То есть 1 сентября я не мог знать о его существовании. Мой адвокат подавала ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы. Но следователь Лавров отказал нам в проведении этой экспертизы,— говорит Малобродский.
11:32. Речь идет о заключении договора с ИП Синельникова.
Малобродский также просит суд обратить внимание, что страницы дела, представленные суду, и страницы дела, которое представили защите, не совпадают.
Также Малобродский говорит суду, что следствие взяло одно его письмо из электронной переписки и соединило с другим, тем самым, по мнению Малобродского, совершив подлог.
11:38. Адвокат Карпинская просит огласить еще несколько договоров с Синельниковым. Судья соглашается, читает: договоры от 1 сентября 2011 года, заключены между Итиным и Синельниковым. Один договор на 1,6 млн руб. — за постановку концерта Arias (Арии).
- Вы помните это договор? – спрашивает адвокат Карпинская Малобродского.
- Нет. Он отличается от того, что был показан ранее, тем, что его подписал Итин.
Была ли подделана подпись Итина, Малобродский не помнит.
11:47. Судья читает другой договор. Он также касается концерта Arias («Арии»).
- Что это за договор? Подписан он вами или не вами? – спрашивает затем адвокат Карпинская.
- Да, могу пояснить. Это один из многих договоров, которые были заключены с юридическими лицами в процессе подготовки концертов. Так было во всех случаях, просто «Арии» показательны большим количеством участников. Договор заключался в том, что мы агентству танцев поручали часть посреднических функций. Это необходимость была связана с несколькими обстоятельствами: первая — мы были очень сильно ограничены в деньгах. <...> Елена Тупысева, один из кураторов «Платформы»,— она курировала современный танец. Как и в концерте «Арии», так и в спектакле «Сон» было задействовано большое количество людей, хореографов, танцовщиков. С ними вела переговоры Тупысева. Она понимала, что мы в сложном положении по оплате проезда артистов.
Мы заключили агентский договор, чтобы они проплатили какие-либо расходы, чтобы потом мы возвращали деньги по мере того, как они к нам поступали. То есть, мы по сути получили бесплатный кредит на выполнение ряда проектов.
- Подпись ваша? – уточняет Карпинская.
- Да, это моя подпись. Я подтверждаю.
Далее судья зачитывает еще несколько договоров. Малобродский подтверждает, что подписи в этих договорах его.
11:54. Изучается еще один договор об оформлении сцены. Цена договора — более 980 тыс. руб. И затем еще один договор.
- В материалах дела есть такой договор, в котором нет вашей подписи, но он составлен от вашего имени. Вы помните такой договор? — спрашивает адвокат Карпинская.
- Да, такой договор был. Я его подписывал,— отвечает Малобродский.
- Вы просили кого-нибудь ставить подписи за вас?
- Я всегда самостоятельно подписывал документы. Без моего ведома никто не подписывал документы за меня.
12:01. - Когда вы познакомились с Серебренниковым? – спрашивает адвокат Карпинская.
- В конце апреля 2011 года,— отвечает Малобродский.
- До этого вас что-то связывало?
- Нет.
- До этого вы что-то обсуждали?
- Мы обсуждали вопросы моего функционала.
Мы понимали, что Серебренников берет на себя обязанности творческого целеполагания, составления репертуара, составления плана выпуска новых постановок. Соответственно, моей функцией было обеспечить реализацию тех творческих задач, которые ставил художественный руководитель.
- Был ли Серебренников лицом, имеющим распорядительные функции?
- Я был уверен, что нет. В деле я увидел доверенность и понял, что формально он мог распоряжаться. Но, как он пояснил на суде, доверенность была у него, чтобы подписывать документы для Минкульта. Во время работы «Платформы» он подчеркнуто сторонился этих функций.
- Что такое высший орган правления «Седьмой студии»?
- Я помню про это больше, чем Серебренников, поскольку я принимал участие в подготовке учредительных документов. <...> Я понимал, что устав — это стереотипный документ, который предполагал наличие правления. Высший орган мог принимать на работу и увольнять гендиректора, заслушивать отчеты, проводить аудит.
12:16. - Когда вы познакомились с Масляевой? — продолжает допрос адвокат Карпинская.
- В начале или середине лета 2011 года,— отвечает Малобродский.
Далее Малобродский начал рассказывать про обстоятельства, при которых познакомился с Масляевой.
Мы нуждались в грамотном, квалифицированном специалисте в области финансов и бухгалтерского учета. Нину Леонидовну мне представил Итин как такого специалиста, который мог выполнять такие функции»,— говорит Малобродский.
