| 9:43a |
Позабудь отчаянье тупое.
Позабудь отчаянье тупое.
До чего хороший карантин:
Оставайся дома и в запое,
Если ты лояльный гражданин.
Береги бутылку, хлеб и шпроты:
Всюду моджахеды, а точней,
Мирные мигранты без работы.
Добрая примета наших дней.
Их менты обходят стороною,
Их не замечают патрули.
Им здесь можно все, а нам с тобою
Прятаться лишь можно, не скули.
Карлсон улетел и не вернется.
Никому не верь, а бойся всех.
Но зато за кадром раздается
Наш патриотичный бодрый смех.
Добежал с утра до магазина.
Водки взял, последние рубли
Вышли все. Бобруйская «Белшина»
Бьется… Внеземные корабли
Нас давно оставили в покое:
Все-таки Земля заражена.
Оставайся дома и в запое,
И не вздумай кашлять из окна. |
| 3:51p |
Но случаются и настоящие трагедии
Из новостей: «Бузова самостоятельно сделала короткую стрижку и расплакалась»
Плачет милиция, плачут в кремле.
Плачут мигранты в уютном подвале.
Плачут и те, кто остался в земле.
Плакать мы все до сих пор не устали.
Горе какое!.. Не горе – беда.
Прямо трагедия, бедный Овидий.
Тот, кто умрет, тот уже никогда
Новой прически ее не увидит.
Девушка плачет, ведь некому стричь
Бедную девушку. Горе какое.
Скоро страну разобьет паралич.
Как же теперь оставаться в запое?!
Плачь, полицай, МЧС, голоси.
Плачь, гастарбайтер с ножом и кастетом.
Горе какое у нас на Руси.
Гей, прекрати наслаждаться минетом.
Плачет Россия, рыдает Иран.
Плачет патруль, избивая старушку.
Плачут больные измученных стран,
Плачут больные в литровую кружку.
Плачут здоровые, впрочем, зачем?
Что нам здоровье теперь и котлеты?
Плачет владелец платежных систем.
Плачут в подпольных спортзалах атлеты.
Девушка стриглась! И стриглась сама!
Слуги, козлы, от нее убежали.
Вот же ковид!.. Вот же сука-чума.
Как хорошо, что кровавы скрижали.
Что за прогулки у дома – расстрел,
Что за поход в магазин – два расстрела.
Надо бы три. А из тысячи тел
Сделать бордюры. Привычное дело.
Надо бы танки скорее сюда.
Надо ракетой, чтоб мокрая каша.
Чтобы никто никогда, никогда
Так не страдал, как страдалица наша.
Девушку некому, некому стричь.
И росгвардеец грустит черноокий.
Плачет навзрыд в мавзолее Ильич.
Вот что наделал ты, вирус жестокий.
Скажет какой-нибудь гад-либерал:
Кто, мол, такая?.. Ну, стрижка и стрижка…
Ах, же ты сука! Топиться в канал
Срочно беги, русофоба отрыжка!
Тут же трагедия! Горе же здесь.
Горе же тут, неутешное горе.
Сгинь, либерал, поумерь лучше спесь.
Лучше в запой. На московском просторе.
Будь же, как все. Выходи на балкон.
И закури. Накати самогона.
Пей, нацпредатель, глотай самогон.
Или стремительно прыгай с балкона. |