| 6:23a |
Истринское море 2014
Часть 3. Вдали от Украины и футбола.
* * *
Только чувства, а разум не тронь.
Не в компьютер пишу – на бумагу.
Я привычно гляжу на огонь
И глотаю какую-то влагу.
Ничего здесь не произойдет.
И никто никого не осудит.
Догорает закат, а восход
Неизвестно когда еще будет.
Я не стал «успокоен душой».
«Как ребенок» при виде цветочка.
Да не «пишется тут хорошо»,
Просто нечего делать – и точка.
* * *
То ли свадьба у них, то ли просто гульба:
Обмывают ученую степень.
Но опять раздается ночная стрельба,
Веселя подмосковные степи.
За забором – душа, за забором – уют.
И почти что святое сиянье.
За победу и подвиг стреляют и пьют
За забором всю ночь россияне.
* * *
Сижу, как Сомали или Ангола,
Вдыхая только ягодный джихад.
Вдали от Украины и футбола,
Запретов на курение и мат.
Вдали от вакханалий и баталий,
Вдали от сердца горестных замет.
Запретов на трусы и на сандалии,
Сепаратизм, которого и нет.
Вдали от надоевшего соседства,
От выбора, когда «ни то, ни се»,
Запрета на отказ от людоедства,
Запрета, запрещающего все.
* * *
Да, я знаю, они не восторг.
И как только дорвутся до власти
Всем покажут, где Владивосток,
А кому зарубежные сласти.
Людоеды с обеих сторон.
Только кто-то блажит в интернете.
Ну а кто-то и вооружен,
И в почете, и в авторитете.
Следующая - 4-я часть - называется "Панург и Пантагрюэль в саду" |
| 10:51a |
кое-что
* * *
Колготки носят пидарасы.
Махмуд Сергеич не таков.
Он спит в красивом пеньюаре
С мужчиной, доктором наук.
* * *
Колченогий ругал сухорукого.
Сухорукий ругал колченогого.
Дело было на станции Крюково.
А могло быть на улице Рогова.
* * *
Извращенец подошел. С монтировкой.
Очень хочется, сказал, подрочить.
Поделитесь, гражданин, сторублевкой.
Все мы – грешные, чего мелочить?
Цитируя Евг. Попова, цитирующего Вл. Салимона
Среди мудрецов и умельцев
Вращаются тучи путан.
Мужчины – потомки пришельцев.
А бабы – ну да, обезьян. |