«Когда Серебренников назвал сумму в 70 млн руб. годового бюджета проекта, от нас начали просить подробности»,— уточняет Малобродский.
12:17. По словам Малобродского, Серебренников не хотел вникать в финансирование «Платформы», Итин был в Ярославле, поэтому ему нужен был финансовый специалист, и его познакомили с Масляевой.
- Вы встречались одни или там был кто-то еще? – спрашивает адвокат Карпинская.
- Один раз был Итин, Серебренникова не было никогда точно,— говорит Малобродский.
- Вы знали, что Масляева была судима?
- Нет.
- Какие у вас с ней сложились отношения?
- Сложные. Масляева выполняла свои обязанности недобросовестно. Она не соблюдала договоренности по срокам. <...> У меня сложилось впечатление, что Масляева не тот человек, который нужен проекту.
Масляева была не очень компетентна и не очень работоспособна. Она была медлительной и не выполняла тех задач, которые перед ней ставились.
Я, имея определенный опыт работы в учреждениях культуры, выработал свой стиль работы. Одна из составляющих моего стиля — я не скрываю отношения к коллегам. Масляевой мои претензии были известны. Итину я тоже сообщил об этом.
Я предложил пригласить на эту должность нового человека. Но мои предложения не были услышаны.
Она была принята на работу (в «Седьмую студию»).
- Какая была зарплата у Масляевой?
- Самая высокая в организации. 150 тыс. руб. Это вызвало мою ревность, не буду скрывать. <...> Мне казалось, что в этом есть некоторая несправедливость.
12:30. - Кому подчинялась Масляева? — спрашивает адвокат Карпинская.
- Итину.
- У вас было право финансовой подписи?
- Нет. Я никогда не подписывал документы о хождении денег, ни наличных, ни безналичных.
- Ваши указы Масляева выполняла?
- Она не была моей подчиненной. Она получала от меня не распоряжения, а запросы. Например, мною было заключено 25 договоров и соглашений на «Платформе» с художниками, артистами. С каждым из них я оговорил их гонорары и вознаграждения. <...> Мы стремились передать всю эту информацию в бухгалтерию. <...> Но было сложно отслеживать, когда мы превысили (свои денежные возможности). Мы возлагали эти обязанности на бухгалтерию. Но договоренности с артистами ложились на нас. <...> Я просил Масляеву соблюдать условия (достигнутые с артистами),— рассказывает Малобродский.
- Требовали ли вы от Масляевой выполнять сверх того, что требуется от главного бухгалтера?
- Нет, не требовал.
12:38. Далее Малобродский рассказывает, что каких-то специальных финансовых совещаний в «Седьмой студии» не проводилось. Также он сказал, что ни в каких совещаниях после ухода с «Платформы» не участвовал.
Адвокат Карпинская сообщила суду, что в материалах дела есть письмо Серебренникова к Малобродскому с просьбой совместить должности на «Платформе» и в «Гоголь-центре», но нет ответа. Она просит приобщить его к делу. Судья соглашается. Адвокат Карпинская оглашает содержание письма. В нем, среди прочего, Серебренников пишет, что Малобродскому не может выплачиваться зарплата в 200 тыс. руб.
Допрос продолжается.
- Вы получали одновременно зарплату в «Гоголь-центре» и на «Платформе»?
- Нет, не получал.
12:49. - Масляева докладывала вам лично о поступлении средств от министерства? — спрашивает адвокат Карпинская.
- Да. Когда деньги приходили на счет «Седьмой студии», я узнавал об этом одним их первых, первым, потому что мы могли начать выполнять свои финансовые обязанности,— отвечает Малобродский.
- Кто принимал решения о выплатах?
- Не могу ответить однозначно. Например, мы задолжали за несколько месяцев (иностранному хореографу) огромную сумму. Он соглашался ждать и терпеть, потом он жаловался на это Серебренникову, тот поднимал этот вопрос, а я пребывал в святой уверенности, что эта оплата проведена. В таком случае я настаивал, чтобы этот платеж был выплачен в первую очередь. <...>
12:49. - Как вы познакомились с Апфельбаум? — продолжает адвокат Карпинская допрос Малобродского.
- Это был 2009 или 2010 год. Я работал в школе драматического искусства. Мы ставили спектакль «Оперетта понарошку». Я писал тогда в департамент, была короткая переписка с Апфельбаум. После возобновили наши отношения при подготовке к «Платформе».
13:06. - Вы сообщали Апфельбаум какие-либо недостоверные сведения о творческой составляющей «Платформы»? — спрашивает адвокат Карпинская.
