| 9:09a |
К нам едет ревизор… Джинн в бутылке Клейна, или 1001 обнаженная радикальная феминистка
Акт 1.
Столица сказочной Персии: то ли Багдад, то ли Самарканд, то ли Грозный, то ли Северное Дегунино.
Шах Шахрияр занимается харассментом с радикальной феминисткой Шахеризадой.
Шахрияр: Шахеризада, ну покажи задницу. Дай я тебя туда поцалую.
Шахеризада: Сдурел, что ли, старый? Сам ты задница. Сам себя туда и цалуй. Давай я тебе лучше сказку расскажу. Про Клеопатру…
Шахрияр: О да! Точно, про Клеопатру! Давай мы тоже будем играть в Клеопатру. Сейчас я лишу тебя девственности, а утром казню. За то, что ты уже не девственна. Клеопатра ведь так поступала?
Шахеризада (томно): Ну не то, чтобы вот прямо именно так…
Шахрияр (страстно): Ты ведь девственница?
Шахеризада: А как же… Я, блин, такая девственница, что и подумать страшно. Во все дыры – девственница.
(в сторону)
Какая на хрен девственница? Все уже давно украдено до вас, дорогой Шахрияр. Не зря говорят про Аладдина, что хер шире задницы, шахер-махер его на хер...
Входит багдадский вор и нацпредатель Либералиев, переодетый визирем.
Вор Либералиев (путаясь в показаниях): К вам едет прокурор. То есть Али-Баба.
Шахеризада (страстно и томно): И сорок разбойников?
Вор Либералиев (запутывая следствие): Ой, в смысле, не прокурор, а ревизор. И сорок тысяч курьеров на мотоциклетах. Ревизор Аладдинов. Неподкупный, как Робеспьер.
Шахрияр (в панике): Как ревизор?
Шахеризада: Какой ревизор?
Шахрияр и Шахеризада (хором): Все уже украдено до нас.
Шахеризада: И что еще за какой-то там Робеспьер?.. Симпатичный?
Либералиев (идя в отказ): Пардон, мадам, я что-то напутал. Робеспьер будет в следующей серии. К вам таки едет ревизор.
Шахрияр и Шахеризада (хором): Ша, поц. А ну отставить еврейских баек. Или погром в тебя учредим.
Либералиев (гоня полную туфту): А я что? А я ничего. Я вам не здесь. Поставьте меня куда угодно, я, как говорят гурии, впишусь в любой интерьер по фэншую. А вот к вам ревизор Аладдинов едет. Орел!
Шахрияр: Сам ты орел.
Либералиев (пытаясь взять на понт): Орел!? Я не орел, а тяжело вооруженный голубь. И стреляный воробей.
Шахеризада (нежно): Кастрировать суку!
Шахрияр: Позвать сюда Ляпкина-Тяпкина, нашего лучшего палача…
Либералиев убегает.
Шахеризада: Хер с ним, с пучеглазым. Что с ревизором делать?
Шахрияр (сально подмигивая): Кастрировать суку?
Шахеризада: Звучит заманчиво. Но тогда нам нужен джинн. Где ваша лампа, товарищ шах?
Шахрияр: Все уже украдено до вас, госпожа Шахеризадница. Да и не в лампе джинн обитает, а в бутылке Клейна… Позвать сюда Ляпкина-Тяпкина!..
Акт 2.
Джинн сидит в бутылке Клейна и играет сам собой в карты на раздевание.
Джинн: …Так как сущность как субстрат и как материал общепризнанна, а она есть сущность в возможности, то остается сказать, что такое сущность чувственно воспринимаемых вещей как действительность. Демокрит, по-видимому, полагал…
Ах, я метафизик! Ах, я сукин сын! А что?.. Хорош.
Из бутылки доносятся душераздирающие любовные вопли. Входит царский палач Магомет Ляпкин-Тяпкин. Смотрит на джинна, испытывает катарсис.
Ляпкин-Тяпкин (оправившись): Простите, что отвлекаю, но к нам тут ревизор едет. Патриот Аладдинов. Хорошо бы…
Джинн (скромно): Кастрировать суку?..
Ляпкин-Тяпкин: Ага, туды его в качель вместе со всей съемочной группой.
Акт 3.
Столица сказочной Персии. То ли Багдад, то ли Самарканд, то ли Грозный, то ли Северное Дегунино. Шах Шахрияр занимается харассментом с Шахеризадой, сулит ей прелести рая, если она подарит ему свою девственность.
Шахрияр: А в раю вас ждут 40 тысяч курьеров на мотоциклетах…
Шахеризада: На мотоциклетах?.. Как романтично. А ну поцалуй меня везде.
Ты цалуй меня, мой шах.
Ниже, ниже, ниже… Ах.
Входит ревизор-патриот Аладдинов.
Аладдинов: Какие на хер курьеры?! В раю вас ждут тысяча и одна обнаженная гурия-девственница. Все – бывшие радикальные феминистки.
Все (хором): 1001 обнаженная радикальная феминистка?
Не надо рая!..
Немая сцена. Отовсюду слышны отвратительные стоны неумолимо приближающихся плотоядных страпонов тысячи и одной обнаженной радикальной феминистки.
Продолжение следует. Следующая серия называется «Слава Гильотине» |