Живые записки Антона Носика's Journal

Человек по имени Миллион
В паре мостов от дома, где я останавливаюсь в Венеции, расположен квартал Миллиона (La corte del Milion), состоящий из пары одноимённых дворов (la Corte Prima, la Corte Seconda) и подворотен (sotoportego).

Все эти названия смутным образом указывают на место, где 760 лет назад родился и впоследствии, возможно, провёл венецианские свои годы один из самых знаменитых уроженцев Республики — купец, путешественник и великий фантазёр Марко Николаевич Поло. Где на самом деле располагался его дом, и как он выглядел в XIII веке, наверняка никому не известно — хотя, казалось бы, про Венецию того времени и её кадастры сведений сохранилось не в пример больше, чем про Москву 1950-х. Но, видимо, такова уж планида Марко Николаевича: всё, что связано с его именем, жизнью, трудами и путешествиями, окутано дымкой неопределённости, неясности и сомнения.

Прозвище «Миллион» очарованный венецианский странник получил за свои рассказы о Китае, поражавшие слушателей громадьём цифр. Другой бы на месте Поло обиделся, а он самую знаменитую книгу своих мемуаров, надиктованную сокамернику в генуэзской тюрьме, выпустил под таким названием. Открывается эта книга одним замечательным признанием, дающим хорошее представление как о стиле повествования «Миллиона», так и о самомнении автора:

С той поры, как Бог создал человека, никакому христианину, язычнику, татарину, индийцу или сыну любой иной расы не довелось исследовать каждую часть света так подробно, как мне, и никто не видел столько его чудес, как я, Марко Поло.

А в главе CLXXV своих воспоминаний Миллион рассказывает про храмовых индийских танцовщиц:

До замужества у этих девушек тела остаются такими твёрдыми, что никому не удаётся ущипнуть их за какую-либо часть, хотя они охотно дозволяют всякому мужчине попробовать. И даже после замужества плоть их остаётся достаточно тверда, и груди у них никогда не отвисают, но всегда торчат высоко.

Я пишу эти строки глухой венецианской ночью в квартире, выходящей балконом на Райскую реку (Rio del Pestrin), по парусиновому навесу над моей головой шуршит первый июльский дождь, а со стороны Миллиона плывёт над тёмным городом густой колокольный звон, возвещающий наступление новых суток. И этот город на воде кажется мне куда более дикой и неправдоподобной фантазией, чем все чудеса Востока, о которых 700 лет назад венецианский купец рассказывал в тюремной камере соседу.