- Нет. Сведения, которыми располагал я, я черпал из графиков, которые получал от художественного руководителя. Затем я согласовывал эти графики с кураторами, затем с назначенными участниками постановочных группы. Таким образом, сведениями, которыми я располагал, я черпал из этих источников. Соответственно, Апфельбаум я сообщал сведения из этих источников. <...> Сведения о реально проведенных мероприятиях, я сдавал в дирекцию «Седьмой студии» для подготовки отчетов. Несовпадений в планах на моей памяти было два: это проект «Автобус», он был заменен, и спектакль «Охота на Снарка» — он был заявлен в декабре, а выпущен в январе.
- Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Екатериной Вороновой?
- Обстоятельств не помню. Мы познакомились летом 2011 года на «Платформе»
- Кто пригласил ее работать?
- Я не знаю. Она была представлена мне, как согласованная кандидатура.
13:13. Малобродский рассказывает, что Воронова жаловалась на низкую зарплату. Он говорит, что ее решили нагружать работой не только линейного продюсера с зарплатой в 30 тыс. руб., но и другой — переводчика документов — и тогда ее зарплата стала 50 тыс. рубл.
- Кто предложил назначить Воронову линейным продюсером? — спрашивает адвокат.
- Я не знаю. Меня поставили перед фактом.
- Вы взаимодействовали с ней после «Платформы»?
- Нет. Мы взаимодействовали с ней после, но только по «Платформе», мы закрывали хвосты моей работы. Но в течение пары недель мы решили все вопросы и она больше не докучала мне вопросами по «Платформе».
- Каким образом проходил прокат спектаклей «Седьмой студии» в «Гоголь-центре»”?
- Я попросил бы дать ответить мне на этот вопрос достаточно пространно.
Далее Малобродский рассказал, что изначально «Платформа» была «инновационным проектом». «Предполагалось, что мы идем работать не в очередной театр, а в новую институцию»,— сказал Малобродский. После, как пояснил он, Серебренников возглавил «Гоголь-центр» и режиссер попросил создать новый репертуар в театре. «Характер создания этого репертуара был довольно гибким»,— говорит Малобродский. По его словам, предполагалось, что в театр будут приходить театральные компании и предлагать своей репертуара. Именно так и работала с «Гоголь-центром» «Седьмая студия». Передача спектаклей проходила в рамках лицензионного договора, поясняет он. «Да, мы формируя репертуар, использовали спектакли “Седьмой студии” на лицензионных договорах»,— говорит Малобродский. По его словам, авторам спектаклей, в том числе «Седьмой студии», выплачивались деньги по лицензионным договорам, объем выплат был привязан к выручке от билетов, выплачивался определенный процент.
13:13. Адвокат Поверинова просит объявить перерыв. Судья соглашается и объявляет перерыв на 30 минут.
14:00. Перерыв закончился. Заседание возобновилось.
ОТСЮДА
10:10. В зале нет представителей Министерства культуры. Адвокаты возражают против проведения заседания без представителей ведомства.
10:11. Гособвинение говорит, что заседание может продолжаться. Судья согласилась. Прокурор продолжает допрос Серебренникова.
10:18. Прокурор Игнатова спрашивает про наличные деньги.
- Когда мне вернули деньги, я тоже писал расписку.
- На чье имя?
- Это я не помню.
- Почему Малобродскому?
- Потому что он генпродюсер. Я доверяю ему полностью, это же деньги на дело идут. Без этих денег мы не открыли бы «Платформу».
- В каком виде вы передавали деньги и получали? Это наличные?
- Да.
- Кто вам их возвращал?
- Я не помню.
Далее прокурор говорит, что Итин оформлял на Серебренникова доверенности для подписания документов.
- Сколько на вас было оформлено доверенностей?
- Кто просил это сделать, мне неизвестно. Я писал одну доверенность, наверное, она пролонгировалась.
10:18. Далее спрашивает судья Аккуратова.
- Высший орган АНО «Седьмая студия». Что это?
- Это формальность. Я и Итин входили в высший орган.
- Что высший орган должен был делать?
- Я не знаю. Я, правда, не знаю. Я знаю, что как учредитель имел право сделать аудит и запустил его вместе с Итиным в конце «Платформы».
- Своими правами как участник высшего органа вы не пользовались?
- Нет.
- Только при организации аудита.
- Да.
10:25. - У кого хранились печати, кто их делал? — спрашивает прокурор Игнатова.
- Мне неизвестно. Наверное, Итин.— отвечает Серебреников.
- У кого они хранились?
- В бухгалтерии. Но я точно не знаю.
- Сколько их было?
- Я не знаю.
- У вас было право подписи на документах АНО?
- Я не обладал. Для министерства культуры моя подпись важна была, а финансовые документы я не подписывал.
- Вы сказали, что наличные деньги передавали под расписку.
- Я дал деньги. А мне дали расписку, что их получили.
- Кто?
- Малобродский.
- А на что?
Серебренникову подсказывают, что в расписке, которая есть в деле, указано на что. Он говорит судье, что в расписке указано, на что шли деньги.
- Что вы могли покупать на обналиченные деньги?
- Мы должны были сделать «Платформу». Там было оговорено, что должны были пройти мероприятия.
- Если не было оговорено, вы выясняли в Минкульте, что вам можно покупать?
- Я не знаю. Я этим делом не занимался. Моя работа— это спектакли. Я говорил, что нам нужно.
- Сами вы не выясняли.
- Да, сам я не выяснял.
10:35.- Приобрести рояль вы поручили? — продолжила прокурор.
- Малобродский сказал о необходимости рояля. Да я и сам понимал, что без рояля нельзя,— ответил Серебренников.
- Вы просили купить рояль?
- Я сказал, купите, пожалуйста, рояль.
- Кому вы сказали купить рояль?
- Я сказал: «Ура! Давайте купим рояль».
- Кому?
- Всем в зале.
- Всем в зале?
- Да.
- Кто мог принять решение о приобретении?
- Я не знаю. То есть мое согласие и радость по поводу покупки рояля была у меня точно.
- Кому принадлежит рояль?
- Я не знаю.
В зале смех. «Сейчас кто-то будет удален из зала суда»,— говорит судья.
- С Вороновой когда познакомились?
- В начале 2000-х. Она была театроведом, приходила на мои спектакли. Я видел, что она хорошо разбирается в театральном деле. Я позвал ее на «Платформу» в качестве линейного продюсера.
- Какие у вас сложились отношения?
- Товарищеские.
- Где она сейчас?
- Где-то в Европе.
- Где конкретно?
- Там несколько стран. Я точно не знаю.
Далее речь заходит о подписях в зарплатных ведомостях. «Я всегда подписывался за 100 тысяч»,— говорит Серебренников. Судья спрашивает, а за 25 тысяч рублей, кто подписывался. Серебренников говорит, что в ведомостях за 25 тысяч он не расписывался. Он говорит, что изначально получил по 100 тыс. руб., потом попросил повысить ему зарплату. В 2014 году, по словам Серебренникова, они провели аудит и поняли, что не хватает денег, поэтому зарплата у него была меньше.
- Можете назвать суммы затрат на каждое мероприятие?
- Не могу. Могу описать мероприятия.
- А суммы можете?
- Нет, суммы не могу. Это не моя епархия.
- Откуда у АНО «Седьмя студия» наличные денежные средства?
- Я полагаю, что эти деньги были у бухгалтерии. Она их как-то получала.
- Как?
- Из материалов дела я знаю, что через какие-то фирмы.
- А в период с 2011 по 2014 вы знали, как появлялись эти деньги?
- Нет. Я этого не знал.
- Вы следили за правильностью предоставления отчетов?
- Нет.
- Почему?
- Потому что я художественный руководитель. Я ничего не понимаю в этом деле. Потому что есть генеральный директор, генеральный продюсер и много других людей, которые за это получают зарплату.
10:51. - У вас было индивидуальное предприятие? — спрашивает прокурор Игнатова.
- Да. И есть. Когда было создано, не помню, но работает до сих пор,— говорит Серебренников.
- Оно было во время «Платформы»?
- По-моему, до (было создано.— “Ъ”).
- В «Седьмую студию» из ИП делались перечисления?
- Только на гонорары на спектакли. Но я точно не помню, надо посмотреть.
Далее речь заходит о банковской карте. Серебренников говорит, что ничего не знал про эту карту, узнал о ней только из материалов дела.
- Вы распоряжения о выплатах из кассы АНО «Седьмая студия» давали?
- Если считать просьбу заплатить гонорар повыше тому или иному художнику, то такие распоряжения — не распоряжения, а просьбы — давал. Потому что художники, режиссеры, артисты обращались ко мне.
- У кого просили?
- Это было по-разному. Чаще всего у Кати Вороновой и Алексея Константиновича (Малобродского).
10:58. - Известно ли вам о получении Малобродским денег после перехода из «Седьмой студии» в «Гоголь-центр»?
- Нет.
- С 2011 по 2014 годы на территории театра Гоголя проводились проекты АНО «Седьмая студия»?
- Тот театр стал «Гоголь-центром» в 2012 году. В репертуар были включены спектакли, которые ставились на «Платформе»: «Метаморфозы», «Отморозки», «Охота на Снарка».
- Были ли договоры о постановках этих спектаклей в «Гоголь-центре»?
- Да.
- Эти спектакли шли одновременно?
- «Седьмая студия» — собственник этих спектаклей. Эти спектакли шли только на «Платформе». А после того, как закончилась «Платформа», они перешли туда.
Далее Серебренников говорит, что технически было бы очень сложно играть спектакли одновременно и на «Платформе» и в «Гоголь-центре». «Одновременно спектакли не шли точно. Это технически невозможно»,— сказал Серебренников.
- А не спектакли, какие-либо другие мероприятия?
- Нет. «Платформа» — это «Платформа».
- Цех белого — это фамилия? В зале смех.
- Нет. Это же Винзавод. Там делалось белое вино, поэтому такое название.
Судья спрашивает, есть ли еще вопросы у кого-либо из сторон. Адвокат Харитонов просит огласить материалы дела с расписками. Судья начинает читать эти материалы. В них говорится: «Я, Малобродский, получил от Серебренникова $20 тыс. на текущие расходы "Седьмой студии”». Далее называется дата.
10:58. Судья спрашивает, есть ли еще вопросы. Все отвечают отрицательно. Допрос Серебренникова закончен. Начинается допрос Малобродского.
11:07. Вопросы Алексею Малобродскому задает его адвокат Ксения Карпинская.
- Что из себя представляет проект «Платформа»?
- Идея «Платформы» возникла без моего участия. Ее придумал Серебренников, он рассказал об этой идее Итину. Я узнал о ней в конце марта — начале апреля 2011 года от Серебренникова. Это должен был быть масштабный проект по пропаганде современного искусства по четырем направлениями. <...> С организационной точки зрения «Платформа» должна была быть реализована по форме государственно-частного партнерства. <...> Государственное партнерство осуществлялось посредством правительства. Медведев одобрил идею. Партнерство частное осуществляла компания ООО «МВК Эстейт», эта компания, которая стоит за брендом «Винзавод». <...> Чисто юридически «Платформой» оперировала «Седьмая студия». <...> На «Платформе» я работал только до августа 2012 года. <...> Мы вели переговоры со «Сколково» и НОВАТЭКом. Впоследствии НОВАТЭК поддерживал «Платформу».
- Кто вас пригласил на проект?
- Итин. <...> Решение о нашем сотрудничестве было, как я понимаю, согласовано Итиным и Серебренниковым. То есть, я получил приглашение от Итина в конце марта — начале апреля 2011 года. А в конце апреля получил подтверждение от Серебренникова.
- Какой был срок «Платформы»?
- В то время только обсуждались какие-то подробности. Насколько я помню, речь шла о трехлетнем периоде.
11:13. - Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Итиным? Какие были отношения? — спрашивает адвокат Карпинская.
- Я познакомился с ним в 1985 году, когда поступил в ГИТИС. Мы сошлись быстро, у нас были дружеские отношения. Дальше каждый занимался своими делами. Мы встречались все реже и реже. Я лично относился к нему с неизменной симпатией,— говорит Малобродский.
- Вас связывали коммерческие отношения?
- Нет. Мы никогда не работали в одной организации.
- Когда Итин и в связи с чем вам предложил работать на «Платформе»?
- Когда, я уже говорил. Почему я?
Очевидно, Итин и Серебренников ощущали потребность в специалисте моего класса.
Они понимали, что им нужен был какой-то квалифицированный коллега. С 1 марта 2011 года я прекратил работать директором в театре школе драматического искусства. Таким образом Итин знал или предполагал, что я могу быть заинтересован в работе, и сделал мне предложение.
- Кто определял условия вашей работы?
- Формально — Итин, но фактически этот вопрос решался с Итиным и Серебренниковым.
- Какой размер зарплаты вы хотели?
- У меня была зарплата 100 тыс. руб. в месяц. Стабильную зарплату я начал получать только с 2012 года и получал ее вплоть до августа 2012 года, то есть до даты своего увольнения.
- Итин требовал выполнять какие-то иные обязанности?
- Нет.
- Кому вы подчинялись в «Седьмой студии»?
- У меня было двойное подчинение — Итину и Серебренникову.
11:22. - А Итин контролировал вашу работу? — продолжает допрос адвокат Карпинская.
- Итин одновременно с функциями гендиректора «Седьмой студии» был гендиректором театра в Ярославле. В отличие от меня и Серебренникова, он не находился каждый день на «Платформе», но по принципиальным вопросам я консультировался с ним.
Контроль Итина как гендиректора был, прежде всего, контролем за финансовыми потоками.
Понятно, что есть бухгалтерия, которая — по смыслу своего существования — готовила отчетные документы. Каким именно было взаимодействие гендиректора и бухгалтерии, я досконально не знаю,— рассказывает Малобродский.
- Итин выписывал доверенности на ваше имя?
- Да.
- С какой целью?
- Итин был в Ярославле. В Москве он появлялся нечасто, как правило, в выходные. Между тем «Платформа» был интенсивным проектом.
<...> Чтобы я имел право легально представлять интересы «Седьмой студии», мне была выписана доверенность. Я довольно долго добивался получения этой доверенности.
- Вы с помощью этой доверенности подписывали договоры, верно?
- Да.
- Вы с ИП Синельникова подписывали договоры?
- Нет.
11:32. Адвокат Карпинская просит изучить два тома дела, где речь идет о договорах с ИП Синельникова. Секретарь приносит нужные тома. Судья зачитывает материалы дела.
- Вы подписывали такой договор? — спрашивает Карпинская.
- Я никогда в жизни не подписывал этого договора.
Это не моя подпись. Она даже не имитирует моей подписи.
Этот договор датирован 1 сентября 2011 года, то есть первым официальным днем моей работы на проекте. Обстоятельство заключается в том, как я показывал в ходе допроса на следствии и очной ставке, что с Синельниковым мы познакомились в начале или середине октября 2011 года. То есть 1 сентября я не мог знать о его существовании. Мой адвокат подавала ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы. Но следователь Лавров отказал нам в проведении этой экспертизы,— говорит Малобродский.
11:32. Речь идет о заключении договора с ИП Синельникова.
Малобродский также просит суд обратить внимание, что страницы дела, представленные суду, и страницы дела, которое представили защите, не совпадают.
Также Малобродский говорит суду, что следствие взяло одно его письмо из электронной переписки и соединило с другим, тем самым, по мнению Малобродского, совершив подлог.
11:38. Адвокат Карпинская просит огласить еще несколько договоров с Синельниковым. Судья соглашается, читает: договоры от 1 сентября 2011 года, заключены между Итиным и Синельниковым. Один договор на 1,6 млн руб. — за постановку концерта Arias (Арии).
- Вы помните это договор? – спрашивает адвокат Карпинская Малобродского.
- Нет. Он отличается от того, что был показан ранее, тем, что его подписал Итин.
Была ли подделана подпись Итина, Малобродский не помнит.
11:47. Судья читает другой договор. Он также касается концерта Arias («Арии»).
- Что это за договор? Подписан он вами или не вами? – спрашивает затем адвокат Карпинская.
- Да, могу пояснить. Это один из многих договоров, которые были заключены с юридическими лицами в процессе подготовки концертов. Так было во всех случаях, просто «Арии» показательны большим количеством участников. Договор заключался в том, что мы агентству танцев поручали часть посреднических функций. Это необходимость была связана с несколькими обстоятельствами: первая — мы были очень сильно ограничены в деньгах. <...> Елена Тупысева, один из кураторов «Платформы»,— она курировала современный танец. Как и в концерте «Арии», так и в спектакле «Сон» было задействовано большое количество людей, хореографов, танцовщиков. С ними вела переговоры Тупысева. Она понимала, что мы в сложном положении по оплате проезда артистов.
Мы заключили агентский договор, чтобы они проплатили какие-либо расходы, чтобы потом мы возвращали деньги по мере того, как они к нам поступали. То есть, мы по сути получили бесплатный кредит на выполнение ряда проектов.
- Подпись ваша? – уточняет Карпинская.
- Да, это моя подпись. Я подтверждаю.
Далее судья зачитывает еще несколько договоров. Малобродский подтверждает, что подписи в этих договорах его.
11:54. Изучается еще один договор об оформлении сцены. Цена договора — более 980 тыс. руб. И затем еще один договор.
- В материалах дела есть такой договор, в котором нет вашей подписи, но он составлен от вашего имени. Вы помните такой договор? — спрашивает адвокат Карпинская.
- Да, такой договор был. Я его подписывал,— отвечает Малобродский.
- Вы просили кого-нибудь ставить подписи за вас?
- Я всегда самостоятельно подписывал документы. Без моего ведома никто не подписывал документы за меня.
12:01. - Когда вы познакомились с Серебренниковым? – спрашивает адвокат Карпинская.
- В конце апреля 2011 года,— отвечает Малобродский.
- До этого вас что-то связывало?
- Нет.
- До этого вы что-то обсуждали?
- Мы обсуждали вопросы моего функционала.
Мы понимали, что Серебренников берет на себя обязанности творческого целеполагания, составления репертуара, составления плана выпуска новых постановок. Соответственно, моей функцией было обеспечить реализацию тех творческих задач, которые ставил художественный руководитель.
- Был ли Серебренников лицом, имеющим распорядительные функции?
- Я был уверен, что нет. В деле я увидел доверенность и понял, что формально он мог распоряжаться. Но, как он пояснил на суде, доверенность была у него, чтобы подписывать документы для Минкульта. Во время работы «Платформы» он подчеркнуто сторонился этих функций.
- Что такое высший орган правления «Седьмой студии»?
- Я помню про это больше, чем Серебренников, поскольку я принимал участие в подготовке учредительных документов. <...> Я понимал, что устав — это стереотипный документ, который предполагал наличие правления. Высший орган мог принимать на работу и увольнять гендиректора, заслушивать отчеты, проводить аудит.
12:16. - Когда вы познакомились с Масляевой? — продолжает допрос адвокат Карпинская.
- В начале или середине лета 2011 года,— отвечает Малобродский.
Далее Малобродский начал рассказывать про обстоятельства, при которых познакомился с Масляевой.
Мы нуждались в грамотном, квалифицированном специалисте в области финансов и бухгалтерского учета. Нину Леонидовну мне представил Итин как такого специалиста, который мог выполнять такие функции»,— говорит Малобродский.
«Когда Серебренников назвал сумму в 70 млн руб. годового бюджета проекта, от нас начали просить подробности»,— уточняет Малобродский.
12:17. По словам Малобродского, Серебренников не хотел вникать в финансирование «Платформы», Итин был в Ярославле, поэтому ему нужен был финансовый специалист, и его познакомили с Масляевой.
- Вы встречались одни или там был кто-то еще? – спрашивает адвокат Карпинская.
- Один раз был Итин, Серебренникова не было никогда точно,— говорит Малобродский.
- Вы знали, что Масляева была судима?
- Нет.
- Какие у вас с ней сложились отношения?
- Сложные. Масляева выполняла свои обязанности недобросовестно. Она не соблюдала договоренности по срокам. <...> У меня сложилось впечатление, что Масляева не тот человек, который нужен проекту.
Масляева была не очень компетентна и не очень работоспособна. Она была медлительной и не выполняла тех задач, которые перед ней ставились.
Я, имея определенный опыт работы в учреждениях культуры, выработал свой стиль работы. Одна из составляющих моего стиля — я не скрываю отношения к коллегам. Масляевой мои претензии были известны. Итину я тоже сообщил об этом.
Я предложил пригласить на эту должность нового человека. Но мои предложения не были услышаны.
Она была принята на работу (в «Седьмую студию»).
- Какая была зарплата у Масляевой?
- Самая высокая в организации. 150 тыс. руб. Это вызвало мою ревность, не буду скрывать. <...> Мне казалось, что в этом есть некоторая несправедливость.
12:30. - Кому подчинялась Масляева? — спрашивает адвокат Карпинская.
- Итину.
- У вас было право финансовой подписи?
- Нет. Я никогда не подписывал документы о хождении денег, ни наличных, ни безналичных.
- Ваши указы Масляева выполняла?
- Она не была моей подчиненной. Она получала от меня не распоряжения, а запросы. Например, мною было заключено 25 договоров и соглашений на «Платформе» с художниками, артистами. С каждым из них я оговорил их гонорары и вознаграждения. <...> Мы стремились передать всю эту информацию в бухгалтерию. <...> Но было сложно отслеживать, когда мы превысили (свои денежные возможности). Мы возлагали эти обязанности на бухгалтерию. Но договоренности с артистами ложились на нас. <...> Я просил Масляеву соблюдать условия (достигнутые с артистами),— рассказывает Малобродский.
- Требовали ли вы от Масляевой выполнять сверх того, что требуется от главного бухгалтера?
- Нет, не требовал.
12:38. Далее Малобродский рассказывает, что каких-то специальных финансовых совещаний в «Седьмой студии» не проводилось. Также он сказал, что ни в каких совещаниях после ухода с «Платформы» не участвовал.
Адвокат Карпинская сообщила суду, что в материалах дела есть письмо Серебренникова к Малобродскому с просьбой совместить должности на «Платформе» и в «Гоголь-центре», но нет ответа. Она просит приобщить его к делу. Судья соглашается. Адвокат Карпинская оглашает содержание письма. В нем, среди прочего, Серебренников пишет, что Малобродскому не может выплачиваться зарплата в 200 тыс. руб.
Допрос продолжается.
- Вы получали одновременно зарплату в «Гоголь-центре» и на «Платформе»?
- Нет, не получал.
12:49. - Масляева докладывала вам лично о поступлении средств от министерства? — спрашивает адвокат Карпинская.
- Да. Когда деньги приходили на счет «Седьмой студии», я узнавал об этом одним их первых, первым, потому что мы могли начать выполнять свои финансовые обязанности,— отвечает Малобродский.
- Кто принимал решения о выплатах?
- Не могу ответить однозначно. Например, мы задолжали за несколько месяцев (иностранному хореографу) огромную сумму. Он соглашался ждать и терпеть, потом он жаловался на это Серебренникову, тот поднимал этот вопрос, а я пребывал в святой уверенности, что эта оплата проведена. В таком случае я настаивал, чтобы этот платеж был выплачен в первую очередь. <...>
12:49. - Как вы познакомились с Апфельбаум? — продолжает адвокат Карпинская допрос Малобродского.
- Это был 2009 или 2010 год. Я работал в школе драматического искусства. Мы ставили спектакль «Оперетта понарошку». Я писал тогда в департамент, была короткая переписка с Апфельбаум. После возобновили наши отношения при подготовке к «Платформе».
13:06. - Вы сообщали Апфельбаум какие-либо недостоверные сведения о творческой составляющей «Платформы»? — спрашивает адвокат Карпинская.
- Нет. Сведения, которыми располагал я, я черпал из графиков, которые получал от художественного руководителя. Затем я согласовывал эти графики с кураторами, затем с назначенными участниками постановочных группы. Таким образом, сведениями, которыми я располагал, я черпал из этих источников. Соответственно, Апфельбаум я сообщал сведения из этих источников. <...> Сведения о реально проведенных мероприятиях, я сдавал в дирекцию «Седьмой студии» для подготовки отчетов. Несовпадений в планах на моей памяти было два: это проект «Автобус», он был заменен, и спектакль «Охота на Снарка» — он был заявлен в декабре, а выпущен в январе.
- Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Екатериной Вороновой?
- Обстоятельств не помню. Мы познакомились летом 2011 года на «Платформе»
- Кто пригласил ее работать?
- Я не знаю. Она была представлена мне, как согласованная кандидатура.
13:13. Малобродский рассказывает, что Воронова жаловалась на низкую зарплату. Он говорит, что ее решили нагружать работой не только линейного продюсера с зарплатой в 30 тыс. руб., но и другой — переводчика документов — и тогда ее зарплата стала 50 тыс. рубл.
- Кто предложил назначить Воронову линейным продюсером? — спрашивает адвокат.
- Я не знаю. Меня поставили перед фактом.
- Вы взаимодействовали с ней после «Платформы»?
- Нет. Мы взаимодействовали с ней после, но только по «Платформе», мы закрывали хвосты моей работы. Но в течение пары недель мы решили все вопросы и она больше не докучала мне вопросами по «Платформе».
- Каким образом проходил прокат спектаклей «Седьмой студии» в «Гоголь-центре»”?
- Я попросил бы дать ответить мне на этот вопрос достаточно пространно.
Далее Малобродский рассказал, что изначально «Платформа» была «инновационным проектом». «Предполагалось, что мы идем работать не в очередной театр, а в новую институцию»,— сказал Малобродский. После, как пояснил он, Серебренников возглавил «Гоголь-центр» и режиссер попросил создать новый репертуар в театре. «Характер создания этого репертуара был довольно гибким»,— говорит Малобродский. По его словам, предполагалось, что в театр будут приходить театральные компании и предлагать своей репертуара. Именно так и работала с «Гоголь-центром» «Седьмая студия». Передача спектаклей проходила в рамках лицензионного договора, поясняет он. «Да, мы формируя репертуар, использовали спектакли “Седьмой студии” на лицензионных договорах»,— говорит Малобродский. По его словам, авторам спектаклей, в том числе «Седьмой студии», выплачивались деньги по лицензионным договорам, объем выплат был привязан к выручке от билетов, выплачивался определенный процент.
13:13. Адвокат Поверинова просит объявить перерыв. Судья соглашается и объявляет перерыв на 30 минут.
14:00. Перерыв закончился. Заседание возобновилось.
ОТСЮДА
